До Адари он добрался без всяких приключений. И дальше пошло
как по маслу – легко отыскался и кабак «Петух и пивная кружка», и Брюхан Тубо,
чей стан был прямой противоположностью кипарису. Пузан с продувной рожей ничуть
не удивился ни условному знаку, ни поручению. Через полчаса Сварог стал
полновластным и единоличным владельцем «Гордости Адари» – надежного на вид
одномачтового кораблика с командой, абсолютно ненадежной на вид. Первая и
единственная реформа, какую Сварог с удовольствием провел бы в роли
судовладельца, – это на всякий случай повесил бы на мачте своего капитана и
двух матросов, можно даже в художественном беспорядке, без всяких икебан. Но
выбирать было не из чего, клиентура и дружки Брюхана Тубо в ангелах не
числились. К тому же Брюхан постарался не на шутку – он явно посчитал Сварога
не последним среди гангстеров Пограничья авторитетом и потому подобрал команду,
на его взгляд, надежнейшую – чтобы не ударила в грязь лицом, если клиенту
вздумается попиратствовать или устроить иное мокрое дело.
Сварогу не пришлось особенно стараться, чтобы поддержать
свой авторитет среди экипажа «Гордости Адари». За него все сделал случай – и
порочные наклонности, присущие отдельным представителям сословия речных
моряков.
Сварог оглянулся и хмыкнул. Обладатель самой продувной из
трех рож сидел у мачты и, тихонько поскуливая сквозь зубы, баюкал правую руку,
замотанную лоскутом какой-то тряпки. Когда корабль готовился отдать якорь,
именно этот субъект забрался в кормовую надстройку, где в единственной на
суденышке каюте Сварог сложил свои пожитки. Потом, хныкая и стеная, он клялся,
что хотел лишь из любопытства осмотреть багаж нового хозяина, и не более того.
Как бы там ни было, свидетелей не оказалось (Карах притаился в капюшоне плаща,
а плащ был на Свароге), одно можно утверждать с уверенностью – этот болван
полез рассматривать топор. И Доран-ан-Тег, не терпевший таких вольностей от
посторонних, смахнул ему четыре пальца, оставив один большой. Теперь вся троица
таращилась на Сварога с нескрываемым ужасом, и все его распоряжения исполнялись
бегом, насколько это было возможно на крохотной посудине.
Он глянул на капитана, и тот проворно подбежал, вынул изо
рта глиняную трубку, даже пристукнул каблуками латаных сапог.
– Ваша милость?
– Когда войдем в Ямурлак?
– Затемно, – сказал капитан и, поколебавшись, решился:
– А вы там, часом, причаливать не собираетесь?
– Не собираюсь. Что, боишься? Столько лет тут плаваешь, мог
бы и привыкнуть…
– Всякое бывает. В Ямурлаке с незапамятных времен было тихо,
да вот с недавних пор опять зашевелились. Болтают, плавает здесь какой-то, души
скупает или попросту нанимает корабль, вроде вашей милости, не в обиду будь
сказано, и командует плыть в Харлан. А по дороге велит причалить в Ямурлаке – и
поминай как звали… Никто не возвращается.
– Откуда же это известно, если никто не возвращается?
– Болтают…
– Что же ты не отказался?
– Откажешь Брюхану, как же… Не знаю, что там насчет ловца
душ, но в последние дни на реке определенно что-то происходит.
– Что?
– Кто его знает… Сначала в низовья прошел «Божий любимчик»,
а это корабль капитана Зо, доводилось слышать? Потом – «Призрак удачи»
Джагеддина. А три дня назад объявился душегуб Гронт на «Трех козырных розах».
Название, правда, заменил, повесил другое, ну да у нас попадается народ бывалый,
они ж его по рангоуту вмиг опознали. Все трое – люди крайне известные на всех
морях, головы их в иных местах оценены в крайне солидные суммы, а в других они,
наоборот, чуть ли не почетные граждане. И Гронт, что странно, шел под
горротским флагом.
– Замаскировался, – сказал Сварог. – Дело
житейское.
– Да ведь самая забубенная головушка сто раз подумает,
прежде чем поднимать горротскую «кляксу»! Не любит король Стахор, когда без
разрешения пользуются его флагом, и, если изловит… Значит, Гронт и в самом деле
пошел на службу к Стахору. Была в нем, конечно, гнильца, но чтоб идти под
«кляксу»… – Он перехватил иронический взгляд Сварога и словно бы даже обиделся:
– Что, ваша милость, думаете: «чья бы корова…»? Но тут, понимаете ли, есть
большая разница: грешить людям меж людьми или душу загубить на службе у
Стахора… Так вот, я и говорю: три капитана, люди знаменитые и, добавим, друг
друга на дух не терпевшие, вдруг объявились в одном месте, причем не в море, на
реке. Не драться же они здесь собрались, для таких дел море не в пример
просторнее…
– А что, по Ителу любой может плавать свободно? Заходи из
моря – и плыви?
– Конечно, ваша милость. Исстари заведено – середина реки
свободна для плаванья, без всяких таможен и разрешений. Ведь если кто-то
пришлый станет разбойничать по берегам, уйти в море ему будет трудновато –
быстро перехватят. – Тут он спохватился, словно сообразил что-то. –
Как это вы, ваша милость, таких простых вещей не знаете?
И перепугался, не распустил ли язык больше дозволенного.
– Память отшибло, – сказал Сварог. – Кирпич,
знаешь ли, с крыши упал. Прямо на темечко.
– Это, понятно, неприятность… Ну, наше дело маленькое, я в
ваши дела не лезу, не подумайте. – Он оглянулся на увечного. –
Сколько учили дурака – не лезь, даже если незаперто… Так про что это ты?
– Про свободу плавания.
– Ага. Тут, ясное дело, есть нюансы. Середина реки свободна,
но если у берегов сильной державы захотят изобидеть мелкую сошку вроде нас,
придется нам туго, потому что заступаться некому… Доказывай потом соседям по
камере, что взяли тебя в свободных водах. Они поверят, да толку – чуть. Ну и
соседи по сухопутью, понятно, при случае пакостят друг другу со всем возможным
усердием, и в мирное время тоже. А нам, в Пограничье, приходится и вовсе
несладко – люди мы бездержавные, обидеть всякий норовит. Между прочим, коли уж
зашла речь о пиратстве – скоро будем проплывать мимо исторического места. На
весь Ител славилось когда-то при прадедах. Старики болтают, будто бы там прямо
из скалы появлялись пираты. Налетят, мечами посекут, ограбят – и назад в скалу.
Может, и врут. А может, в старые времена там и вправду были ворота.
– Куда?
– Черт их знает. В неизвестные места. Вроде бы в древности
хватало таких ворот, только потом их то ли лары запечатали, то ли они сгинули
сами по себе. Но сейчас-то их точно нет. Сами посудите, ваша милость: откройся
сейчас ворота в неизвестные места, оттуда незамедлительно поналезло бы всякого
неизвестного народа. Да и здешний люд шлялся бы на ту сторону за милую душу,
народ у нас такой – хлебом не корми, дай пролезть в любую щелку, особенно если
там нет охраны, но есть подозрения, что можно спереть что-то полезное в
хозяйстве.
– Ну, насчет этого – народ везде одинаковый, – сказал
Сварог.
– Вот я и говорю… Видите холм? Еще развалины на вершине?
Говорят, там похоронен стародавний барон. Упырь. С баронами такое тоже
случается – Ямурлак под боком, вредно влияет даже на титулованных. Ходят слухи,
что в полночь барон вылезает наверх, ищет, кого бы неосторожного сцапать. Что
же до русалок…
