– Да ты, я смотрю, книгу написать можешь о здешних
диковинах, – сказал Сварог.
– Эх, умел бы я писать, читать-то с грехом пополам выучился…
А что вы думаете? Был у нас такой Одноухий Пакрен, ходил на посудине вроде
этой. Вышла у него в Снольдере небольшая неприятность по поводу контрабанды,
определили ему пару лет, и сидел он в одной камере с каким-то ученым типом,
которого туда упекли из-за превратностей судьбы, – политика, интриги,
кто-то из фаворитов загремел в немилость, а с ним, как водится, на всякий
случай подмели всех его дворецких-библиотекарей и прочих конюших. А Пакрен у
нас был повернутый на сказках про Ител и от скуки рассказывал их этому
библиотекарю целыми днями. Того возьми да и выпусти – политика перевернулась,
фаворит опять в фаворе… Недельки через две приходят и за Пакреном – которому,
между прочим, еще полтора года досиживать – и волокут прямиком к тому ученому
типу. Тип тоже весь из себя в милости и процветании, пишет как раз ученый труд
о сказках и преданиях. И Пакрен два месяца живет, как король, жрет-пьет самое лучшее
и вспоминает сказки, каковые записывать к нему специальный канцелярист
приставлен. А когда выжали его досуха, библиотекарь или кто он там похлопотал у
фаворита, и вернули Пакрену его корыто, велели убираться к такой-то матери и
больше не попадаться. А этот ученый тип вдобавок от радости Пакрену полный
карман денег насыпал – они ж деньгам цену не знают, очкастые, да еще состоя при
таком вельможе… Пакрен, не будь дурак, в Адари уже не вернулся, завел канатную
мастерскую в Ронеро, в гильдию пролез, даром что одноухий… От книг тоже иногда
бывает польза народу вроде нас. Вы, ваша милость, книги часом не пишете?
– Бог миловал, – сказал Сварог.
– Жаль. А то бы я вам столько порассказал про древние дела
да исторические места… Вон там будто бы и появлялись из скалы пираты… Ваша
милость, накликали! Чтоб они провалились, исторические места!
Сварог посмотрел туда. Похоже, и в самом деле нарвались. Из
узкой расщелины в заросших лесом скалах выплыли две длинные галеры,
двухмачтовые, хищно-изящные, с зарифленными парусами, без флагов и вымпелов.
Весла взмыли, слаженно ударили по воде – и галеры целеустремленно понеслись
поперек реки, настигая «Гордость Адари». Слышно было, как ритмично звенят
гонги, задавая темп гребцам. На палубах толпились люди в кожаных штанах, ярких,
разноцветных рубашках, и лучи заката десятками солнечных зайчиков
разбрызгивались на длинных, сверкающих клинках.
– А ведь исчезали корабли! – охнул капитан. –
Грешили на того, что скупает души, да вот что оказалось…
– Не уйдем? – спросил Сварог без всякой надежды.
– Куда там, полное безветрие… Ваша милость, бегите за
топором! Очень он напоминает один легендарный топорик, глядишь, и отобьетесь…
Сварог метнулся в каюту и выскочил с Доран-ан-Тегом.
Капитан вооружился мушкетом, рулевой – громадным тесаком.
Только покалеченный в дело не годился и бестолково тыкался от борта к борту.
– Это обыкновенные люди, – шепнул Сварогу на ухо вдруг
высунувшийся из капюшона Карах.
Капитан покосился на него и разинул рот.
– А ты скройся! – цыкнул Сварог на верного
домового. – Капитан, да там ведь…
– Сплошь бабы, ваша милость, – поддакнул
капитан. – Даже без доспехов, форс держат, стервы…
Действительно, у форштевней обеих галер теснились женщины –
рослые, красивые девахи в высоких сапогах, кожаных штанах и ярких рубашках.
Золотые ожерелья, широкие запястья с самоцветами – но мечи самые настоящие, и
лица исполнены нешуточной азартной решимости.
Галеры настигали, они вдруг разминулись и зашли с обоих
бортов. Раздался звонкий, властный девичий голос:
– Спускайте парус!
Корабли шли нос в нос, галеры были повыше, и Сварог задрал
голову, отыскал взглядом кричавшую – черноволосую красавицу в сиреневой
рубашке, с особенно богатым ожерельем на шее. Несмотря на суровость ситуации,
он невольно смерил ее оценивающим взглядом и пожалел, что их встреча случилась
при столь уголовных обстоятельствах. Но пора было настроиться на серьезный лад
– спортивные девочки, ловкие, мечи держат умело, и их, скажем честно, многовато
для бравого экипажа «Гордости Адари». И в военно-стратегическом плане, и во
всех остальных смыслах. Вот случай, когда остается лишь пожалеть, что выбор
столь богатый…
– Я сказала – парус! – совсем сердито крикнула
черноволосая.
– Девочки, шли бы вы домой, – громко сказал Сварог,
перекрикивая плеск весел. – Честное слово, мы спешим, у нас срочные дела…
Что вы такие задиристые? Мамы хоть знают, куда вы пошли гулять?
Раздался взрыв смеха – веселого и явно издевательского.
Амазонки звонко хохотали, уверенные в себе, – для чего имелись все
основания. Потом в воздухе засвистели широкие ножи, почти сразу же перерубившие
трос, и треугольный парус, сминаясь, соскользнул на палубу, его концы свисали с
обоих бортов, бороздя воду. Голая мачта отчего-то показалась невероятно жалкой.
Корабль вдруг рыскнул носом. Сварог оглянулся. На рулевого
наведены несколько луков, высоких, сложных, рулевой уже бросил и штурвал, и
тесак, всем видом показывая, что он человек мирный. Капитан, однако, крепился
из чистой амбиции, с надеждой косясь на Сварога. Сварог пожал плечами:
– Ладно, бросайте мушкет…
Капитан тут же с превеликим облегчением последовал его
совету. Сам Сварог топора не выпустил – он только отступил к кормовой
надстройке, чтобы не зашли со спины. Черт, спиной к доскам не прижаться – Карах
в капюшоне, задавишь… А они уже развернули галеры носом к бортам беспомощно
дрейфующей по течению «Псевдогордости Адари», опустили принайтованные к мачтам
абордажные мостики-корвусы, тяжелые крюки с треском впились в палубу, с обеих
сторон стучат подкованные сапоги…
Вскоре на него нацелились десятка два клинков и вдвое больше
азартных сердитых глаз. Сварог усиленно пытался настроиться на боевой лад и не
мог, хоть тресни. Все понимал, но не мог.
– Бросай топор, – приказала черноволосая, оказавшаяся
вблизи соблазнительной до жути. Видя, что Сварог никак не реагирует, она
раздраженно дернула подбородком в его сторону. Длинная стрела сорвалась с
тетивы, вжикнула – и отскочила, еще в воздухе разваливаясь на куски. Девицы
удивленно заохали, только черноволосая удержалась, но глазищи поневоле
расширились:
– Колдун? Или… – И она улыбнулась дерзко, весело. –
Кажется, нам повезло больше, чем я рассчитывала. Посудина никудышная, вся
добыча – два будущих гребца, но я, похоже, первая, кому удалось взять в плен
лара…
Рыжая, стоявшая с ней рядом, вдруг вытянула меч к самой
груди Сварога, и он автоматически взмахнул топором, снеся конец клинка, словно
головку одуванчика.
Вот тут их достало по-настоящему, даже черноволосую нахалку.
Так и разинули рты. И шансы у него были серьезные – крушить направо-налево,
пока не опомнились, в толчее их длинные мечи будут только мешать друг другу, и
луки в ход не пустишь, они без доспехов, а на нем – кольчуга, выдержит кучу
слабых колющих ударов – слабых, потому что в свалке таким мечом для рубящего
просто не размахнешься, пойдут главным образом колющие тычки. И получится
резня.
