Глава 6
Милорд, которого нет
Если Харлан и был заповедником злых колдунов и черных магов,
на его внешнем облике это никак не отражалось. Попав в его пределы, Сварог
видел по обоим берегам Итела самые обыкновенные селения, городки, пашни,
пастбища, замки и храмы. На реке попадалось множество пузатых купеческих коггов
и влекомых лошадьми барж, иногда величественно проплывали большие океанские
корабли с иностранными флагами. Раза три встречались парусные военные фрегаты
под харланскими вымпелами, а однажды пропыхтел колесный пароход с высокой
черной трубой и пушками на палубе, но «Морская жемчужница» ничьего внимания не
привлекала, словно стала невидимкой.
Столица Харлана Аран оказалась самым обыкновенным городом –
не блиставшим умопомрачительной роскошью, но и не убогим. Она была разделена
рекой пополам, берега повсюду забраны в камень, но ни одного моста Сварог не
увидел – Ител здесь был в лигу шириной, и столь длинные мосты, возможно, просто
не умели строить.
Сварог самонадеянно велел было капитану править к первому же
попавшемуся причалу, но оказалось, что порядки здесь (как и в других державах,
впрочем) жесткие: все, кто прибывал из-за границы водным путем, должны были
причаливать в особой гавани, где их ждали таможенный досмотр, проверка бумаг и
прочие прелести гостеприимства. Пришлось плыть дальше, соблюдая все
предосторожности: наперерез в обоих направлениях сновали лодки, иные
простенькие, иные с роскошными балдахинами, множеством гребцов, раскрашенные и
покрытые резьбой.
– Одного я не пойму, – сказал Сварог Леверлину. –
Какого черта они построили город по обоим берегам? Река-то широченная…
– Старинная традиция, – пожал плечами Леверлин. –
Есть древнее поверье – только та столица благополучно просуществует до
скончания времен, что стоит на обоих берегах реки. С военной точки зрения это
приносит лишние хлопоты – такой город не окружить крепостной стеной. Но
традиция, несмотря на все неудобства, держится стойко. Подозреваю, в прошлом,
до Шторма, существовал какой-то великий город, расположенный на обоих берегах,
воспоминания о его славе в такой вот форме и запечатлелись…
У нас в Равене есть великолепные мосты. И в Ноле тоже. А у
харланцев нет ни денег, ни мастеров. Словом, богатый человек всегда заведет
собственную лодку, а если у тебя и на перевозчика нет – сиди себе на своем
берегу…
Встретили их сугубо по-деловому – на борт поднялся десяток
солдат в темно-голубых мундирах со светло-синим шитьем, тут же разбежавшихся
обшаривать корабль сверху донизу. За ними появился ужасно важный чиновник в
коричневом кафтане, перепоясанном серебряным поясом с серебряной чернильницей –
знаками Сословия Чернильницы – и нашивками канцеляриста. Чин был невеликий,
третий от конца, но пыжился его носитель неимоверно, в продолжение досмотра
расхаживал вдоль борта, заложив руки за спину, выпятив хилую грудь, украшенную
из отличий лишь квадратной медалькой Бронзовое Перо и пряжкой за выслугу лет,
не удостаивая прибывших на «Морской жемчужнице» и мимолетным взглядом. Хорошо
еще, до личного обыска здесь не додумались, и Карах пересидел весь шмон в своем
обычном укрытии, капюшоне плаща Сварога.
Обыск, впрочем, был недолгим. Чиновник проверил их документы
с таким видом, словно заранее знал, что все это чистейшей воды подделка (хотя поддельных
там была ровно половина), а новоприбывшие – воры, аферисты и убийцы. Закончив,
он смерил всех проницательным взглядом – снизу вверх, сверху вниз, снизу вверх.
Вообще-то с дворянами полагалось бы вести себя и почтительнее, но в пору
очередных обострений с Ронеро ронерский граф был здесь персоной неавторитетной,
а барон из Пограничья, к тому же еще не утвержденный имперским наместником, и
вовсе презренной личностью. Пожевав губами, чиновник задумчиво сказал:
– Конечно, ничего подозрительного… да ведь и вообще ничего,
ни постелей, ни вещичек, пара чарок да узел с едой… Вы откуда свалились,
благородные лауры
[11]
и бравые морячки? Где-то я кой-кого из
вас видел, уж не в Монторской ли тюрьме годика два назад, когда вас пятый раз
выпускали после очередной отсидки?
Он играл столь фальшиво и бездарно, что не получил бы
ангажемента и в странствующем балаганчике – разве что на роль колонны без
речей. Но Сварог, прекрасно понимая, в чем тут намек, сказал лениво:
– Ну что вы, сударь, просто превратности жизни таковы, что
иногда плывешь на чем придется…
И опустил в широкий коричневый карман пяток кругленьких
золотых аргументов, чего чиновник словно бы и не заметил, но подобрел
моментально:
– Да нет, насчет Менторской тюрьмы – это я перепутал.
Столько людей мелькает… Ваши превратности жизни меня не касаются, лишь бы у нас
вели себя благонравно.
Он хотел спуститься по трапу вслед за солдатами, злыми
оттого, что лично им ничем не удалось поживиться. Сварог догнал его, сунул в
карман еще одну монету;
– Не подскажете ли, где и как нам разыскать барона Дальга?
Чиновник удивился без всякого наигрыша:
– Но, лаур, его же похоронили позавчера… Несчастный случай
на охоте.
Постоял, но, видя, что ничего больше не получит, сошел по
трапу. Сварог с Леверлином переглянулись.
– Вот так, – хмуро сказал Сварог. – Несчастный
случай…
– Думаешь?
– А какая нам разница? Нет больше барона. – Он лихорадочно
искал выход. – Мы не привлечем внимания, если сразу двинемся к имперскому
наместнику?
– Ни малейшего. В любой приемной наместника тьма народу с
прошениями. От непризнанных изобретателей до нищих вдов.
– И никого не гонят?
– Зачем? – пожал плечами Леверлин. – Кому-то могут
и подкинуть парочку монет, кого одарят красивой бумагой с красивыми печатями –
читано со вниманием, благодарят за рвение, лорд и камергер такой-то…
– Пошли. Карах, как тебе это место?
– Плохое место, – не высовываясь, ответил
домовой. – Не знаю, как и объяснить. Явного ничего не чувствуется, но
словно бы в воздухе есть примесь… Как скверный запах, только это не запах…
– В общем, неуютно, – кивнул Сварог.
На улицах за ними вроде бы не следили. Резиденция имперского
наместника представляла собой роскошный дворец какой-то странной архитектуры –
в небесах Сварог не видел ничего подобного. Видимо, здание специально так
задумали, чтобы оно отличалось от любых других земных построек. Ограда была и
вовсе уж необычной – затейливая решетка в два человеческих роста из лучей
густо-алого цвета, временами мерцавших золотыми искрами.
– Прикоснешься – без руки останешься? – спросил Сварог.
– Или без головы, если головой, – кивнул
Леверлин. – Странно, что приходится объяснять такие вещи лару. Ты
посмотри, сколько ходатаев, долго придется торчать…
