Под окном противно заголосила труба.
— Подъем! Подъем! — заорал надзиратель в коридоре.
Бенга легонько пнул северянина в ухо.
— А?!
Парень вскочил, озираясь. Кажется, он даже не понял, что сокамерник разбудил его не самым вежливым образом.
— Утро, — брезгливо сказал Бенга. — Сегодня ты тоже будешь со мной драться? Если да, начинай прямо сейчас. Я сломаю тебе руку, чтобы ты меня меньше отвлекал.
Хунд заворчал. Старый змей усмехнулся краешком губ. Сейчас щенок бросится на него, позабыв о цепи с ядром…
Северянин бросился. Бенга расчетливо дернул закованной в браслет ногой, щенок запнулся о цепь, запутался в собственных лодыжках и растянулся на полу. Старик мгновенно оказался сверху, заломил ему руки за спину и прижал коленом. Лязгнула соединяющая их цепь.
— Правую ломать или левую? — осведомился южанин.
Хунд выплюнул в пол злое проклятие.
— Ты неплохой колдун, мальчик, — похвалил его Бенга. — Но плохо дерешься.
Он примерился и аккуратно выкрутил молодому магу ухо. Тот ругался и дергался изо всех сил, пытаясь освободиться, но Бенга вывернул ему правую руку посильнее, и Хунд затих.
— Так делал мой наставник, — сообщил старик. — Я имею в виду ухо. Почти год я ходил с распухшими ушами. А потом я поумнел. И наставник больше не пробовал меня наказать. Потому что боялся.
Дверь в камеру открылась с противным скрипом.
— Встать, — недовольно сказал надзиратель. — Выходите. Построение, завтрак, работа.
Бенга выпустил северянина и молча выпрямился. Хунд угрюмо встал рядом. Он возвышался над напарником на две головы. Выкрученное ухо красноречиво пунцовело. Тюремщик при взгляде на него не удержался от ухмылки.
Очень хорошо. Старый змей незаметно кивнул своим мыслям. Мальчишка уязвлен, разозлен и будет искать возможности свести счеты. Значит, его можно будет устранить в любой момент.
Чугунное ядро загремело по неровностям каменного пола. Все-таки у Бенги и Хунда было кое-что общее.
* * *
— Вы первый раз на Золотом острове?
Орвель дор Тарсинг и его новая знакомая сидели на веранде кофейни. Заведение называлось неизобретательно, но со смыслом: «На трех ветрах». Веранда была застекленная, вдобавок посетителям предлагали пледы, именно поэтому Орвель привел девушку сюда. Она была одета явно не по сезону, и, закутав ее в плед, король почувствовал себя уютнее.
— Я вчера впервые сошла на здешний берег, — улыбнулась Трина. — Мне очень давно хотелось побывать на карнавале.
Принесли заказ — черный кофе и марципановые булочки. Орвель пододвинул корзинку с булочками поближе к Трине. Ему совершенно не хотелось есть. Он был слишком занят улыбкой девушки и ямочками на ее щеках, которые то появлялись, то пропадали, когда она говорила. Как бы так ненавязчиво пригласить ее во дворец? Для начала погостить.
— А где вы остановились? Я к тому, что…
Трина легким взмахом руки отвергла его невысказанное предложение.
— Ах, сударь, не беспокойтесь. Я устроилась просто замечательно. Ваши подданные — хорошие люди.
— Что ж… — поскучнел король. — Это радует. Хм…
Орвель выругал себя за назойливость. Быть может, девушка вовсе не рада его обществу, но воспитание не позволяет ей признаться. Зато он сам напрочь забыл обо всем, включая жесткий этикет и вереницу дел. Ну и пусть! Государственных дел в сегодняшнем списке нет, остальные можно отложить. Если только он и впрямь не надоел собеседнице…
— Но не могли бы вы показать мне остров? — застенчиво спросила Трина. — Уж наверное, никто не знает его лучше вас!
Надежда вернулась к Орвелю. Король поймал себя на том, что глупо улыбается.
— О да, — поспешно сказал он. — С удовольствием!
— Так пойдемте! — улыбнулась Трина.
После их ухода хозяйка кафе с осуждением посмотрела на нетронутые булочки. Вздохнула. Отщипнула кусочек. Затем еще кусочек. И так незаметно для себя сжевала все.
— Дай Небо нашему королю добрую жену, — сказала она с чувством. — Потому что… да потому что сам он славный человек!
Она запила булочки большой чашкой кофе со сливками и прослезилась.
* * *
Гулко вздыхая, здоровяк Майзен подметал пол в кабачке. По углам накопилось особенно много сора. Майзен вымел его на середину помещения, сгреб в кучку и остановился перевести дух. Дрейк скептически взирал на него из угла.
— Не хочу проводить время в пыли и паутине, — буркнул Майзен. — Ладно, смейся. Тебе этого не понять. У мышей своя точка зрения, у драконов — своя.
— С чего ты взял, что я смеюсь? — возразил Дрейк. — Никогда я над тобой не смеялся. У нас с тобой одна беда, пусть и выглядит она по-разному.
— Да уж! — фыркнул Майзен, но тему развивать не стал.
Во-первых, говорено на сей счет между ними было изрядно. Во-вторых, Дрейк действительно никогда не позволял себе даже малейшей шутки над другом по поводу его превращений в мышь. И, в-третьих, в дверь «Королевского зверинца» постучали.
— Закрыто же! — возмутился здоровяк. — Кому неймется?
Но пошел открывать.
Дрейк выбрался из своего угла и без лишних слов взялся за веник. К тому моменту, как Майзен открыл дверь, уборка была закончена.
— Йеми, старина! Так я и думал, что это ты! — радушно приветствовал Майзен главного королевского почтальона. — Заходи скорей, не мерзни на ветру. Как тебе погодка?
— Погода дрянь, — проворчал Йемителми. — То есть, я хотел сказать, добрый день, судари мои. Его величество не у вас?
Как все южане, Йемителми плохо переносил холод. Его смуглая кожа обрела нездоровый сероватый оттенок, и весь он как-то поблек за полгода зимы.
— Ах нет, — Дрейк покачал головой, — король сегодня не заходил. Садись к камину, Йеми, согрейся. И подумай о том, что завтра уже будет тепло. Глинтвейн, грог?
— Я не доживу, — буркнул королевский почтальон, но в придвинутое Дрейком кресло сел. — Грог. Или просто темного рома налейте.
— Что интересного ты хотел поведать королю?
Йемителми строго посмотрел на Дрейка. Тот скроил простодушную физиономию.
— Ничего такого, о чем можно трепаться в кабачке, — язвительно сообщил почтальон. — Но вот вы могли бы рассказать мне пару сплетен. Э?
— Говорят, завтра будет карнавал, — невозмутимо сообщил Дрейк. — Поговаривают также, что король вставит камень в свой перстень, и мировое магическое поле накроет острова. А еще ходят слухи, что солнце светит и вода мокрая. Слушай, Йеми, тебе не надоело? Мы который год знакомы, четвертый? Пора уже прекратить попытки. Если б мы хотели к тебе на службу, ты бы нас давно завербовал.
