Мабен склонился над правой рукой Нисси. Воришка раскрыл ладонь, подставил под солнечный луч. Треугольник между линиями руки блестел мелкой рыбьей чешуей.
— Ух ты! — восхитился Маб. — А для чего это? Что ты можешь?
— Пока не знаю, — сокрушенно признался Нисси. — Понимаешь, мне сразу пришлось бежать сюда, на острова. Из-за проклятия.
— Да, так чем тебя прокляли? — спохватился Мабен.
— Я старею, — тускло сказал Нисси. Ему вдруг стало зябко, и он обхватил себя руками. — То есть, пока еще только взрослею. Но очень быстро. Если бы на моем месте был взрослый вор, он бы и до окна не успел дойти, умер бы по дороге от старости. А со мной… Наши маги сказали, проклятие не может разобраться, что со мной делать, потому что я еще мальчишка. Но как только разберется, я буду взрослеть каждый день лет на пять. Двух недель не проживу, умру дряхлым стариком.
Мальчишки помолчали.
— Жаль, я пока не могущественный маг, — огорчился Мабен. — Я бы придумал, как тебя обратно заклясть.
— Ничего, — серьезно сказал Нисси. — Ты, может, еще придумаешь. На островах я долго буду жить, как нормальный. За два дня мое проклятие не начало действовать…
Он вдруг резко помрачнел.
— Ты чего? — забеспокоился Маб.
— По-моему, оно уже начинает, — прошептал Нисси. — А если перстень не найдут, и магия не перестанет — считай, что я покойник!
— Что значит «не найдут»? — не понял Мабен. — Перстень никуда не делся, он у короля. Просто с ним что-то не то.
— Перстень украли, — качнул головой Нисси.
Маленький маг пытливо вгляделся в его лицо:
— Кто украл?
— Я, — вздохнул Нисси и неожиданно для себя всхлипнул.
Мабен потянулся было похлопать приятеля по руке в знак ободрения, но тут случилось странное. Правая рука Нисси поднялась, словно по собственной воле, и погладила его по голове. Воришка закрыл глаза и перестал плакать.
— У меня больше нет удачи, — сказал он с закрытыми глазами. — В тот раз она истратилась вся без остатка, чтобы я остался в живых. Но теперь у меня есть такое чувство… У него нет имени, потому что оно ни на что не похоже. Оно подсказывает мне, когда опасно.
— Так где же перстень? — осторожно спросил Маб.
— Не у меня, — коротко ответил Нисси.
Во дворе что-то загремело, и недовольный женский голос позвал:
— Мабен! Ты опять ерундой занимаешься? А помогать мне кто будет?
— Иду! — крикнул Маб.
— Возьми одеяло, вон там, — бросил он Нисси. — Можешь поваляться пока. Я матери помогу и вернусь. Еды принесу, если найдется.
Но когда он через пару часов заглянул в сарай, Нисси крепко спал, подложив под щеку ладонь с треугольником рыбьей чешуи.
Глава восьмая
Третий ветер
Йемителми уставился на стену. Там быстро расползалось неопрятное пятно, как от сырости. По пятну побежали радужные переливы, словно кто-то расплескал керосин, и королевский почтальон наконец догадался, что с ним пытаются связаться через служебный амулет.
— Ну? — неласково спросил он, когда посредине пятна проступила физиономия начальника тюрьмы на Острове магов.
Сударь Кааренбейм всем своим обликом выражал озабоченность. Даже лысина его выглядела встревоженной.
— У нас происшествие, — покаянно сказал начальник тюрьмы, вытирая с лысины крупные капли пота. — Ссыльный исчез. То есть, двое ссыльных.
Йемителми на мгновение прикрыл глаза. Вот оно, началось. Сердце ухнуло в желудок и затрепыхалось, как мышь в повидле. Почтальон знал, что ему будет нелегко играть на две стороны, но никогда не думал, что это окажется так липко, противно — и так одиноко.
— Когда это случилось? — сухо спросил он. — И кто исчез?
— Ну, окончательно мы это установили только что, уже после полудня, — сообщил Кааренбейм. — А могу ли я спросить, сударь, что произошло? Почему действует магия?
Главный почтальон смерил начальника тюрьмы ледяным взглядом.
— Проблемы с королевским перстнем. Проблемы решаются, — скупо сказал он. — Так кто из ссыльных отсутствует? И все-таки, когда они исчезли?
У Кааренбейма судорожно дернулся кадык.
— Южанин Бенга и северянин Хунд позавчера не вернулись с прогулки, — выдавил он.
— Позавчера?!
Йемителми вскочил в негодовании.
— Разве комендант Острова магов не доложил вам? — наигранно удивился Кааренбейм.
Почтальон мрачно фыркнул и сделал вид, что с трудом обуздывает свой гнев.
— Скверно лжете, сударь, — буркнул он. — Но продолжайте. Сесть в тюрьму вы всегда успеете, далеко ходить не придется.
— Да-да, — выдавил бледную улыбку начальник тюрьмы. — Я все понимаю. Но… у нас тут сложности! Если магия не прекратится, я… мы… Заключенные неспокойны! Они опасны.
— Вернемся к побегу, — холодно напомнил Йемителми.
— Эээ… — протянул Кааренбейм. — Собственно, побег, если он имел место, произошел за пределами тюрьмы. На территории, вверенной попечению сударя коменданта острова.
— Сядете оба! — рявкнул Йеми, не в шутку потеряв терпение. — Говорите же толком, болван!
В конце концов потный от жары и страха начальник тюрьмы, путаясь и повторяясь, все же изложил историю двойного исчезновения Бенги. Когда он добрался до маленького серого камушка без заметных признаков остаточной магической активности, Йемителми внутренне усмехнулся. Именно он привез этот камушек на Тюремный остров во время зимней инспекции. Тогда обкатанный морем кусочек базальта был под завязку заряжен заклинаниями такой силы и сложности, что бывший строевой маг южной империи Йемителми только охнул от зависти. Это был анонимный подарок императрицы своему опальному царедворцу… В самом деле опальному или только считавшемуся таковым? Это знала только Она сама.
Йеми выполнил поручение, не мог не выполнить, и вот сейчас пожинал плоды — или расхлебывал последствия, что, в сущности, одно и то же.
— Сударь главный почтальон… — жалобно проблеял измочаленный Кааренбейм, — что же теперь будет? То есть, что мне делать? В смысле, нам?
— Заключенных из камер не выпускать, — сурово сказал Йемителми. — Удвоить… нет, утроить охрану! Учетверить, если сумеете! Обо всем немедленно докладывать! Ждите, я с вами свяжусь.
Не желая слушать дальнейшие жалобы начальника тюрьмы, он взял тряпку и смахнул со стены магическую радужную пленку, как обычную влагу — и тут только заметил, что в кабинете находится кто-то еще. Королевский почтальон резко обернулся, и встретился взглядом с великолепным Мбо Ун Бхе, военачальником Юга. Ун Бхе недобро улыбнулся, обнажив подпиленные клыки, и опустился в кресло для посетителей.
