Оба старших южанина уставились на него одинаково злобно. Королевский почтальон достойно выдержал взгляды и даже позволил себе усмехнуться краем губ.
— А тот, кто владел перстнем до вас? — гнул свою линию Орвель. — Он ничего не мог сделать… такого?
— Какого? — хмуро спросил Руде Хунд. — Впрочем, я все равно не знаю. Я с ним даже не разговаривал до поединка. Это может знать брат Фубо.
Йемителми встрепенулся.
— Да! Я пошлю кого-нибудь за Кранджем. Он ближе всех общался с покойным Столваагьером.
— Можно допрос-сить с-самого покойника, — заметил Бенга, но никто его не поддержал.
Кристеана дор Зеельман поднялась со стула и протянула руку к королю:
— Позвольте, кузен? Прежде всего следует проверить артефакт.
Орвель дор Тарсинг неохотно отдал перстень северянке и отодвинулся от единственного столика в комнате. Кристеана повертела оправу и камень, слегка пожала плечами и положила обе части артефакта в центр круглой столешницы. Она шепнула заклинание, взяла из воздуха мелок и принялась чертить сложную паутину знаков вокруг перстня.
Мбо Ун Бхе принялся помогать Кристеане. Орвель снова удивился согласованности действий этих двоих. Подумать только, недели не прошло, как он присутствовал на официальной встрече Мбо и Кристеаны как посланников Юга и Севера, и был готов разнимать их, чтобы не подрались! Тогда военные советники империй были злейшими врагами… или только казались? Вряд ли он когда-нибудь узнает правду. Хотя… Теперь для этого достаточно у них спросить. Проклятие не позволит им солгать, а молчание само по себе будет ответом. Но Орвель не собирался тешить любопытство, пользуясь чужой бедой. Тем более, что новые Ун Бхе и дор Зеельмайн нравились ему больше прежних. Орвель искренне желал им счастья. Лишь бы только все разрешилось.
Трина оказалась рядом с Орвелем и легким движением приложила ладонь к его поросшей шерстью щеке.
— Все будет хорошо, — шепнула она.
Король коснулся губами ее руки.
— Надеюсь, — отозвался он, и девушка тихо засмеялась.
— Я тут подумал… — пробормотал Бенга, ни к кому не обращаясь, — не только перстень ведет себя странно…
— Что? — вскинулся Йеми.
— Вулкан.
Змеемаг некоторое время задумчиво следил за тем, как меняет цвет призрачное свечение, окутавшее стол, затем отвернулся.
— Для начала я вообще не понимаю, почему вулкан пробудился, — продолжил он. — Я… впрочем, неважно. Поведение вулкана необычно. Мне стало казаться, что извержение имеет магическую природу. Что-то здесь не то.
Ун Бхе отвлекся от своего занятия.
— Какое точное замечание! — едко ухмыльнулся он. — Но, похоже, мы сошлись во мнениях. И мне есть что добавить. Василиски на Тюремном острове тоже вели себя неправильно. Они успели вывести потомство, и следующее поколение оказалось магически мощнее предыдущего. Я понимаю, это возможно — но должны пройти месяцы, а не часы! Изменения происходят слишком быстро.
— Готово, — сказала дор Зеельмайн напряженным голосом.
Перстень покачивался в воздухе на невидимых волнах эфира. Камень медленно вращался вокруг оправы, и радужные полотнища света расходились от него под разными углами, мерцая и переливаясь.
Маги обступили стол. Орвель с Триной деликатно отодвинулись к стене. Комната была слишком маленькой для подобного собрания.
— Какое сильное магическое поле, — заметил Бенга. — Это укладывается в схему, которая начала у нас намечаться.
— Будто совсем рядом сильный источник магии, — наморщил лоб Йемителми. — И впрямь интересно. Но с самим артефактом вроде бы ничего необычного.
— Если не считать того, что он не действует, — пробурчал Орвель за спинами магов, но его услышали.
— Именно! — обернулась к нему дор Зеельмайн. — Перстень работает, но… Словно что-то блокирует его действие.
— Этот самый источник? — прищурился Хунд. — Знаете, на что это похоже? Он не хочет, чтобы перстень отключил магическое поле.
— Что значит «не хочет»? — возмутился Йемителми. — Разве мы говорим о человеке? Да и вообще, блокировать столь мощный целевой артефакт — это немыслимо!
Мбо Ун Бхе прищелкнул пальцами.
— Вот что мне это напоминает! — сказал он. — Кипящий котел. Пар собирается под крышкой, и вода бурлит все сильнее…
Бенга вперил в него холодные, немигающие глаза с вертикальными зрачками.
— Яс-снее, пожалуйс-ста! — потребовал он.
— Давление магии в замкнутом объеме нарастает, — медленно сказал Ун Бхе. — Я знаю, такого закона не существует. Но, может быть, это лишь потому, что мир просторен, магическое поле распространяется свободно, и никто не испытывал его поведения, условно говоря, в котле с закрытой крышкой.
— Воз-смож-шно…
Змеемаг закрыл глаза и погрузился в созерцание собственных мыслей.
— А вам не кажется, что кипятит магическое поле в нашем котле не что иное, как вулкан? — произнесла Трина.
— Гетцельшойзе! — тихо выругалась дор Зеельмайн.
— Вулкан может оказаться причиной, а может — самым ярким из следствий, — качнул головой Ун Бхе. — Но в любом случае имеет смысл взглянуть на него поближе.
Бенга открыл глаза.
— Я отправляюсь на Шапку немедленно, — известил он. — Могу взять с собой еще одного. Тебя, — он небрежно кивнул Хунду, — или тебя, — и он чуть благосклоннее кивнул Йемителми. Кто со мной?
Руде Хунд проследил, каким взглядом молодой южанин смотрит на змеемага, и буркнул:
— Мне надо поговорить с братьями пустоверами.
Бенга кивнул, прошипел заклинание, и они с Йемителми исчезли.
— Позвольте перстень, блистательная кузина, — вежливо попросил Орвель дор Тарсинг.
Он надел королевский перстень на мизинец, где на шерсти еще осталась отметина от подделки. Небесный обсидиан в форме кабошона король протянул Трине.
— Прошу вас сохранить камень, любовь моя. Мне кажется, так будет лучше.
Трина без слов приняла свою часть артефакта. Орвель взглянул на Мбо и Кристеану.
— Блистательная сударыня, великолепный сударь, предлагаю вам отправиться к вулкану вместе со мной. На драконе.
— Но вам самому незачем… — начала Кристеана, но Орвель мягко прервал ее:
— Я монарх Трех ветров, кузина.
Дор Зеельмайн прикусила губу и поклонилась ему.
— Спасибо за предложение, ваше величество. Мы летим с вами.
В дверь постучали.
— Капитан Крандж по распоряжению сударя главного королевского почтальона! — доложил один из двоих почтальонов, доставивших капитана.
— Не вовремя, — проворчал король и остро взглянул на Хунда:
