Нэко завыла, словно внезапно наступил март, и принялась метать в саркофаг из своей «стрелялки» разлетающиеся мелкими осколками пузырьки. Заплясал разноцветный огонь, но золотистые фигуры даже не почесались. Дроу с бешеными глазами махал клинком — видимо, колдовал. Однако и на него полупрозрачные сияющие фигуры внимания обратили не больше, чем на кошку. Кажется, они о чем-то разговаривали с полусонным Лофтом. Услышать хоть что-то не было никакой возможности.
— Они же его унесут! Нельзя допустить! — завопила нэко.
— Да не видно же их, — простонал эльф. — Даже понять не могу, где тут хоть одна уязвимая точка. Силы слишком высокого порядка.
Мне стало смешно.
Бедный пацан небось чувствовал себя слетевшим с небес на землю. До появления приятелей Лофта ему казалось, что он тут — самый крутой и полностью контролирует ситуацию. А тут — такой облом!
Да еще Богдан подлил масла в огонь, скомандовав:
— По тому заклятию, которым Лофта тащат… По истоку!
Кошка и эльф увлеклись стрельбой. Наблюдая за ними, я пропустил момент, когда Асаль-тэ-Баукир нырнул в щит и лихорадочно постучался в мои мысли: «Прикрой Богдана. Сейчас увидишь, что будет!»
Командир повстанческого отряда накрутил на ствол своего ружья такую же болванку, какой разгонял гориллоидов, прицелился и выстрелил.
То, что произошло потом, можно сравнить разве что с цунами. Я не удержался на ногах и впечатался в стену, точнее, в Богдана, который предусмотрительно спрятался у меня за спиной. Он сдавленно пискнул, но, кажется, я ничего серьезного ему не повредил. Прикрывшись щитом, я пережидал — вокруг бушевало то, что иначе как «пушным зверьком» не назовешь. Прав был Богдан, выбирая выражения: бешеный ураган, огонь, вихри ледяной крошки, электрические разряды — все это разом и вперемешку. Магической энергией уже не пахло — ею воняло, как хлоркой в сортире. Хотелось, как кроту, зарыться в пол и не высовываться. Но любопытство оказалось сильнее, и я умудрился увидеть, как одна из светящихся фигур ленивым движением создала в воздухе телепорт, вторая подхватила Лофта под мышки…
Богдан тоже быстро пришел в себя и лихорадочно снимал «огненным зеркальцем» происходящее безумие. А вот эльфу с кошкой пришлось гораздо хуже — их просто размазало по стенам. Дроу слабо шевелился, нэко вообще замерла, как мертвая. Одна надежда — говорят, у кошек девять жизней. Может, и выкарабкается.
Как только телепорт захлопнулся, в зале наступила мертвая тишина. Лениво догорали язычки пламени, вызванного брошенными в Лофта зельями, таяли и испарялись осколки льда.
Впрочем, бушевавший магический вихрь оказался не таким губительным, как можно было ожидать. Первым подал голос дроу:
— Ты там как, живая? Помирать не собираешься?
— На себя посмотри. То ли просто дроу, то ли его зомби, — ворчливо ответила нэко.
— Один-один… Но как бы там ни было, а Лофта у нас из-под носа увели. У всех у нас!
Это он уже, кажется, нам:
— Так что повода рвать друг другу глотки практически и не осталось. Можно разбегаться и плакаться начальству, что нас, таких мирных, большие дяди обидели.
Ага, мальчик, кажется, испугался. Видимо, в бою он больше рассчитывает на магию, чем на клинки, а после того, что тут было, он лишился части колдовских сил.
— Или тети, — встряла Эйлинарра. — Первично-вторичные половые признаки, каюсь, не рассмотрела. Остальные, я думаю, тоже.
Я хихикнул. Эльф тоже заставил себя посмеяться над шуткой. А что ему остается? Сейчас он боится конфликта, видит, насколько я крупнее его. Да и Богдан — не субтильный подросток, а здоровый мужик.
— Мы делили апельсин… много наших полегло…
Умница, мальчик! Старается напомнить нам, что он — такой же попаданец, как и мы, свой, дескать, не надо его бить.
— Может, до крайностей доводить не будем?
Не скажу, что заискивающий тон недавно наглого эльфеныша не доставил мне удовольствия, но я решил все-таки его немного успокоить:
— А чего тут до крайности доводить? Не из-за радиоактивного мусора же драться?
Я подошел к тому, что осталось от саркофага. Конечно, это — не мусор, а большое количество концентрированной энергии. Так много, что даже Асаль-тэ-Баукир не решился бы назвать хотя бы приблизительный ее объем. Был бы я, как он, магом, может, и заинтересовался бы. Но эта энергия — с неизвестными характеристиками. Лофт — весьма странный бог. Как его Арагорн называл? Безумный Контролер? Не исключено, что при контакте с осколками усыпальницы можно подцепить вирус этого безумия…
Попинав осколки ногой, я выбрал несколько не очень крупных, не вызвавших у меня внутреннего отторжения.
— Пару камушков мы с Богданом прихватим… вещдоки. А остальное, если жизнь не дорога, берите себе.
И добавил, глядя на сильно помятую нэко:
— Шла бы ты отсюда, кыся. Чует мое сердце, опасно здесь становится.
Эйлинарра растерянно посмотрела на эльфа, тот ей что-то зашептал — я не стал прислушиваться. Но ответила она, несомненно, по подсказке дроу:
— С удовольствием последую твоему совету, Мышкун. Буквально через несколько минут, как я надеюсь. А вам с не представившимся другом удачного пути. Надеюсь, однажды мы сумеем встретиться в других обстоятельствах и не на противоположных сторонах.
Ага, нас определенно отсюда выпроваживают. Что ж, пусть хаоситы остаются, если думают, что у них тут еще есть дела. Мы с Богданом переглянулись. Тот не удержался, блеснул «зеркальцем» в сторону хаоситов:
— Улыбайтесь! Вас снимает скрытая камера!
И активировал амулет переноса.
Я задержался на миг, чтобы полюбоваться на физиономии дроу и нэко, и тоже дотронулся до своего «жетона».
Как и обещал Арагорн, мы очутились рядом с костром. Напряжение последних часов схлынуло, и мы принялись хохотать. Честно говоря, у меня была настоящая истерика. У Богдана — тоже, но он первым взял себя в руки, нашарил в рюкзаке флягу и, икая от смеха, положил на землю:
— Выпей! Надо отметить!
Я поднял флягу, отхлебнул и разом успокоился:
— Интересно, сколько придется ждать нашего мастера?
— Нисколько, — раздалось из тумана.
Арагорн вышел к костру и вопросительно уставился на нас. Богдан встал, поднял переправленную ему флягу, сделал глоток и доложил по форме:
— Лофт разбужен и передан на руки каким-то сияющим ангелам.
— Чего? — не понял Арагорн. — Какие ангелы?
— Может, и не ангелы, — вмешался я.
— Да что говорить, посмотри сам! — и Богдан положил на землю «огненное зеркальце».
Арагорн телепортировал «магический фотоаппарат» в костер. Пламя взмыло вверх, рассыпалось искрами, между языками возник знакомый уже «экран», украшенный изображениями лиц нэко и эльфа. Бог открыл рот, набрал в легкие воздуха, но спросил очень тихо и от этого угрожающе:
