А вот это уже было интересно и мне:
— Рецепты? Тестер? А что ты хочешь? Может, амулет морока?
Я полез в сумку и выкопал одну из тех безделушек, что остались с игры, — амулет временной личины: брелок для ключей в виде театральной маски с помощью веревочки превращен в кулон. Как и все остальное «наследство» с игры, он в Иномирье приобрел реальные магические свойства и не раз выручал меня. Как-то пастухи чуть не застукали нас с Жужукой, уютно устроившихся в одном из неглубоких распадков. Я моментально нацепил кулон и притворился пьяницей Дубтахом. Жужука — умница, сразу сообразила, что нужно делать: замахала руками, подзывая мужиков, и потребовала, чтобы они помогли ей отнести невменяемого алкаша в селение. Оркам было лень возиться, они подняли Жужуку на смех. Дескать, если этот неудачник не имеет мозгов настолько, что улегся спать в степи, то туда ему и дорога. Протрезвеет — сам придет домой. В общем, Жужука отправилась в селение вместе с пастухами, ругавшими ее за излишнюю жалостливость, а я спокойненько отлежался, пока не минула опасность, а потом потихоньку побрел к дому старой Апа-Шер.
Но теперь, когда Жужуки поблизости нет и не предвидится, мне вряд ли придется притворяться. А вот у нэко, видимо, проблемы из-за ее внешности. Не зря же она с таким жаром говорила об агрессивной ксенофобии обитателей того мира, в котором она оказалась. Так что возможность менять облик малышке наверняка пригодится.
— Что за амулет такой? — Нэко с любопытством посмотрела на амулет. — Как он действует?
Я пожал плечами. Честно говоря, я сам слабо представлял, как действуют все те амулеты, которые оказались в моем распоряжении. Работают — и ладно.
— Обычная игровая шняга. При использовании собеседник видит того, кого отыгрываешь. Только притворяться надо от души.
— Интересно, — Эйлинарра задумчиво смотрела на маску. — Хорошо. Погоди секунду.
Она достала из сумки несколько пузырьков, веточку с зелеными листьями и красивую книгу в шикарном переплете. И вдруг растерянно захлопала глазами:
— Проклятие! Этот Арагорн… Есть чем и на чем писать?
При упоминании об Аре ее глаза снова наполнились слезами. Поэтому Асаль-тэ-Баукир поспешил вмешаться:
— Не верь этому зеленому! Ничего обычного в амулете нет, это — сложнейшая энергоинформационная структура, резонирующая с блоком образного мышления в мозгу хозяина.
Нэко забыла, что собралась опять расстроиться, и улыбнулась:
— Буду в курсе. Хотя то, что структура у этого амулета сложная, видно даже невооруженным глазом. Ну, нашим, нэчьим невооруженным глазом.
Я достал мою «записнушку» и ручку, положил их на землю рядом с амулетом и отошел на пару шагов:
— Держи. Если хочешь — полистай, там кое-что из орочьих рецептов.
И объяснил:
— Здесь иначе нельзя. Это место не разрешает приближаться друг к другу. Напишешь рецепт — положи книгу и отойди на другую сторону костра.
— Странно здесь все, — задумчиво пробормотала нэко и с любопытством начала листать мою «записнушку». Какие-то из моих заметок заинтересовали ее, она начала читать, но потом, словно одернув себя, принялась писать. Красивая застежка ее собственной книги, изображавшая дракончика, вдруг ожила, вспорхнула на край моей «записнушки» и принялась возмущенно шипеть, норовя подпалить бумагу. Нэко отмахивалась от нее, как от назойливой мухи. Заметив мой удивленный взгляд, она объяснила:
— Недоволен. Обычно процесс передачи рецепта выглядит совсем иначе. Я должна была бы открыть книгу, громко объявить о своем намерении передать такой-то рецепт орку по имени Мышкун из такого-то мира и клана… После этого из книги бы вырвался один лист, золотое перо скопировало в него необходимый рецепт и оставило бы изображение лика Фрейи как уверение, что рецепт не украден. Вот только из-за Арагорна у меня сейчас нет пера.
— Как красиво! — мечтательно сказал Асаль-тэ-Баукир. — Традиции и эстетика — основа культуры!
— Ну, не сказала бы, что дело в эстетике или культуре, — возразила нэко. — Просто у Фрейи все магические действия имеют обрядовые корни. В общем, будете пользоваться контрафактом.
Эйлинарра хихикнула каким-то своим мыслям, положила книгу и отошла:
— Читай.
Кажется, настроение у нее более или менее исправилось. Стараясь еще развеселить девушку, я взял книгу вверх ногами, задумчиво почесал в затылке и, перевернув нормально, хмыкнул:
— Ага! Спасибо! Тоже может пригодиться! В степи с сыростью проблем нет, а тут, смотрю, по поводу суставов — может, меня когда к морю занесет… Да, а что с книгой случилось?
— С книгой? Ничего. Просто в комплекте с ней должно идти золотое перо из крыла ездовой кошки Фрейи. А оно каким-то образом у Арагорна оказалось. И теперь этот самый Арагорн шантажирует меня этим пером, заставляя выполнить его задание. А нэко во мне от такого святотатства готова с голыми когтями на бога броситься. Ладно, пустое это. Вот смотри — это ритомасу. Ладно уж, отдам тебе целых три листика. Хочешь проверить, как зелье подействует на кого-нибудь, капни на листик его крови, затем немножко зелья и помешай. Если поверхность потемнеет или вовсе покраснеет, зельем пользоваться нельзя. А это малое зелье исцеления. Излечивает любые раны при условии, что они не больше полутора часов назад нанесены. Правда, потом устаешь и очень-очень хочешь кушать.
Закончив лекцию, нэко положила склянки и веточки на землю и отошла.
Подобрав подношение, я кивнул:
— Спасибо огромное! Не люблю зазря рисковать. А перо… В общем, кошка обычно гуляет сама по себе. Как у нее это получается, не знаю, по земле, по-моему, — гораздо удобнее… Но так говорят. И еще знаешь что? Я сам думаю постоянно — почему именно я оказался здесь. Есть и бойцы получше, и маги посильнее… Значит, в тебе что-то такое есть. В тебе — такой, какая ты есть, с твоей нелюбовью к рабству и желанием напысать на ковер… И никто другой не сделает то, что можешь ты.
Теперь выражение кошачьей мордашки стало по-взрослому серьезным и каким-то совершенно человеческим. Кажется, мне удалось озадачить нэко. Что ж, думать — это хорошо, даже если у тебя растет хвост.
— В общем, делай, что хочешь! — продолжил я, поднимаясь. — Не такой уж страшный зверь Арагорн. Он, конечно, бог, но это же не наш христианский всеведающий и всемогущий. Он — бог удачи. А если удача тебя схватила за шкирку и куда-то оттащила, то не стоит на нее обижаться.
Я чувствовал, что делаю Арагорну какую-то гадость, но почему-то считал, что именно так и нужно. Конечно, малышка — фантазерка, любительница эротичных кошек и романтических историй. Но если ей придется каким-то образом спасать свой мир, то нужно учиться думать — и чем скорее, тем лучше. А главное — нельзя считать себя чужой игрушкой. Именно этим, наверное, и отличаются ролевики — они из игрушек моментально становятся игроками. Даже если ты — пятый слева во втором ряду копейщиков, ты все равно будешь стоять там только до тех пор, пока тебе это нравится. Нравится иметь возможность говорить «мы» вместо ранящего одиночеством «я», нравится чувствовать справа и слева плечи друзей. Но ты все равно — не пешка, не игрушка.
