— Чего ты хочешь? — Клэн порывисто задал этот вопрос, глядя на меня с каким-то ожесточением. Такое ощущение, что я, с его точки зрения, обязана потребовать с каждого из них как минимум по душе.
— Моего друга посадили в городскую тюрьму. Мне надо вытащить его оттуда в ближайшие три дня. Я слышала ваш разговор и думаю, что вы можете мне в этом помочь. — Заметив попытку собеседника возразить, я быстро добавила: — Деньги не имеют значения. В пределах разумного, конечно. А еще вы мне расскажете, что именно вам встретилось в том заброшенном храме. Думаю, мне придется туда прогуляться.
Мужчины были ошарашены. Но я не стала давать им время прийти в себя, требовательно поинтересовавшись:
— Ну так что?
— Хорошо, — кивнул Суар, являющийся явным лидером в этой компании. — Назовешь его имя, дашь десяток золотых, и мы его вытащим. А вместо того чтобы что-то рассказывать, я тебя лично провожу туда. Если это нужно для спасения Сарка.
— И для этого тоже, — кивнула я. — Хочу попробовать найти источник яда. Возможно, им является та самая мошка, которая укусила вашего друга, а может, что-то иное. Но это необходимо отыскать. Боюсь, иначе лекарство не сделать. Интересно, а ты не опасаешься тоже заболеть, как он?
— Нет, не опасаюсь, — улыбнулся он, издавая сильный запах тщательно скрываемого страха. — Если ты сделаешь лекарство для Сарка, то и меня вылечить сумеешь.
— Возможно. Вот только чем вы собираетесь платить еще и за твою жизнь?
Оба побледнели. Им очень не по нраву пришелся злой намек, прозвучавший в моих словах, я же очень не хотела тащить туда еще одного человека. По сути, чужака, которому нельзя доверять. Ксан, все еще сидящий возле двери, довольно оскалился, и я вспомнила о своем приказе.
— Говори, если хочешь.
— Спасибо, я лучше пока что послушаю, — мысленно отозвался он и демонстративно зевнул.
— Свободу своего друга ты оцениваешь только в одну жизнь? Значит, будем надеяться, что я не заболею, — сердито отозвался Суар.
— Надежда — мать дураков, — с внезапным ехидством вмешался в разговор Ксан. По моей памяти цитирует, зараза, хоть и не до конца. — А вообще возьми его с собой, хозяюшка. Раб лишним не бывает.
У меня мучительно заболела голова. Хотелось прийти домой и залезть в ванну, наполненную теплой водой с несколькими каплями масла эвкалипта, гвоздики и, быть может, мирры. А затем выпить чашечку горячего шоколада и лечь спать. К сожалению, в этом мире мне доступен лишь последний пункт программы.
— Ксан, это уже давно не смешно. Суар, я не понимаю, зачем тебе рисковать жизнью, но если так хочется, пойдешь со мной. Встретимся на рассвете возле закатных ворот. Явишься слишком поздно, я тебя дожидаться не буду, уйду одна. И еще… Вздумаешь меня предать, — я подошла к нему совсем близко, так, что ощутила его дыхание, и пристально взглянула в глаза, — вон тот рыжий симпатяга откусит тебе голову.
Надо отдать человеку должное: взгляд моих желтых очей он выдержал, не дрогнув, и даже не покосившись в сторону скалящегося демона. А вот Клэн не стерпел подобного:
— А мы, значит, тебе должны просто так доверять. У нас-то под рукой нет демона, которого можно на предателей натравить.
— Возможно, — не стала спорить я. — И что ты предлагаешь?
Кажется, их такая моя покладистость удивила. Снова переглянулись, обмениваясь непонятными, неслышными мне сообщениями.
— Клятва, — блондин пожал плечами. — Мы поклянемся, что вытащим твоего друга, ты — что спасешь жизнь нашего.
Я оглянулась на насторожившего уши Ксана, а потом вздохнула:
— Не торопи события. Все, что я могу сейчас пообещать, так это сделать все возможное для спасения вашего друга. А уж получится или нет… сказать не могу. Такие условия вас двоих устраивают?
— Да, — торопливо отозвался Суар и, взглянув на возмущенного друга, добавил: — Дурная надежда лучше мудрой безнадежности.
— Отлично. Тогда включим в наше соглашение пункт о неразглашении маленьких тайн друг друга властям, да я пойду.
Как ни удивительно, клятва, сопровождаемая обращениям к божествам, обладала явными магическими свойствами, осев на запястьях обоих мужчин смешными закорючками темно-фиолетового цвета. Не удержавшись от мелкой пакости, я свою клятву сопроводила воззванием к Ар-Горну, и она отпечаталась на моем запястье тремя рунами изумрудно-зеленого цвета. Того самого оттенка, что сиял на мне, моем кнуте, Ксане. Два пятна которого были и на Тиэне. Удержавшись от желания при всех обозвать себя дурой, я отправилась к постоялому двору, оставив Суара и Клэна наедине с их ненадежной надеждой.
Глава 18
Путь домой, если так можно выразиться, был доверху наполнен страхом, темнотой и пугающими чужаками. Пока я торчала в той хижине, на город опустилась ночь и добропорядочные граждане на улицах сменились довольно сомнительными личностями. Я помнила отзыв Тиэна о возможной ночевке на улице и старалась не рисковать, скрываясь от приближающихся людей в тенях. В конце концов я не выдержала такого способа передвижения и, разувшись, взобралась на крышу невысокого домика, очень уж удачно расположившегося рядом с раскидистым деревом. На крышах было довольно сложно ориентироваться, но зато очень удобно идти. Мои новые конечности, казалось, были к этому идеально приспособлены: мягкие подушечки скрадывали звук шагов, короткие коготки помогали удерживаться даже на довольно скользких поверхностях. Хвост, как это ни странно, позволял сохранять равновесие. Я положилась на Ксаново чувство пространства и шла, следуя его указаниям. При этом старалась не терять осторожности, и, как оказалось, не зря: на одном из довольно высоких домов, крыша которого была выложена красивой разноцветной черепицей, я чуть нос к носу не столкнулась с какой-то темной личностью, деловито прилаживающей веревку к вычурному карнизу. Затаившись в тени, непроглядной для глаза человеческого, я дождалась, пока личность не закончит свое дело и не исчезнет, спустившись по веревке, а потом шустренько проскакала и эту крышу.
Вскоре я добралась до гостевого дома, чинно вошла туда через дверь, предварительно обувшись, и поднялась в свою комнату, взяв одну из воняющих прогорклым жиром свечей с предназначенного для постояльцев столика. Голова все еще болела, и хотелось, забыв обо всем, улечься спать. Но этого делать было нельзя: кровь без холодильного оборудования до утра не проживет, а мне хотелось провести еще кое-какие исследования. Печально повздыхав об отсутствии качественного лабораторного оборудования или хотя бы банального микроскопа, я вытряхнула из сумки пучок разноцветных листьев, появившихся там во время переноса. Память моей нэко подсказывала, что эти растения были когда-то выведены именно в качестве этакой полевой лаборатории, но ориентированы больше на определение свойств и характеристик различных зелий, так что сегодня я, по сути, собиралась забивать гвозди микроскопом. Или заниматься научной деятельностью с помощью молотка?
Полтора десятка разноцветных листиков устроились на полу, я бережно распределила на них черную жидкость, когда-то бывшую человеческой кровью, и принялась наблюдать, оставляя заметки на деревянном столе. К слову говоря, дополнительный алфавит алхимиков нэко будто создан для того, чтобы его было удобно выцарапывать когтем на твердых поверхностях.
