М-да… Сказать, что он плохо выглядел – значит ничего не сказать. Огромная комната, кровать без балдахина, окна закрыты ставнями, воздух спертый настолько, что топор можно вешать. Благодаря своему уникальному зрению видел я во мраке этой комнаты вполне сносно, однако противогаза у меня не было. Последнее оказалось проблемой – всюду стоял ядреный запах грязных простыней и давно не мытого человеческого тела, меня чуть не стошнило от этого. И мужчина на этой кровати лежал – очень высокий, наверное, выше меня, широкоплечий, но весь высохший. Мышц, кажется, нет вовсе – одни кости.
Вообще, как говорил незабвенный Портос, «я уважаю старость, но не в вареном и не в жареном виде». Здесь же, такое впечатление, была как раз та ситуация – я не знаю, в каких отношениях этот человек был с остальными, встреченными мною в замке, но уж обеспечить старику какой-никакой уход можно было в любом случае. Его же, такое чувство, просто закрыли в этой комнате и оставили медленно умирать.
Да, кстати, никакой он и не старик. Присмотревшись повнимательнее, я сообразил, что хозяину замка лет сорок, вряд ли больше. Хотя в Средневековье люди жили меньше, может, у него уже и преклонный возраст… Только вот незадача – он выглядел старым не от возраста, а от истощения, уж это я определить способен.
– Ты кто?
Ну надо же! Пока я его рассматривал, хозяин замка умудрился не только меня увидеть, но и привстать. Привстать – ладно, выходит, он еще сохранил остатки сил, а отреагировать мог и на скрип плохо смазанной двери, однако, когда я сместился, он повернул голову за мной. Или у него слух, как у совы, или он меня все же видит. А ведь дверь я за собой закрыл.
Стоп. А ведь я дурак, и чтобы понять это, достаточно было внимательно посмотреть этой по недоразумению живой мумии в глаза. Зрачки были расширены настолько, что радужки видно не было. Спрашивается почему? Да потому, дурья моя башка, что он неизвестно сколько в этом помещении пролежал, и причем без света. Зрение должно было обостриться так, что кошки от зависти все до единой передохнут. Так что он меня и вправду видел, правда, неясно, насколько хорошо.
– Ты кто? – вновь спросил старик, напряженно вглядываясь в меня. Голос его был слабым и скрипучим. Ну что же, если хочет знать – пожалуй, стоит уважить. Тем более что мне стало интересно – какая хрень здесь произошла и почему в замке такой бардак?
– Наследник, не видишь, что ли?
– Нет, не вижу, – старик негромко заперхал, то ли закашлявшись, то ли засмеявшись.
– Ты еще скажи, что ослеп.
– Нет, не ослеп… Я вижу мальчишку с мечом, а наследника я не вижу.
Да уж, чувство юмора у мужика сохранилось. Видать, не все так плохо, как я думал. А может, он просто в том состоянии, когда уже все равно. Да уж, все может быть, и быть все может, и лишь того не может быть, чего совсем уж быть не может. Хотя… и это может быть. Такая вот немудреная присказка. Ладно, как говорил мой дед, «будем посмотреть и не будем загадать». Раз этот старикан решил поболтать перед смертью – поговорим. Все равно умирать он должен сам по себе. Интересно, кстати, а смерть от голода у них естественной считается?
Очевидно, этот вопрос я непроизвольно озвучил вслух, потому что старикан хрипло выдохнул:
– Ну разумеется. До меня же никто пальцем не дотронулся. Сдохну от естественных причин.
– А, ну, это замечательно. Кстати, я действительно наследник – других просто не осталось.
– И куда они делись?
– Я их убил, – просто ответил я.
– Чушь. Там были мои племянники, и двое были хорошими воинами, а двое – отличными! Ты же и меч-то толком держать не умеешь, это сразу заметно.
– Так я ведь не утверждал, что убил их честно.
– Ну да, в спину и героя можно ударить… а эти мальчики героями не были. Но тебе не уйти. В замке гарнизон, и тебя уже очень скоро будут искать. Мои племянники держали верных людей и хороших воинов.
– Не будет меня никто искать.
– Почему?
– А я их тоже убил.
Несколько секунд в комнате стояла напряженная тишина, а потом старик спросил на удивление нормальным голосом:
– Как?
– Просто. Я сильнее и быстрее любого человека, я вижу в темноте. А еще я умный, и если не могу победить честно – просто побеждаю.
Похоже, этот аргумент, честно украденный мною у великого Асприна, подействовал на хозяина замка сильнее всего. Вновь повисла пауза, а потом он сказал:
– Там, за воротами, намного больше людей… Там собрались родственнички поплоше и привели своих воинов.
– Значит, я их тоже убью.
– Ты не шутишь… Ты и впрямь веришь, что можешь убить всех.
– Я не верю – я знаю, – ответил я, хотя даже не представлял, как буду выпутываться из ситуации. Тем не менее умирающий мне поверил.
– Хорошо. Пусть будет так. Отомсти – и ты получишь мою силу.
– Не очень то вы их любите, – усмехнулся я.
– А за что любить этих ублюдков? – спросил маг неожиданно горько.
А дальше слова из него полились сплошным потоком – видимо, он очень хотел выговориться перед смертью. А я смотрел на него, слушал и поражался. Нет, в людей и их благодарность я не верил никогда, точнее, с того самого момента, как стал хоть что-то соображать, но здесь подлость громоздилась на подлости, да так, что становилось страшно.
Вроде бы ничем не примечательная история. Жил-был маг. Самый обычный черный маг. Уважаемый человек, между прочим. Кстати, черный маг (ну не удержался я, спросил) – это, оказывается, не синоним зла. Черный – значит, специализирующийся на неорганике, во всяком случае, это я для себя так перевел. То есть то, что в наших фэнтэзюхах называют силами стихий – земля, вода, воздух и огонь. А белые – это, соответственно, те, кто занимается органикой, то есть целители, менталисты (хотя управление сознанием – это вещь отдельная и до конца не познанная, но адептов этой хитрой специализации традиционно считают «белыми»), спецы по живой природе, занимающиеся животными и растениями, и, как ни странно, некроманты. Так что нет никакой доброй и злой магии, есть добрые и злые люди, а уж чем они занимаются при этом – дело десятое. К примеру, те же некроманты могут поднять мертвеца и заставить его напасть на другого человека, а могут приказать построить дом. Или, другой вариант, искусственно поддерживать жизнь в умирающем, пока целитель его лечит. В общем, вариантов масса, и действительность приобретает иной раз такие неожиданные формы, что никакой фантазии не хватит для того, чтобы их представить. Хотя, разумеется, чаще всего и добро, и зло куда банальнее.
Так вот, жил-был маг, специалист в огненной стихии, хотя это, конечно, условности. Четкой грани и узкой специализации, как у белых, черные не имеют, просто кому что больше нравится. Данному конкретному магу ничего не стоило, к примеру, разжечь пожар, раздуть его ветром, а потом погасить, вызвав дождь. Просто огонь ему был интереснее всего, и, соответственно, в управлении этой стихией он достиг немалого мастерства.
