– Слышь ты, конь педальный, гад ползучий, волк тряпочный, хрен бумажный, гоблин злобный! Ты вообще понимаешь, что я тебе говорю, или тебе кочергу в задницу воткнуть и там два раза повернуть? – спрашиваю я, радуясь, что вот знание местного языка Шутник мне в голову все-таки вложил. А то хорош бы я был…
Молчит, зараза. Ну ладно, попробуем еще раз. Протягиваю руку и осторожно, чтобы не покалечить случайно, хлопаю его пару раз по щекам. Как оказалось, не так уж это и сложно – силу могу дозировать очень точно, причем на интуитивном уровне. И пользу это принесло – глаза мужика начали приобретать осмысленное выражение.
– Я слушаю вас, господин, – слова эти он не то чтобы сказал – выдавил дрожащим голосом. Мне это, с одной стороны, понравилось, а с другой – вовсе даже наоборот. Понравилось потому, что запуганный человек не слишком помышляет о сопротивлении. Тут, главное, не переборщить, не загонять его в угол, а то и крыса может стать опасной. А не понравилось потому, что у боящегося до дрожи в коленках голова, как правило, работает паршиво и добиться от него вменяемых ответов может оказаться сложно. Осторожно, дабы не вспугнуть, спрашиваю:
– Слышь, дядя, у тебя свет-то можно зажечь? А то мне в потемках сидеть надоело. Да и дверь бы прикрыть чем – дует сильно.
Надо же, подействовало – сильна хозяйственная жилка у мужика, сильна, ничего не скажешь. Мигом нашел лампу, хотя чего ее искать было – на соседнем столе оказалась. Я посмотрел – лампа масляная, я такие, ну, или почти такие, в учебнике по истории когда-то видел. Пока я ее рассматривал, трактирщик сдвинул стекло и трясущимися руками начал щелкать огнивом. Во всяком случае я думаю, что это именно огниво, потому что ничем другим это быть не могло. Огниво, кстати, оказалось у него с собой, в глубоком кармане мешковатых штанов.
Посмотрел я на его усилия и понял, что, похоже, останемся мы без света. Искры-то из-под его пальцев сыпались огромными снопами, но руки дрожали так, что поджечь трут мужик никак не мог. Плюнул я мысленно, достал из кармана зажигалку и зажег лампу сам. Получилось, кстати, с первого раза.
Когда фитиль наконец разгорелся, мужик смог меня рассмотреть, однако незаметно было, чтобы мой вид его успокоил. Напротив – он, кажется, испугался чего-то еще больше. Пришлось мне встать и самому прикрыть дверь, воспользовавшись для этого одним из столов. Его столешница подошла под размер двери практически идеально. Ну а после этого вернулся я за стол и приказал:
– Неси пива… нет, лучше вина подогретого, пожрать чего-нибудь и одежду сухую. Хотя нет, стоп. Скажи для начала, куда мне можно свои вещи прибрать.
Как ни странно, но моя реплика моментально привела трактирщика в чувство. Пять минут спустя я затащил тележку в сарай, который хозяин тут же закрыл на огромный висячий замок. Хорошо придумал, кстати – в сарае несколько секций, у каждой – своя дверь с таким же висячим замком, как и снаружи. Ключ от секции хозяин отдал мне, от сарая оставил у себя. Вот такая вот предтеча камеры хранения.
Промокли, конечно, оба, но сухая одежда нашлась. Будить жену и дочь мужик не стал, сам притащил с кухни здоровенный кусок жареного мяса, тарелку капусты с грибами, вино, а я тем временем разжег камин. Все-таки зажигалка – великая вещь!
В общем, не прошло и получаса, как мы уже сидели за столом и пили подогретое красное вино со специями. Вкус у вина, правда, был несколько необычным, да и специи оказались незнакомыми, но глинтвейн получился вполне приличным. Выпив его, я почувствовал, как изнутри поднимается волна тепла, да и из разгоревшегося камина пошел, наконец, ровный и мощный поток сухого жара. Вытянув к огню ноги в сухих носках, с остервенением набросился на еду, которая то ли показалась, то ли и впрямь была нереально вкусной.
Ну и хозяин заведения, окончательно пришедший в себя, со мной сидел и тоже вино сосал потихоньку. А что – тоже промок мужик, да и стресс как-то снять надо. Он, оказывается, за вампира меня принял – у них здесь представления о вампирах в точности такие же, как у нас – быстрые, сильные, боятся солнечного света, кровь пьют… А по слухам, у них в окрестностях бродит парочка. Ну а когда я заявился и дверь кулаком вынес, он от шума проснулся. Решил, что воры, взял арбалет, вышел, ну а дальше мое поведение ему показалось в точности таким, каким должно быть поведение кровососа. Ну, во всяком случае, до того момента, как он кольчугу и меч увидел. Тут он еще больше испугался, хотя, скорее, это была реакция типа «одно другого не чище». Решил, что перед ним какой-то богатый дворянин. Ну, почему богатый, в принципе, ясно – кольчуга такая стоит немногим дешевле иных лат. А почему испугался – так ведь дворяне, особенно на чести своей помешанные, обидчику такое устроить могут, что вампиры отдыхают и нервно курят в уголке. У них просто фантазии на подобное не хватит.
Ну, а успокоился он, когда разговор о вещах зашел. Человеку, озабоченному тем, как бы на постой встать, нет нужды убивать хозяина. Что же, в логике не откажешь. Правда, в качестве компенсации потребовал лучшую комнату, на что тот без звука согласился, тем более что его постоялый двор был сейчас пустой – никто по тракту (Ха! Они бы эту заполненную грязью колею еще автобаном обозвали) в последнее время не ездит. И вот тут я начал слушать, навострив уши.
Оказывается, такому затишью были две причины. Во-первых, осень – здесь в это время много дождей, дорога разбухает, и проехать становится затруднительно. Мне еще повезло – осень только началась. Месяцем позже температура стала бы ниже, дожди стали бы холодными, и простуда была бы обеспечена. Однако сезонное затишье никогда не было полным – все равно постоянно кто-то ездил. Чаще всего, крестьяне, которые ехали в расположенный неподалеку большой (ага, целых пять тысяч человек населения) город или возвращались из него, однако и благородные частенько захаживали. К тому же постоялый двор стоял на развилке дороги, неподалеку от замка, в котором жил старый граф. К нему постоянно кто-нибудь приезжал, а те, кто не успевал добраться до вечера, останавливались здесь – дальше дорога шла через лес, и, хотя ехать было и недалеко, отваживались не все.
А граф, кстати, был неплохой человек – хозяин постоялого двора частенько его видел раньше, да и как не увидеть, на его землях заведение-то стоит. Так вот, не забижал граф никого особо, налоги что с крестьян, что с того же постоялого двора брал божеские, не то что другие. Разбойников, опять же, вывел начисто и соседей озоровать отучил. А то ведь как бывало – заскочит какой-нибудь дворянчик в деревеньку и начнет мужикам морды бить да девок портить, а тем и деваться некуда. Дворянину разве откажешь? Они и убить могут, и отвечать не будут. А старый граф, как лет десять назад из дальних странствий вернулся да после батюшки своего покойного, что до девяноста лет дожил, наследство получил, живо порядок навел. Кому лицо набил, кого на поединке зарубил – мечом он владел дивно, неизвестно, где таким приемам научился. Злые языки поговаривали, что он душу Нечистому продал за них. И дружину держал сильную, так что связываться с ним рисковали немногие.
Но сейчас, по слухам, что-то с графом было не так – то ли заболел, то ли вовсе помер. Всю прошлую неделю в замок ехал народ. Некоторые, понурившись, возвращались обратно, большинство пока что нет. И все, как на подбор, дворяне, причем без дружин – только сами, только мужчины, и оружием все обвешены, как женщины украшениями, при доспехах, опять же, многие. А теперь вот никто не ездит…
