– Клянусь тебе в том, что дождусь пробуждения Эридэлл.
– И…
– И помогу тебе совладать с хозяином оло.
Слова обещания были сказаны в храме, и Двуединый стал свидетелем. Такая клятва во все века считалась нерушимой.
– Я тоже помогу тебе, – пообещал эльф.
Кое-что он уже придумал.
Сколь ни мнил бы себя великим волшебником Ириен (а он, кстати сказать, вовсе не считал себя таковым), он вынужден был согласиться, что не зря прихватил с собой в подземелье амулет, сработанный Эфраимом. Неказистая бронзовая безделушка, больше всего напоминавшая засохшую соплю, оказалась верным подсказчиком на пути к логовищу оло. Точь-в-точь магнитная стрелка в компасе моряков, только с каждым верным шагом амулет становился все горячее и горячее. Кроме амулета Эфраим снабдил эльфа удивительным фонариком. Света, видимого обычным глазом, он не давал, но тем не менее Ириен видел в кромешной тьме длинных подземных коридоров. Стены, пол и потолок, словно нарисованные серебристым карандашом на черной бумаге, зеленоватые крысы и тараканы, и розоватые остывшие следы оло. Кто никогда не сталкивался с этой тварью, тот в полной мере мог считать себя везунчиком. Оло, порождение колдовства, некромантии и злой воли, считался самым зловредным полудемоном этого мира. Мертвец, в которого вселяли посредством обряда мелкого демона-нсала, мог стать ужасом и проклятием целой провинции. Единственное, что сдерживало чудовище, так это солнечный свет. Как и вся нечисть из Нижних миров, полудемон не переносил света. Бороться с оло – занятие долгое и опасное, но Ириен не видел иного способа выскользнуть из цепких рук ритагонского герцога. Норольду и Рувиму эльф с самым важным видом пояснил особую важность своей миссии в подземелье Асиза, всеми правдами и неправдами увязав воедино и злонамеренного «птичьего» колдуна, и опрометчивое обещание герцогини, и судьбу девочки Винсаны. Поверили ему или нет – отдельный вопрос, и, откровенно говоря, уходя все дальше по следу оло, Альс начинал думать, что ответа на этот самый вопрос он может и не узнать. Волшебная лампа не вечна, и очутиться в непроглядной темноте означает сразу распрощаться с жизнью.
Но следы оло вдруг стали ослепительно-алыми, амулетик обжег пальцы, а ноздри уловили густую мерзкую вонь. Гниющее мясо и кровь, плесень, тухлое яйцо и острые запахи выгребной ямы. Все вместе и усиленные в несколько раз. Так воняет только оло. Привычного ко всему Альса чуть наизнанку не вывернуло.
– Аш-ш-ш-шс-с-с-с…
Оло тварь могучая, но не шибко умная. Полудемон вылетел навстречу, завывая во всю глотку. Смотреть на него было еще противнее, чем обонять. Видимо, поганец-некромант решил пошалить и добавил к плоти мертвеца еще с три десятка крысиных трупиков разной степени свежести. А посему на тулове чудовища чередовались заплатки гниющей голой кожи и серо-бурой шерсти. Крысиные зубы и длинный, толщиной с мужскую руку, чешуйчатый хвост, молотивший о стены коридора, как бич.
– Ну ты красавец! – буркнул себе под нос эльф, уворачиваясь от первого броска монстра.
Они кружили и кружили, норовя достать друг друга. Ириен полудемона – своими мечами, а тот в ответ – острыми когтями, наполненными трупным ядом, хвостом и зубами. Оло видел эльфа прекрасно, тот же – не слишком хорошо, потому что лампа начинала понемногу тускнеть.
– Давай, Эфраим, не подведи меня. И'элло а'масиро туу! – выкрикнул эльф заклинание, как и было условлено заранее с волшебником.
И Эфраим где-то вдалеке от места побоища, от замка Асиз, в своем тайном укрытии, протянул к эльфу через амулет ниточку, связывающую некроманта – хозяина оло и само чудовище.
– Ах ты мразь! – взвыл Ириен, сразу уловив истинную сущность колдуна. – Получай! Тень Малой Луны – Ишвернвалини-Аго!
И рубанул по груди полудемона. Сначала один раз, а потом другой, еще сильнее. Оло заорал в ответ и попытался прижать верткого эльфа к стене. Но первое же слово, сказанное на лонгиире – Истинном языке Творения, отбросило монстра в сторону, как тяжелый таран. Вторая фраза заставила демона-нсала покинуть мертвое тело. И когда Ириен закончил заклинание, демон скользнул в Нижние миры. Но не один, а с душой молодого смазливого паренька, полного самомнения и самодовольства, а как следствие – самоуверенности, о котором все соседи по Лесной улочке говорили только хорошее. Завтра утром несчастные родители обнаружат свое чадо мертвым. Парень опрометчиво решил, что сможет заработать авторитет, сначала напустив полудемона, а потом его изгнав.
Но то будет завтра, а пока Ириен поблагодарил небеса за то, что магическая лампа приказала долго жить и он не увидел, во что превращается недавнее вместилище пришельца из Нижних миров. Нос старательно подсказывал, что пропущенное зрелище совсем не для слабого желудка. А носу своему Ириен Альс привык доверять. Более того, он любил эту часть своего тела за то, что она не торопилась сунуться не в свои дела.
Возвращался обратно Альс втрое дольше, сопровождая каждый свой шаг многоярусными тангарскими ругательствами. Сориентироваться в абсолютной темноте подземных коридоров и найти правильный путь оказалось нелегкой задачкой. Пару раз эльф с размаху налетал на углы и пребольно стукался лбом, и с каждым таким столкновением сумма его счета к герцогу возрастала на порядок.
«Может быть, запросить с Норольда по ведьмацким расценкам? – думал он, потирая ушиб. – А ведьмаки… тьфу ты… как их там… боевые маги не дураки совсем. Тут действительно без Истинного Имени не обойдешься». Альс всегда уважал наемных истребителей нечисти, коих теперь полагалось именовать боевыми магами. Кое с кем сводил его на большой дороге злой бог судьбы, и приходилось делить эльфу с ведьмаком не только кусок лепешки и плошку воды, но и хитрую ухмылку слепой богини удачи. Ребята они были умные и умелые, а главное, реально глядящие на вещи и не питающие лишних иллюзий.
«Точно. Слуплю с Рувима так, как взял бы настоящий ведьмак… тьфу… боевой маг», – решил твердо Ириен, когда наконец выбрался на свет белый.
Стража, приставленная к выходу из подземелий, успела и помолиться всем богам, которых сумела припомнить, и выпить для сугреву, а также для поднятия боевого духа, и за помин души нелюдя, на случай, ежели оная у него все же имеет место быть. Протрезвели стражи от диких и жутких воплей, несшихся из темноты. А потом, когда из подземелий выбрался грязный, злой и ругающийся монстр и стал ломиться сквозь решетки, хмель покинул их окончательно. Кто не бросился врассыпную, тот через некоторое время опознал мастера Альса по светлым глазам на черном от грязи лице.
Вырвавшись из заточения, нелюдь плевался, грозился карами и, пока гнался за невольными своими тюремщиками по замковому коридору, успел немало наподдать под зад кое-кому из арьергарда. И хорошо еще, что не мечом, а только ногой в сапоге.
Серебро и золото, сложенное в аккуратные стопочки, по дюжине монет в каждой, радовали эльфийский глаз ничуть не меньше, чем изумительный пейзаж, открывающийся из окна кабинета лорда Рувима. Море и небо слились в экстазе, стерев линию горизонта, и казалось, что корабли уходят прямо в небеса, возносясь к неведомым мирам, точь-в-точь как это описано в древних легендах эльфов. Многовесельные гирремы, пузатые шикки, стройные ихсы и хищные тангарские ладьи уносили с собой на память частичку великого города Ритагона, чтоб обязательно вернуться к его радушным причалам.
