Мужчина, раскидавший толпу драчунов, уважительно покосился на Мэда:
– Прекрасная мысль. В вас присутствует немалая деловая смекалка, господин…
– Малаган.
– А меня зовут Валлэ из Равила, – вежливо представился тот. – Землевладелец.
Сказано было так, словно от услышанного эрмидэец по меньшей мере должен был подпрыгнуть от восторга. Но Мэд впервые слышал про этот самый Равил и даже слабо себе представлял, в каких землях находится сей достойный град. Внешность господина Валлэ не давала ответа на вопрос о его истинном происхождении. Совершенно невыразительный взгляд зеленых глаз как приложение к незапоминающейся внешности. По мнению островитянина, весьма сомнительное достоинство, которое ценно лишь в агентах тайных служб. Но сей Валлэ на шпиона не походил. Да и не стал бы человек, состоящий на казенной службе, вмешиваться в обычную драку.
Что радовало путешественников по славному игергардскому королевству, так это расценки на жилье и еду. В Инисфаре на те деньги, что Мэд тратил здесь за целое шестидневье, можно было с трудом протянуть только от заката до рассвета. Потому Малаган чуть ли не с радостью расплатился за свой постой. Три серебряных ягра за пять дней, да где такое еще может быть?
– Желаете развлечься, сударь? – прощебетал рядом резкий голосок.
Мэд неторопливо оглянулся, чтобы обозреть обладательницу приторно-сладкого запаха дешевых духов вперемешку с засахаренными конфетами. Дщерь человечья едва доходила росточком островитянину до плеча, была белобрыса, тоща, востроноса и, похоже, торговала единственной выдающейся частью своего тела – пышным бюстом. Сие чудо природы вызвало у Малагана некое замешательство, потому что до сих пор он и вообразить себе не мог, что подобное изобилие способно произрастать на столь убогом постаменте.
– Тебе чего, кра…савица?
– Я спрашиваю, может быть, благородному господи ну потребно согреть постель? – бойко протараторила девица и бросила торжествующий взгляд куда-то за спину потенциального клиента.
Он проследил направление этого взгляда и наткнулся на трех размалеванных шлюшек – местный цветник плотских пороков. Многогрудая, видимо, была самой отчаянной из их числа.
– Будет, – просто сказал Мэд, ухмыляясь краем губ. – Вечером придешь в мою комнату.
Девица продолжала стоять рядом и растерянно хлопать ресницами. Она явно не рассчитывала на столь скорое согласие.
– Чего стоишь? Топай отсюда, – приказал Малаган.
Идея ему пришлась по вкусу. В смысле согреть постель посредством живой грелки. От мысли, что ее можно еще использовать другим образом, по прямому, так сказать, назначению, у эрмидэйца к горлу подступала тошнота. Продажная женщина продажной женщине рознь, иные шлюхи могли дать большую фору кое-каким княжнам по части манер, красоты и ума. И с некоторыми… Но белобрысое существо с коровьим выменем вместо груди не вызывало ни малейшей соблазнительной мысли.
Девка поторопилась исполнить повеление и косолапой походочкой затрусила в направлении лестницы, провожаемая участливыми взглядами товарок.
– Здорово! – завистливо молвил господи Валлэ, про наблюдавший всю сцену. – Вы умеете обращаться с женщинами, господин Малаган.
Тот пожал неопределенно плечами, не зная, что и сказать. С женщинами он обращался обыкновенно, не лучше и не хуже, чем с мужчинами, а также с лошадьми, собаками, кошками и прочими живыми существами. Демоны раздери, он же был аристократ по рождению. Кому как не ему уметь найти подход к любой женщине.
– Мне бы пообедать… – начал было он, обращаясь к хозяину заведения.
– Сей момент… Чего изволите?
– А что есть?
– О! – Орк мечтательно закатил глаза. – Каша с подливкой и домашняя колбаса!
Мэд приготовился услышать продолжение списка, но его не последовало. Нравы в игергардской глубинке были простые, и еда тоже изысками не отличалась.
– И?! – не поверил эрмидэ.
– Каша и колбаса… и пиво! – припомнил с трудом хозяин. – Я сваво слова держуся, сёдня пиво на халяву.
– Ладно, давай свою кашу, – фыркнул Мэд, убедившись, что его светские привычки начинают мешать ему же жить.
Обед не заставил себя долго ждать. В трапезной народу было всего ничего. Мытари – старый и молодой с медными жетонами на плащах, да торговец шерстью с приказчиком. Даже вездесущий господин Валлэ, землевладелец, куда-то исчез, перестав утомлять взор своим унылым видом и невысказанным вопросом в глазах. Оценив по достоинству жирную деревенскую колбасу и рассыпчатую, с пылу с жару, кашу с изрядным куском масла, Мэд покидать залу не торопился. Он медленно ел, аккуратно отламывая кусочки от свежайшей лепешки и отправляя их в рот, запивая все это чуть разбавленным пивом. Самая лучшая возможность без помех подумать, а поразмыслить было над чем. Например, над тем, где теперь искать Парда. Определенно они умудрились разминуться в Кармале. И Мэд простить себе не мог, что так надолго задержался в дороге. Оставалось только надеяться, что оньгъе додумается отправиться в Ритагон.
– Вы позволите?..
– Позволю.
Господин Валлэ, по всей вероятности, решил, что Мэд, не ровен час, заскучает без его восхитительного общества. Он воспользовался расслабленным настроением лангера и водрузил седалище на лавку напротив. Вид его был печален и выражал мировую скорбь, как у Несчастного Влюбленного из кукольного балагана, разве только на щеках черным углем не нарисованы были крупные слезы.
– Говорят, вы родом с самих Эрмидэев, – неуверенно пролепетал равилский землевладелец.
«Говорят!» – мысленно фыркнул Мэд. Его цвет кожи, лицо и прическа, его манеры и даже кличка его лошади не говорили, а прямо-таки вопили о том, где родился их хозяин. Тут не надо ни великого ума, ни проницательности больше, чем полагается человеческой природой, чтобы догадаться. А посему Мэд никак не отреагировал на не то вопрос, не то заявление господина Валлэ. На вкус Малагана, для человека, своими руками расшвырявшего толпу отчаянных драчунов, тот держался слишком скованно.
– Я часто бывал в Орфиранге и видел ваших соотечественников.
– Все может быть, – спокойно ответствовал Мэд.
– Что привело вас в Игергард?
– Жизнь в Тартоннэ с каждым годом становится все более и более однообразна, но я уже давным-давно покинул родину. Еще в ранней молодости.
– Я вас понимаю. Церковь Вечного Круга не слишком терпима к… инакомыслящим, – усмехнулся Валлэ.
– А вы, случаем, не адепт Церкви? – лениво полюбопытствовал Малаган.
Чересчур уж деликатно его собеседник заменил словом «инакомыслящий» слово «колдун». Ни нательного Круга, ни других отличительных знаков на господине Валлэ островитянин не заметил.
– О нет! – заверил равилец. – Просто, насколько я знаю, большинство эрмидэйцев, из тех, кто вынужден покинуть острова, обращают взор на юг. Даржа или Маргар более притягательны, чем Игергард.
