Могучая рука небрежно отбросила его в сторону, широкая спина в кольчуге заслонила взгляд. Это Стирр! Задыхаясь на жаре, он прибежал сзади из колонны викингов. Атакующий франк – на щите у него не было эмблемы Святого Копья, как у риттеров Ордена, – одними коленями повернул жеребца, чтобы пройти справа от Стирра, занес меч для удара сверху вниз. В этот момент Стирр, яростно выбросив вверх правую руку, со всей силой и ненавистью бросил свой боевой топор перед металлическим шлемом. Целясь в лошадь, а не во всадника. Раздался мясницкий хруст, франк кувыркнулся через голову лошади и упал к самым ногам Шефа. Не задумываясь, Шеф ударил его сжатым кулаком в открытую часть челюсти, в точности как показывал на дитмаршских болотах давно упокоившийся Карли. Франк откинулся навзничь, а Стирр, выхватив меч, рубанул его по шее и тут же повернулся, выискивая нового противника.
Склон холма снова был чист, словно развеялись колдовские чары – всадники исчезли. Вернулись в укрытие. Пока Шеф недоуменно озирался, камень из онагра пролетел так близко, что в голову ударило воздушной волной. «Все происходит слишком быстро, – ошеломленно подумал он. – Еще не кончилось одно, а уже начинается другое».
Стирр с кряхтеньем пытался извлечь свой топор, глубоко зарывшийся в череп коня, крякнул, высвободил носок лезвия, раскачал и наконец вытащил свое оружие. Озабоченно осмотрел топор, потом ухмыльнулся.
– Никогда раньше такого не делал, – сказал он. – А что теперь?
Викинги, вспомнил Шеф, могут быть разбиты, но никогда не поддаются панике. Он огляделся, снова стал отдавать приказы. Одно было ясно. Он больше не сможет двигаться вперед в этом лабиринте ловушек. Вопрос, сможет ли он отсюда выбраться?
Глава 17
– Колодец отравлен, – сказал Ханд.
Шеф уставился на лекаря, потом на ведро, которое тот только что осмотрел. Зеленый ил налип на дно и стенки, вода была очень грязной. Ерунда, он бы ее все равно выпил. В тот раз, добравшись до деревни еретиков и отказавшись пить, он думал, что умрет от жажды. А сейчас было еще хуже. Сейчас не нужно проявлять гордость, вода есть вода, она выглядит неплохо…
Ханд расплескал у него в руках ведро, взглянул с глубокой неприязнью:
– Отравлен, я сказал! И если это свалит даже тебя, то что говорить о моих раненых?
Шеф провел языком по пересохшим губам. Была уже ночь. Весь долгий остаток дня и короткие вечерние сумерки они плелись в пыли по источающим жар камням и остановились у виллы на вершине холма, надеясь, что там есть свой колодец. Как и каждый раз за этот день, враги успели их опередить. Шеф не знал, был ли это сброшенный в колодец труп или что-то более основательное, например ядовитые ягоды. Ему придется поверить словам Ханда. Ему придется найти воду. У них целый обоз раненых, которые зловеще утихли. На короля молча смотрел Стирр, спасший ему сегодня жизнь. Стирр хуже прочих переносил жару и жажду. Ночь полнилась оглушительным хором расположившихся на оливковых деревьях сверчков: достаточно громким, чтобы заглушить любой звук притаившейся засады. Противнику только того и надо.
Бранд вытолкнул кого-то вперед, старика с седой бородой. Шеф вспомнил слова Бранда, что всегда найдется кто-то, решивший остаться несмотря ни на какие опасности.
– Спроси его, где ближайший колодец, – велел Шеф. – Скальдфинн, переводи.
Последующий разговор звучал для Шефа как церковная латынь. Король пришел к выводу, что здесь живут выродившиеся потомки древних римлян, все еще говорящие на латыни, хотя и искаженной, едва ли не худшей, чем латынь франков.
– Он говорит, вода есть в акведуке у подножия холма. Она течет из Рима, который снабжается по другим акведукам.
– Что такое акведук?
– Вроде канавы, только сделан из кирпича и камня.
«Остался ли здесь седобородый по собственной глупости или из-за слабости, или же он оставлен специально, чтобы сказать мне это?» – задумался Шеф. Старик будет лгать. А мне нужна правда. Рагнар, отец Ивара и дед Свандис, знал, как обращаться с такими людьми, об этом мне однажды рассказал Кутред. Вопрос, смогу ли я это сделать?
Шеф подошел к старику, толчком поставил его на колени, решительно воткнул в уголок глаза большой палец. «Рагнар для этой цели отращивал на большом пальце правой руки длинный ноготь, – угрюмо вспомнил Шеф. – Чтобы облегчить себе работу. Он выкалывал человеку один глаз до того, как задавал вопросы. Просто чтобы пояснить, что он имеет в виду. Я на это не способен».
– Скажите ему: я буду давить ему на глаз, пока он не объяснит, почему я должен ему верить, – ровным голосом произнес Шеф.
– Как он может это объяснить? – спросил Скальдфинн.
– Не знаю. Это его забота.
Старик заплакал, Шеф пальцем чувствовал его слезы и нажал чуть сильнее, чтобы не отвлекался на болтовню. Ханд смотрел на короля с исказившимся от ненависти лицом, готов был выхватить старика, но не решался. Свандис тоже стояла здесь, глядела неуверенно – она достаточно часто хвасталась своим дедушкой, пусть полюбуется, как это выглядит по-настоящему. У Бранда высоко поднялись брови. Стирр ухмылялся.
– Он говорит, другого источника нет, но там будут ждать императорские солдаты, он подслушал их разговоры, не все из них германцы. Я думаю, что он говорит правду, – добавил Скальдфинн. – Он не пытается заманить нас в ловушку. Он предупреждает нас о ловушке.
Шеф позволил старику опуститься на землю. Сегодня он буквально все делал неправильно. Пора это исправить.
– Мы добудем воду, – сказал Шеф. – Позовите Стеффи, Квикку и Озмода.
– А нам, норманнам, делать нечего? – хрипло спросил Стирр.
– Это дело Локи, – ответил Шеф.
– Что у вас есть в обозе, что может нам пригодиться? – резко спросил Шеф. Сейчас никто не говорил больше слов, чем необходимо. Слишком пересохло в глотках.
– Много факелов, – ответил Стеффи. – Мы их усовершенствовали. В последний раз, если помнишь, мне приходилось их поджигать и держать в руках. Теперь мы научились обмакивать веревку в раствор селитры, она хорошо горит и не гаснет в полете.
– Что еще?
– Я пробовал сделать снаряды навроде греческого огня. Но чтоб бросать, а не пускать струю.
– Получилось?
– Они не разбрызгиваются, когда упадут. Но поджигают все кругом, и водой их не затушить, только пламя растекается шире. Мы их делаем из коры с серой и селитрой, обмакиваем в греческую нефть. Зашиваем в провощенную хлопковую ткань. И приделываем запал.
– Это подойдет. – Шеф снова закашлялся от запершившей в горле пыли.
На ведущем к акведуку склоне холма царила кромешная тьма, луна еще не показалась. Деревья, стены да нищие хибары могли послужить хорошим укрытием. Не было сомнений, что неприятель затаился внизу в ожидании вылазки за водой. Шеф прохрипел свои последние указания.
Когда раненые собрались, своим ходом и на носилках, а часовых, стороживших подходы к лагерю, отозвали, за дело молча взялись катапультеры Квикки. Соблюдать тишину нет нужды, но и разговаривать неохота. Дротикометы были установлены неровной дугой, обращенной к нижней части холма и вправо, в сторону моря. Позади них Стеффи разместил свои вращательницы. По команде его люди начнут стрелять огненными снарядами вниз по склону и вправо. По приказу Шефа лишь каждый третий снаряд должен быть огненным, а остальные два – обычные камни, из числа запасенных в обозе и взятых на вилле из сада камней.
