– Эрин, кувалдой тебя по ушам! – взорвался Зарин. – У нас ночами никто не работает. У нас ночами спят и трахаются. Через двадцать минут магистрат закроют и повесят на двери замок. Хочешь всю ночь просидеть в подвале?
– Не хочу.
– Тогда иди отдыхать. Или вот с леди прогуляйся, чистым воздушком подыши, мозги проветри. Оба аж зеленые, – искренне посоветовал гном.
Хронический трудоголизм взывал явить миру чудеса самопожертвования и профессиональной доблести, желудок, напротив – воздать ему должное в виде тарелки супа, слипающиеся глаза жаждали отдыха, а спина молила о горизонтальном положении. И Эринрандир сдался на милость победителей.
– Ладно. Сегодня отдыхаем… Так и быть. Тогда я провожу Нолвэндэ…
– В этом нет никакой необходимости, – отчеканила напарница. – Тут недалеко, и я прекрасно запомнила дорогу. Машина мне тоже не нужна.
Она в самых любезных выражениях попрощалась с гномом и его пассией, пообещала завтра не опаздывать, и, одарив своего слегка ошарашенного начальника светским наклоном головы, гордо удалилась.
«Солнышко, ты чего?» – изумился Эрин и снова остался без какого-либо ответа.
Он решил, что девушка, назло ему не съев горчатки, чтобы доказать свою устойчивость к виду и запаху трупов, теперь чувствует себя плохо. Вот ведь упрямица! Ну, подумаешь, напомнил о первом дне службы в НЧЧК, так верное народное средство еще никому не навредило. Чего теперь дуться?
– Зарин, этот ваш истопник… ему доверять-то хоть можно? – беспокойно спросил эльф, глядя вслед надменной деве. – Она там в безопасности?
– Да, вполне, – заверил его гном. – Нормальный мужик.
– Молодой?
– Хы-хы, – понимающе усмехнулся энчечекист. – Скорее пожилой. Не переживай, ап-Телемнар, приставать к твоей принцессе никто не будет. Да она и сама сможет за себя постоять.
На том и распрощались. Зарин быстренько подхватил под руку злющую от затянувшегося ожидания Шакиру и заторопился прочь. Они собрались в кино на двухсерийную хиндустанскую мелодраму из жизни тамошних орков и эльфов. Кажется, «Танцорку живота».
Делать было нечего. Только возвращаться в общагу.
* * *
«С-солнышко»! Эру великий, опять это морготово «солнышко»! Снова! Ну что за подлость судьбы! Только-только я смогла отрешиться от эмоций и сосредоточилась на работе, как этот шпороносец умудрился одним-единственным словом – да не словом даже, а мыслью! – сбить мне к вражьей бабушке всю настройку! Балрог! Если я еще раз услышу это гадское «солнышко» из его уст – или из его мыслей, что, в принципе, даже хуже! – я его пристрелю. Нет, лучше скажу братьям – и пусть они разбираются. Нет. Еще лучше! Я натравлю на него маминого племенного Упыря… Хотя нельзя, бедная скотина подавится. Аргх! Нет! Я сделаю совсем хорошо. Я выбью из дроу телефончик незабвенной Груши Солончак, изготовлю и торжественно вручу ей дубликат ключей от квартиры этого… милорда и подброшу ему бутылку коньяка со снотворным. Да. Наутро сам застрелится. Ха!
Занятая кровожадными мыслями о страшной мести, я как-то совсем упустила из виду свое недавнее стойкое желание по приезду обратно в город тотчас же уволиться. Вот еще баловаться. Не успела прижиться – и сразу обратно, под мамино крылышко? Не дождется! Он еще узнает, что такое месть нолдор!
Ох, кажется, я увлеклась… Мой напарник в объятиях барышни Солончак – это как-то слишком жестоко. Нет, так не пойдет. И потом – кто сказал, что это будет так уж плохо для него, а? Может быть, он уже сейчас… вот прямо сейчас наслаждается местным цветником, по очереди или сразу. Зря я отдала ему машину. В багажнике осталась канистра с бензином и, неведомо для каких целей там припасенная, цепная пила «Меллон»…
Яркое и объемное видение – полыхающая ночлежка, этот парник порока и теплица разврата, с криками выбегающие из объятых пламенем дверей лесные девы – и я, с хищно воющей бензопилой в руках… Тьфу! Причудится же такое!
… а в багажнике, кстати, еще и топор лежит, хороший, хоббитский…
Все, Нолвэндэ, прекращай. У тебя уже сейчас есть шансы отобрать у колдубинского маньяка пальму (тьфу ты!) первенства. Сейчас дойду до своего временного пристанища, съем какой-нибудь бутерброд из прихваченных дома запасов, выпью кофе и займусь делом. Например, фотографии на жесткий диск с телефона солью.
* * *
Припарковав машину на площадке рядом с общежитием, Эрин первым делом отправился в столовую. Ему до рези в животе хотелось есть. И даже яичница на сале – единственное блюдо в сегодняшнем меню, эльфий желудок ничуть не смутила. Принеся двойную порцию восхитительно пахнущего яства, стройная и длинноногая дриада-буфетчица в накрахмаленном фартучке в качестве бесплатного десерта продемонстрировала Эринрандиру пейзаж в глубоком вырезе декольте, а так же доверительно поведала, что зовут её Софора, и нынешним вечером она совершенно свободна во всех отношениях.
От «десерта» Эрин не отказался (а какой мужчина пренебрежет зрелищем весьма недурственных округлостей?), представляться ему не было никакой необходимости (администраторша уже просветила всех желающих насчет личности постояльца), а на вечер у него имелись несколько иные планы (помыться и спать).
Софора нисколечко не обиделась, и, видимо, не поверила в моральную стойкость заезжего молодца. Что и говорить, по части видимых невооруженным глазом достоинств она могла дать фору даже Груше Солончак. Нет, правда! Честное слово!
«Сюда бы Вузеллина!» – ухмыльнулся Эрин и попросил у буфетчицы чего-нибудь запить ужин. Но к превеликому сожалению, ничего крепче 2 % кефира в её арсенале не оказалось. Даже пива! Нет, разумеется, напиваться капитан ап-Телемнар не хотел, но и от бутылочки какой-нибудь слабоалкогольной гадости не отказался бы.
И только покинув гостеприимную обитель красотки Софоры, эльф оценил масштабы постигшего его бедствия. Со всех сторон из густеющих сумерек к историческому наследию Колдубинска сбредалась юная девичья поросль. Самые храбрые заняли ключевые посты внутри холла и терпеливо поджидали командировочного энчечекиста там, чинно рассевшись на подоконниках. Специально, чтобы эльф мог по достоинству оценить длину их ног и смелость нарядов. И верно, от обилия коленок, обнаженных пупков, обтянутых тоненькими майками девичьих персей и влажно блестящих губ Эрину стало… страшновато. Хищные взоры местных страстоцветов сулили ему множество неприятнейших мгновений, начиная от излишнего внимания и заканчивая покушением на честь. Эльф отчаянно пожалел об отсутствии опергруппы или хотя бы одного Вузеллина. Вот кому здесь раздолье! Темноэльфийский воин нашел бы применение каждой. Кому перепал бы шлепок по попке, кому – многозначительный чмок в нежную щечку, кому – горячий поцелуй, а кому и жаркие объятия, и ни одна не ушла бы обиженной.
Проскользнув мимо строя прекрасных лесных дщерей, Эрин поспешил в свой номер, и только пресловутая эльфийская невозмутимость позволила ему не залиться краской смущения под раздевающими донага взглядами обольстительного подлеска.
