– Давай рассуждать логически, Тавариль, – сказал Эрин, подкуривая очередную «ородруинину».
По случаю жары окно было открыто настежь, и он не рисковал задушить дымом новенькую в первый же рабочий день.
– Давайте, – покорно согласилась она.
– У нас есть семь пострадавших. Две орчанки – молодая девушка-студентка и пожилая дама, леший – служащий банка, Светлый эльф – частный предприниматель, хоббитянка – школьница-подросток, юноша-тролль – механик из автосервиса и гномка-пенсионерка. Расовое, возрастное и половое разнообразие налицо. Согласна?
Тавариль послушно кивнула и попробовала расположиться поудобнее. Задача непростая, ибо в кресле для посетителей по непонятной причине сидеть крайне неудобно. Аура у него такая особая, надо полагать. Через пятнадцать минут у его жертвы начинают затекать ноги, а через полчаса спину уже не разогнуть никакими силами. Барышня же умудрилась изогнуться странным зигзагом, явно подражая моделям из глянцевых журналов. Ну, кто же спорит – ноги у Тавариль и в самом деле великолепные. Но с ногами Нолвэндэ им не сравниться.
Придя к такому обнадеживающему выводу, Эрин продолжил размышления вслух.
– Все возвращались домой поздно вечером по разным причинам. Их воспоминания заканчиваются в момент захода в темный подъезд. Дальше – полный провал, и пришли они в себя спустя сутки, утром возле своего дома. Кто-то сидел на лавочке, кто-то лежал на газоне. Свидетелей их исчезновения и появления нет. Знаешь, что меня смущает?
– Что? – вежливо спросила девушка.
– Темный подъезд. Все пострадавшие жили в тех районах, где лампочки не бьют и не воруют. И в этой связи мне интересно – света не было только в этот вечер или в течение нескольких дней?
– Вы хотели бы знать – планировалось ли преступление против конкретных персон или жертвы выбирались по принципу «у кого в подъезде нет света»? Так? – переспросила Тавариль и подалась вперед, магнетизируя энчечекиста пристальным взглядом ярких глаз.
– Именно, – вздохнул капитан. – А еще неплохо бы выяснить, как им вытерли память – алхимически или магически.
– А есть разница?
– Есть, и вполне ощутимая, – заверил стажерку Эрин. – Наши имперские разработки – большей частью магические, пиндостанские – алхимические. Технология удаления воспоминаний очень сложная и находится полностью под контролем государственных структур. А если и применяется на гражданском населении, то исключительно без санкции прокурора…
Новенькая искренне испугалась подобных заявлений и поглядела на Эринрандира с нескрываемым ужасом, заставив его оборвать рассуждения на самом интересном месте. Это Нолвэндэ привыкла к идее глобального заговора, которую исповедовал её параноидальный шеф и возлюбленный, и вполне её разделяла по многим пунктам, а Тавариль была добропорядочная гражданка из социальных кругов, мало связанных с политикой и тайными службами. Юные выпускницы столичных вузов очень редко задумываются о материях сложнее модных тенденций в автомобилестроении. В лучшем случае, барышни вроде Тавариль бывают в курсе сексуальных скандалов на очередных пиндостанских всенародных выборах. В краю победившей демократии и народовластия даже такое скучное мероприятие, как избрание президента из трех-четырех клонов Анкл Сэма, превращается в незабываемое шоу.
– Тебе уже дали жилье? – спросил Эрин, переключаясь на нейтральную тему.
– Мне папа снял комнату в пансионе. Тут недалеко. В «Персиковой роще».
Есть ли смысл теперь спрашивать, кто папа у Тавариль? Нет, разумеется. Более дорогого и благопристойного места жительства для молоденькой девушки просто не сыскать во всем Распадке. Если папа может его оплачивать, значит, у него с деньгами проблем нет.
– Отлично. Это совсем рядом. Значит, в обеденный перерыв ты успеешь забежать домой и переодеться в более удобную одежду?
– Зачем переодеваться? – опешила стажерка.
– Мы пойдем знакомиться с нашими пострадавшими лично, а это целых семь адресов, – терпеливо объяснил Эрин. – На шпильках будет тяжело. Нужны мокасинчики или какие-нибудь удобные босоножки. Да и жарко будет, – сказал он, намекая, что ажурные чулочки на подвязочках отнюдь не лучшая форма одежды для энчечекистки.
Но, невзирая на вполне объективные аргументы, Тавариль наотрез отказалась менять образ.
– Ну, как знаешь, – пожал плечами смущенный капитан ап-Телемнар. – Я же как лучше хотел.
И подумал, что уже успел забыть о женщинах, которые неразумно предпочитают красивость удобству, особенно на работе. Хватило почти полутора лет рядом с Нолвэндэ, которая в форме и в камуфляже умудрялась выглядеть невероятно женственной. И дело вовсе не в размере каблука и не в длине юбки, а в умении стать чем-то большим, чем просто объектом желаний.
* * *
«Эрин, – мрачно подумала я, заводя ытхановский «Андуин». – По адресам поедешь без меня. Ытхан халтурку подогнал».
«В смысле?» – не слишком довольно отозвался напарник.
«Помнишь, тебе Уилкин звонил? Насчет столичного полицейского? Так вот: я сейчас выруливаю из гаража в черном «Андуине» и еду встречать этот подарочек. На вокзал».
«Ясно», – недовольство усилилось. Балрог! Можно подумать, мне самой это так уж приятно!
«Это еще не все».
«Да?»
«Я не только извозчиком, я еще и экскурсоводом теперь работаю. И сторожевой собакой. Пока гость из Столицы у нас, я – его куратор».
«Мило, – хмыкнул Эрин. – Я поговорю с Ытханом».
«Пока не надо. Может, не все так плохо. – Я вздохнула. – Я буду на связи, так что… веди себя хорошо, ага?»
И мысленно подмигнула.
* * *
Конечно, можно было оставить новенькую сторожить кабинет в компании с устрашающим томом «Мандос ХР», заодно дав коллегам-сослуживцам вдоволь засмущать деву страстными взглядами. Ведь стоит Эринрандиру оставить боевой пост, как в его кабинет начнется подлинное паломничество, эльф-следователь тут же срочно понадобится всем мужчинам в управлении. И пока голубоглазая красотка будет путано и многословно отвечать на вопросы: «Ой! Добрый день! А где капитан ап-Телемнар?» и «А как вас зовут?», её успеют раздеть и одеть глазами раз триста. Еще, чего темного, разобидится и побежит жаловаться начальству.
Поэтому, узнав, что Нол уехала по заданию Ытхана, Эрин, не долго думая, решил взять стажерку с собой. Как водится, сначала накормил её обедом в столовке. К величайшему облегчению, там почти никого не было, ибо коллег поглотил ненасытный кровопийца-понедельник, потому обошлось без публичного просмотра новенькой. А у полурослика Рамбо Сталони и без юных эльфиек приключений хватало. Он (о, ужас!) поругался утром с мамой.
– Прикинь, ап-Телемнар, – жаловался хоббит, быстро хлебая овощной супчик. – Полшестого утра, я сплю, Розамунда спит. Звонок по телефону. Не разлепляя глаз, беру трубку, а там мама. И она мне говорит: «Рамбо, бабушка умирает. Хочет попрощаться».
