Посвященных Глэнны было трое, и они создали три документа. Я не знаю, были ли это три идентичные копии одной… книги, или же эрны-хранительницы просто разделили источники на три части. И мне неведомо, что именно было в тех манускриптах. Зато мне известно абсолютно точно, что две из трех тетрадей – или книг, если угодно! – были уничтожены накануне Раздора. Хранительницы сожгли их и погибли сами. И до сего дня я считала, что эта судьба постигла все копии тех древних трудов и всех, кто их хранил. Однако… – Вигдэйн задумчиво прищурилась. – Это ведь были женщины. Если кто-то из них все-таки уцелел… и если родились дети, традиция могла продолжиться. В конце концов, выжившая хранительница могла частично восстановить по памяти уничтоженные записи.
Вилдайр резко выдохнул.
Вигдэйн сверкнула глазами и свирепо оскалилась.
– Да! Ты понимаешь! Ты помнишь. Если так оно и есть, мы найдем эти бумаги, мой волк. Слышишь? Мы их найдем.
– Значит, все сходится, – отозвался Аластар, он настолько увлекся повествованием Княгини, что забыл об остывшей кадфе. – Осталась одна копия. И почти все время она находилась в Эббо. Если уцелела хотя бы одна из переписчиц, то это же логично, чтобы сначала ей пришлось прятаться, а потом во время Великого Раздора бежать в отделившиеся провинции. Последнему владельцу тетради, тому, которого убили, она досталась случайно. Беглый растратчик храмовой казны только и додумался, что отнести бумаги к университетскому профессору – знатоку древних языков. А тот поделился информацией с моим доверенным человеком.
– Ваш человек не владеет древнеролфийским? – спокойно поинтересовалась Вигдэйн. – На титульном листе записок должно стоять имя хранительницы, а на любом из листов… в углу – ее личная печать. Если бы мы могли узнать хотя бы это… Многое прояснилось бы, князь Эск.
– Нет, не владеет. К величайшему моему сожалению.
– Воистину, очень жаль. Есть еще один нюанс, князь Эск. – Княгиня откинулась на спинку кресла и сцепила в замок тонкие крепкие пальцы, словно колеблясь, говорить или нет. Но какие теперь могли быть колебания, право же! Вигдэйн перевела взгляд на супруга и промолвила: – Одной из этих трех переписчиц была посвященная Аслэйг эрна Акэлиэн. Сложись обстоятельства чуть удачней, она стала бы «земной» Княгиней нашего супруга.
«Зачем ты явился, диллайн… – думала она, пока Эск смотрел в окно и размышлял вслух о вещах, за один только намек на которые еще какую-то сотню лет назад диллайнский князь точно лишился бы скальпа. – Зачем ты пришел и даешь теперь ему призрак надежды, к чему ты терзаешь моего волка? Почему ты привела его к нам, Локка, почему позволяешь ему говорить?»
«Он – мой сын», – просто ответила богиня.
«Твои дети предали тебя, ты, именуемая Беспощадной! – безжалостно отрезала Вигдэйн. – Не ты ли говорила, что не станешь отвечать на их мольбы? Они создали себе чудовище и сотни лет кормили его собственной кровью и душами своих детей – и теперь ты примешь их, поможешь им? Они – предатели, Локка!»
«Не все предали. И приму я не всех. Но послушай его, моя Вигдэйн. Просто выслушай».
«Таков твой приказ, Огненная?» – хмуро спросила ролфи.
«Просьба, моя Война. Помоги мне вернуть моих сыновей».
«А кто вернет моих?! – яростно вскинулась Княгиня. – Моих, нерожденных?! Моих, которых я могла бы родить Вилдайру?! И детей, в которых отказала себе Мэрсэйл?! И тех его сыновей, что родила бы ему Аслэйг, – их кто вернет моему Князю?! – Ролфийка стиснула руки, неимоверным усилием сдерживая бешенство. – За них я убила бы всех диллайн – и пусть бы призванная ими тварь обожралась и подохла от пресыщения! Ну? Назовешь ли ты это несправедливым, Локка?»
«Так осуществи свою справедливость, моя Война, Вигдэйн. В твоих руках сыновья Эска – начни с них! Что тебя остановит, дочь Морайг? Неужто то, что они – дети яблони Глэнны?»
«Нет. То, что они – дети», – отрезала Вигдэйн и снова повернулась к Эску.
А тот тем временем говорил, не подозревая о споре между богиней и ее посвященной.
– Но ведь можно зайти и с другой стороны. Мы можем начать поиски следов подлинных хозяев архива, узнать, что с ними случилось, остались ли родственники, и прочие подробности. Документы, раз они сохранились, должны были оставаться в руках ролфи, которые знали их ценность.
– Аслэйг мертва, – отрубил Вилдайр сухо и напряженно, а потом добавил: – Я был уверен, что она мертва.
И снова Хозяин Архипелага позволил чувствам прорваться наружу, настолько его взволновало услышанное. Ведь взволновало же? Даже это имя… Аслэйг… Оно саднит, как свежая рана, и губы сводит, будто разбитые в лохмотья ловким и прицельным ударом рукоятью сабли. А ведь столько лет прошло.
«Больно?» – спросил глазами Эск.
И Вилдайр так же безмолвно ответил: «Больно!»
– Тогда ты не мог быть уверен, Вилдайр, – мягко вымолвила Вигдэйн. – Наша Аслэйг могла бы стать твоей Княгиней, вот только ты еще не был ни Князем, ни даже ролфи. Не забывай об этом.
– Но теперь – уверен. Аслэйг мертва, ее нет среди живых. – Ролфийский Князь сверкнул глазами и встряхнулся, отбрасывая слишком опасные и неуместные сейчас чувства. – Так. Что бы это ни было, мы должны вернуть эти записки. Кого пошлем?
– Отправляй эрну Кэдвен, – пожала плечами Княгиня. – А что? Ей не впервой выполнять твои поручения, – во-первых. Она и так уже знает про существование архива, во-вторых. Кто отозвал девушку с Тэлэйт, кстати? Конри?
– Кэдвен служит мне, а не Конри.
– Он зарвался, Вилдайр, – заметила она.
– Не сейчас, – отрезал Волк Архипелага. – И не здесь, Вигдэйн.
И огненная Княгиня молча склонила голову, принимая решение супруга.
– В Эббо эрна Кэдвен может смело рассчитывать на моих людей, я дам ей рекомендательные письма, – пообещал Эск.
– Она и так плывет в Эббо, – сказал Вилдайр и пояснил: – В посольство. По делам операции «Ициар».
– Вот как? – Вигдэйн насмешливо выгнула бровь. – Вы бы все-таки поостереглись давать подобным операциям идберранские названия, стратеги. Ну да не мне вас учить… Тогда не надо ничего переигрывать и менять. Еще Конри нам не хватало в списке «посвященных». Просто дай ей дополнительные указания. Как в прошлый раз. Впрочем, – ролфийка одарила Эска взглядом если не слишком благодарным, то точно очень задумчивым, – от рекомендательных писем нам, разумеется, придется отказаться. Такие вещи лучше запоминать на словах – и использовать лишь тогда, когда другого выхода не будет. Хотя эрна Кэдвен, конечно же, решит это сама.
Аластар
Издали, со стороны моря, Амалер похож на птичий базар. Он слишком шумный, беспокойный, многолюдный, там невозможно уединиться, даже за стенами дома. Не Саннива, конечно, нет той ленивой роскоши и пресыщенности, скорее – мастерская механика, где все движется, вращается, гудит и выпускает клубы пара. Занятно, но утомительно. Впрочем, Аластар Эск сделал все возможное и невозможное, чтобы его Амалер стал таким, какой он есть.
