А когда на охоте нужно самой прикинуться дичью, чтобы выманить сволочей из нор… или в данном случае из гнезд или из дупел! – так это же самая сласть!
Грэйн, признаться, на миг задумалась: может, попробовать взять одного живьем и расспросить как следует? Но тотчас же отказалась от этой затеи. Судя по вопросам, которые подручные эсмондов задавали бывшему сородичу, знали синтафцы не больше, чем сама эрна Кэдвен. Даже если это они отобрали драгоценную тетрадь у бандерши из «Морского Конька», документ уже переправлен куда следует. Да и не стоит рисковать собственной шкурой. Последнее дело – недооценивать противников, даже если поганые твари настолько трусливы, что нападают на пса, не решаясь начать с хозяйки. Кроме всего… Грэйн угрюмо усмехнулась, дивясь сама себе. Они посмели напасть на одного из ее стаи. Они умрут.
И проделать все нужно именно сегодня, пока они еще не знают, что Удаз уцелел. Не выпытав ничего у бывшего тива, а ныне… Грэйн снова криво ухмыльнулась. Неясно, кто он теперь, но вел себя достойно. Почти как настоящий ролфи. Так вот, упустили его, и им не останется ничего другого, кроме как взяться за нее. Вот и прекрасно. Не сидеть же и не ждать, пока они созреют до того, чтобы вломиться на квартиру? Грэйн эрна Кэдвен окажет им любезность и ускорит события, сама явившись туда, где удобнее всего ее будет убивать.
Поэтому на охоту ролфийка отправилась в открытой коляске, под вечер, и отпустила экипаж за пару кварталов до нужного места – заброшенного и заколоченного дома, где до недавнего времени жила хранительница архивов. Неспешно прогулялась по району, чтобы все, буквально все местные обитатели смогли как следует рассмотреть, кто к ним пожаловал. Воров она не боялась, хотя, может быть, и стоило бы. Конечно, это были не такие уж трущобы, однако район, застроенный обветшалыми особнячками в окружении запущенных садиков, явно знавал куда как лучшие времена. И наверняка здесь хватает этих так называемых ночных псов. Но чтобы напасть на вооруженную зубастую ролфийку, нужно быть либо совсем уж оголодавшим придурком, либо – агентом одной из враждебных разведок. Сумерки успели сгуститься до черничной синевы, с бесчисленных каналов Индары наполз отличный густой туман. Прекрасное время и отличная погода для охоты.
Конечно же, они шли за нею, следили наверняка еще от самого Шкиперского канала, и Грэйн не нужно было видеть, чтобы точно знать – это так. Нюха и пресловутого ролфийского чутья более чем достаточно. Она же неспроста дожидалась сумерек, этого переломного, призрачного времени, когда слепнут все живые твари, полагающиеся на остроту зрения. Кроме чутких волков-ролфи и, пожалуй, шуриа, которым в потемках и вовсе глаза не нужны. Вот и дом, вот и сад… Прекрасно. Ролфийке не пришлось даже через забор перелезать на потеху всем, кто удосужился бы глянуть в ее сторону, – она спокойно зашла через заднюю калитку.
Под разросшимися, едва зазеленевшими деревьями было уже по-настоящему темно. Грэйн напружинилась, насторожила уши, принюхлась. Зрачки у ролфийки стали просто огромными, а глаза налились изумрудной зеленью. Ну-у, где же вы-ы… Она повела глазами на Белую луну, едва сдерживая нетерпеливый вой. Восходящая Морайг косо посеребрила деревья, расцветив мир всеми оттенками черного и серого – ах-х… Грэйн бесшумно скинула шинель, выскользнула из мундира, оставшись в привычной рубашке-безрукавке и бриджах. Саблю она с собой брать не стала – слишком много шума будет от звенящего металла. От пистолетов, кстати, грохоту будет не меньше, но на всякий случай они оба были наготове, уже заряженные. Но разумней и вернее всего будет обойтись скэйном… А! Вот оно!
Неслышная и недвижимая, невидимая в густой тени, она ждала, прижавшись к толстому кривому стволу какого-то дерева, и едва не прядала ушами, словно настоящая волчица, ибо уже слышала, уже совсем близко… Дыхание. Стук сердца. Резкий и пряный запах пота. И – тоненькая, неуверенная струйка – но есть она, все равно есть! – страх. Хор-рошо…
Шелест. Шорох. Едва слышный хруст попавшегося под неловкую ногу сучка.
Один – справа. Где второй? А впрочем…
Она метнулась не столько на звук, сколько на запах – прыгнула, в последний миг не сдержав все-таки глухого нутряного рычания, по-волчьи прыгнула на спину, заваливая жертву наземь и одновременно всаживая скэйн снизу вверх в мягкое брюхо добычи… «Печень?» – мелькнула одинокая мысль. Торжествующе рявкнув, Грэйн заглушила визг синтафца и одним движением выпотрошила его, будто свежую рыбину. И кувыркнулась назад прежде, чем второй – ага, вот ты где! – успел накинуть ей на горло удавку.
– Сука! – отпрыгнув от влажно блестевшего лезвия скэйна, свистнувшего у самого его горла, выплюнул он и замер напротив, чуть сгорбившись и отсвечивая золотыми совиными глазами, будто фонарями. – Бешеная сука!
«Нож», – подумала ролфи и оскалила клыки.
– Точно так, пушистик. Пушистый совик с мягкими пер-рышками. Как раз на подушечку. Цып-цып-цып… – и приглащающе повела скэйном. Левая ладонь ролфийки уже ласкала рукоять скэйн-дага, но агент эсмондов этого видеть не мог. Какая жалость.
Скэйн – это же почти меч, ладони на полторы длинней обычного кинжала, не говоря уж о ноже. Существенное преимущество, когда от дистанции зависит столь многое… Он был не плох, этот синтафец, он был даже хорош – но о скэйн-даге в левой руке Грэйн он узнал слишком поздно. И длинный плащ – ну вот скажите на милость, зачем надевать этакую хламиду, когда толком не умеешь в ней двигаться? Это ролфиек учат драться в юбках, а мужчине немудрено и запнуться о собственный подол, особенно если ему слегка помочь. А с полулоктем отточенной стали в животе не очень-то попляшешь. Грэйн ведь не стала мудрить и беззастенчиво воспользовалась преимуществом. Все-таки скэйн-даг – отличная штука.
– Я ничего не скажу, ролфи, – пробулькал он, придавленный всем немалым весом эрны Кэдвен.
– Да и не надо, – хмыкнула она. – Гав! Передай своему божку от меня: «Приятного аппетита!»
Наскоро обыскав тела, Грэйн разочарованно покачала головой. Только деньги, никаких документов. Ну что ж, пусть ими теперь займутся местные падальщики… Принюхавшись как следует, она все-таки учуяла тоненькую ниточку запаха Удаза. Ага, значит, никакой ошибки. Это именно те, кто напал на ир-Апэйна. Может статься, конечно, что есть и в Индаре и другие, но и пусть их пока. Сами объявятся. В конце концов, бывший тив оказался такой отличной приманкой! Даже выслеживать никого не надо, заинтересованные лица сами слетаются.
«Интересно, может, еще кто-то навострил коготки на моего Удазика? – сыто ухмыльнулась Грэйн, тщательно вытирая оба ножа и облачаясь обратно в мундир и шинель. – Ничего-ничего, пусть летят… пташки. Будет кого ощипывать».
Обратно на квартиру она добиралась пешком довольно долго, но без приключений. Отвести глаза местным полукровкам – право, так ли это сложно для посвященной Локки, в крови которой еще бурлит эйфория от столь удачной охоты?
– Спал бы ты, что ли, ир-Апэйн. Небось после сердечного припадка силенок не осталось, – проворковал сержант ир-Талейн.
Прямо-таки не злобный ролфи, а родная мамочка. И ложку с настойкой горицвета залил в глотку почти ласково, даже челюсти не сломав больному. Душевный он все-таки парень, видит Локка.
