Удазу очень хотелось дождаться возвращения Грэйн, убедиться, что она жива-здорова, но глаза его постепенно слипались, веки тяжелели, а мысли обретали подозрительную неустойчивость.
Вот ведь какая странная штука получилась. Предположим, встретился бы тиву Удазу четыре года назад некий пророк, который, простерши руки, возвестил бы громовым голосом: дескать, быть вам, преподобный, в полнейшем распоряжении некой ролфийской лейтенантши. Поверил бы? Ни за что, никогда! И пади с небес огненная Локка… вряд ли внял бы ее зову. А вот случилось, и никаких сожалений.
И приснилось Удазу Апэйну, будто и впрямь сошла на землю луна Локка в облике довольной ролфийки, с эдаким сытым выражением на лице, и наклонилась над его ложем богиня, и сказала:
– Талейн, какого ж хрена ты человеку полмензурки такого сильного лекарства влил? Аптекарь сказал – по десертной ложечке в день, а ты чего наделал? А ну как окочурится?
И голос у Локки был душераздирающий.
Нормальные мужчины очень редко обращают внимание на такие глупости и мелочи, как одежда дамы. Во-первых, на приличных женщин не принято глазеть, а во-вторых, здравому мужскому рассудку ни за что не понять смысл и назначение ленточек, подвязочек, бантиков и остальной мишуры. Поэтому здравомыслящие предпочитают вообще не замечать изыски кружев, нюансы сочетания разных тканей и выкрутасы шляпников, которыми одержим прекрасный пол. Останови на улице десять мужчин и спроси каждого, во что нынче утром была одета его супруга, и только один сумеет вспомнить, что во «что-то красное».
Удаз Апэйн в этом отношении мало чем отличался от остальных собратьев по полу, но, когда Грэйн продемонстрировала ему свой наряд для поездки в «Черный Лебедь», не мог остаться равнодушным. И не потому, что ему до сих пор не давали покоя ролфийки в ролфийских мундирах. Завсегдатаи «Черного Лебедя» отчаянно рисковали заработать нервную болезнь, когда в этой обители порока появится рослая молодая женщина в светло-сером мундирном платье, состоящем из рубашки, жилета, сюртука и юбки, со скэйном и шарфом на поясе черно-зеленого патриотичного цвета. Серебряный позумент на воротнике, шляпе и перчатках навевал мысли о строевом шаге, барабанном бое и командах «Цельсь!» и «Пли!», а вовсе не о пикантных светских развлечениях.
– Ну как? – спросила эрна.
– Великолепно. Нас ждет триумф, – отчеканил Удаз и ничуть душой не покривил.
Что и говорить, Грэйн произвела впечатление. При виде ролфийки протрезвели даже те из гостей подпольного клуба, кто успел напиться еще до заката.
Никогда прежде Удаз Апэйн не оказывался в центре всеобщего внимания. Пожалуй, ему даже завидовали. Далеко ведь не каждому судится осуществить свои эротические фантазии, а ролфийка, которая держала бывшего тива под руку, воплощала все его мечты – была сурова, надменна, в мундире и при скэйне. Чего еще надобно знаменитому на всю Индару извращенцу? Тем паче что в левом крыле усадьбы располагался дом свиданий. Очень удобно. «Черный Лебедь» – это то самое место, где можно позволить себе многое, запрещенное традициями и моралью. А судя по начинающим подживать синякам на лице ир-Апэйна, он и его ролфийка нуждались именно в таких развлечениях.
За прошедший год «Черный Лебедь» стал еще популярнее и, само собой, богаче. Если раньше кулачные бои устраивались прямо в танцевальном зале, то сейчас под зубодробительное зрелище выделили отдельное помещение с подиумом для дерущихся и креслами для зрителей.
Под контрабандное вино и музыкальное сопровождение время вообще летит незаметно, а уж как захватывает азарт, и говорить нечего – ничего вокруг не замечаешь, ни дня, ни ночи.
Удаз и Грэйн сделали круг по запруженным праздным народом залам – себя показали и на других посмотрели. На колоритную парочку сложно было не обратить внимание, поэтому они решили сами себя продемонстрировать. Мол, мы здесь развлекаемся, только развлекаемся, на свой манер и по своим правилам, и ничего больше. Платим деньги и получаем желаемое. Любой каприз за наши оули, не так ли? Хотим – смотрим на извивающиеся тела танцовщиц, хотим – одурманиваем себя веселым порошком, а хотим…
Впрочем, Удазу по плечу и по силам была лишь карточная игра. Во-первых, сидеть после недавних приключений гораздо приятнее, чем стоять, во-вторых, господин Синебилл – известный любитель крупных ставок – как раз искал партнера для игры.
– Составить вам компанию, сударь? – как бы нехотя полюбопытствовал бывший тив.
– Нам потребен четвертый игрок для партии, господин…
– Апэйн. Удэйз ир-Апэйн, сударь. И я как раз ищу достойных противников.
– Какое совпадение! – всплеснул руками азартный инспектор. – Присоединяйтесь.
– С удовольствием.
Все оказалось просто, как это всегда бывает, когда приходится иметь дело с игроками или выпивохами. Стоит только поманить – колодой ли, бутылкой ли, – и они побегут, не раздумывая, позабыв про долг и обязательства.
Надобно признаться, если чем именно может заняться ролфийский офицер в гнезде тайных пороков, эрна Кэдвен себе еще как-то представляла, хоть и смутно, то вот что ей самой там делать, ролфийка и знать не знала. В карты она не играла, памятуя о некогда данном зароке больше никогда, никогда эту гадость в руки не брать! В бытность Грэйн скромным сержантом вспомогательных войск случилось ей как-то поддаться искушению и испробовать этот сомнительный способ скоротать долгие зимние ночи. Играли тогда, понятно, не на деньги, а на часы подмены. По полчаса за партию. Сутки отдежурив за более удачливых товарок, эрна Кэдвен навсегда зареклась садиться за карточный стол. Так что это развлечение само собой вычеркивалось из списка. По понятным причинам к экзотическим танцовщицам ролфийка тоже была равнодушна, а их непристойные пантомимы вызывали у суровой волчицы лишь вежливое позевывание. Из прочих же пороков, доступных пониманию ролфи, оставался разве что дурманный порошок, но опять же – к чему рисковать, вдыхая неведомое зелье? Если уж расширять, как сейчас модно говорить, сознание, так родными мухоморами, а их в меню не было. Оставалось положиться на многоопытного кутилу – бывшего тива – и с каменной мордой цедить синтафское вино из тонкого бокала, фланируя по залу. И ждать женских боев, хе-хе. А покамест эрне Кэдвен заняться было нечем, а потому ролфийка быстро заскучала. Зато уж Удаз-то, Удаз-то каков! Грэйн только головой покачала и беззвучно, но одобрительно хмыкнула, оценив прыть и легкость, с которой ее подопечный скогтил… э-э… прикусил искомого чиновника.
– Тебе денег точно хватит? – только и шепнула она на ухо соратнику, весьма натурально изображая для всех окружающих небрежное объятие и этакое нежное покусывание. Кто-то из отиравшихся неподалеку гостей придушенно ахнул и поперхнулся, расслышав звонкое «клац!» ролфийских зубов.
– Не беспокойся, дорогая тетушка, – хищно ухмыльнулся бывший тив.
– Тогда р-развлекайся, милый племянничек, – пророкотала ролфийка уже вслух, снисходительно отпуская его порезвиться. Во всяком случае, Грэйн надеялась, что именно так все со стороны и выглядит.
