А сама цепко выловила пробегавшего мимо разносчика в каком-то весьма смелом и странном одеянии – сплошные лоскутки, перышки, кусочки меха, черный лохматый парик и широкая повязка через лоб. Эрна Кэдвен задумчиво нахмурилась, пригляделась и поняла, что вся обслуга «Черного Лебедя» щеголяла в подобных нарядах. Странно. Хотя, может быть, у них так принято?
– Милейший, не найдется ли здесь какого-нибудь более подходящего развлечения?
– Найдется, как не найтись, посвященная госпожа, – охотно закурлыкал подавальщик. – Вон там, видите, под арочкой? Отдельный зальчик? Это бильярдная. Шпионы, то есть ваши коллеги из военных представительств, у нас обычно там собираются.
– О! – заинтересованно улыбнулась ролфийка. – И кто уже есть?
– Господин Кехт, помощник атташе посольства Империи Синтаф, господин Гароа, первый секретарь идберранского посольства, и господин Тсори из посольства Фиртсвита. Остальные попозже подъезжают.
– Пр-релестно. Пожалуй, я присоединюсь к… коллегам. Надеюсь, они не будут против.
– Ну что вы, сударыня! Осмелюсь заметить, господа шпионы… извиняюсь, эрна, ваши коллеги… уже интересовались, не собираетесь ли вы поучаствовать в игре.
– Отлично. И еще один вопрос, милейший… – Грэйн все-таки не сдержала любопытства и спросила: – Скажите, а что должен символизировать ваш костюм? Это какая-то аллегория?
– Сегодняшний вечер проводится в стиле «шурианский партизан»! – гордо ответствовал подавальщик, встряхивая черным париком. – Часть средств будет направлена в поддержку… э-э… национально-освободительного движения шантийских эмигрантов…
– А! Благотворительность! – понятливо закивала ролфийка. – Очень, очень мило.
И успокоенно выдохнула. Теперь странность убранства зала и одежд обслуги приобрела определенный смысл. Чего только не случается под тремя лунами! Но благотворительная оргия в частном притоне? Да еще и в поддержку шантийских «повстанцев»? Грэйн представила себе, как будет неприлично ржать эрн Оринэйр, а уж лорд-секретарь так и вовсе восхитится до икоты. Экие эти конфедераты затейники, видит Локка!
Господа шпионы, то есть, конечно же, «коллеги», как это ни странно, Грэйн обрадовались вполне искренне. Даже идберранец выдавил из себя некое приветственное бурчание. Ну, а что такого? Эббо – традиционно нейтральная территория, и даже заклятым врагам здесь не стоит сразу хвататься за пистолет при встрече. Да и служба в известных ведомствах, о каких бы странах ни шла речь, предполагает наличие определенной выдержки. Вот и эрна Кэдвен, попав в более-менее привычное окружение, тотчас перестала демонстрировать ролфийские специфические манеры и идберранцу в ответ кивнула тоже вполне дружелюбно.
– А, знаменитая эрна Кэдвен! – радостно приветствовал ее синтафец.
– Печально знаменитая, – подмигнул шпион Фиртсвита и отсалютовал бокалом.
– Вот именно, – буркнул идберранец.
– Как удачно, что вы решили к нам присоединиться, – продолжил имперец. – Право, без коллеги с Ролэнси наш тесный кружок стал печально узким… Ваш предшественник был неплохим игроком и приятным собеседником. А что, убийц несчастного эрна Глири так и не нашли?
– Ай-ай-ай, господин Кехт! – улыбнулась Грэйн. – Какой вы провокатор! Ну, вам ли не знать, что инцидент с беднягой Глири был самым тщательным образом расследован и признан несчастным случаем?
– Неужели? – вежливо удивился коллега из Фиртсвита. – Разве не самоубийством? Мы, помнится, еще поражались – надо же было так изловчиться: связать себе руки и ноги, заткнуть рот кляпом, удариться головой и выпасть в канал прямо в завязанном мешке… Впрочем, мы полагали, что это некий ролфийский изощренный ритуал.
– Злосчастная случайность, – вздохнув, покачала головой эрна Кэдвен. – Вообразите, господа, как раз в тот день домовладелец зачем-то вывесил на веревках под окнами Глири сушиться пустой мешок, и мой несчастный предшественник, выпадая из окна, ударился затылком, запутался в веревках и упал прямо в мешок, а уж в канале течение удивительным образом обмотало эти веревки вокруг его тела.
– Поразительно! – хмыкнул идберранец. – А кляп?
– О, это оказался шейный платок бедняги. Течение, господа, течение. Талые воды, ледоход… – Ролфийка снова вздохнула и развела руками, мол, ничего не поделаешь, воля богов.
– М-да, – почти с восхищением молвил имперец. – Какая удивительная случайность! Жаль, право! Он был славный малый, этот Глири. Отличный партнер в большую пирамиду, к слову. А вы, госпожа Кэдвен, полагаю, тоже играете? Я слышал, на Ролэнси к бильярду допускают и женщин. Впрочем, я с огромным удовольствием возьму на себя обязанность наставника, коли вы пожелаете.
– Благодарю вас, милейший господин Кехт, – мурлыкнула Грэйн. – Вы так очаровательно любезны. Боюсь, я не слишком опытный игрок, да и не стоит мне, право, соревноваться с мужчинами в этом занятии… Впрочем, разве что партию в свободную пирамиду?
– Вы окажете мне величайшую честь, сударыня. – Кехт сверкнул желтыми совиными глазами. – Давно не представлялось случая сыграть в «идберранку». У нас принято играть на деньги, но для вас, прелестная госпожа Кэдвен, мы, конечно же, сделаем исключение. Партию? Или две?
– Пожалуй, две. – Эрна Кэдвен прикинула, сколько времени понадобится Удазу, чтобы раздеть, фигурально – а может, и буквально выражаясь! – нужного человека. – Полагаю, мы успеем до начала основного представления.
– Как угодно. – Имперец вежливо подождал, пока Грэйн снимет сюртук и останется в более удобных для игры рубашке и жилете. – Фору, сударыня?
– Нет, благодарю вас.
Играли вдвоем, ролфи против диллайн, и Грэйн сразу же пришлось туго. По правде, опыта у нее и впрямь было маловато. Бильярд – развлечение традиционно офицерское и все-таки мужское, и женщин-игроков, равно как и женщин-офицеров, в Ролэнси можно пересчитать по пальцам. Не в последнюю очередь и потому, что отклячивать зад и изгибаться над столом женщине все-таки не слишком прилично. К счастью, правила «идберранки» были довольно просты по сравнению с той же большой пирамидой, да и имперец поначалу поддавался, а эрна Кэдвен на глазомер и точность удара никогда особенно не жаловалась. Но результат все равно поразил не только господ шпионов, но и саму ролфийку.
– Партия, – с нескрываемым удивлением возвестил внимательно наблюдавший за игрой фиртсвитец. – Право, мне следовало бы на вас поставить, сударыня, если б это не было невежливо. Кехт, вы теряете хватку?
– Немудрено при столь очаровательной противнице, – не моргнув совиным глазом, признал поражение диллайн. – Может быть, вы устали, эрна? Желаете прерваться?
– Нет, ну что вы, – очень мило, не разжимая губ, улыбнулась Грэйн. – Пообещайте же мне, сударь, что впредь не будете поддаваться!
– Ни в коем случае, сударыня.
Обменявшись взаимными комплиментами, они разыграли вторую партию, и на этот раз уступила ролфи. Впрочем, неудивительно. Простота «идберранки» тем и коварна, что стоит один раз ошибиться, и противнику ничего не стоит положить в лузы все потребные для безоговорочной победы восемь шаров подряд.
