Здесь, на Шанте, ветер не ломился в окна, будто пьяный рыбак — домой, а вкрадчиво скребся и шептал невнятные обещания, а пламя шипело над сосновыми поленьями что-то оч-чень шурианское. Но кресло, сработанное местными умельцами, пришлось вполне под стать княжескому седалищу, а черный эль у домоправительницы, чистокровной шуриа и в каком-то-там колене родственницы семейству Ияри, выходил лишь немногим хуже, чем в пивоварнях Ролэнта. Здесь, в Лалджете, вообще не было совсем чужих хозяйке людей. Какие-то четвероюродные кузены, троюродные бабки и тетки, словом — полный дом родичей. Вилдайр иногда с усмешкой думал, что на этой Шанте все друг другу родственники, и даже Джэйфф Элир не сможет с чистым сердцем поручиться за то, что не приходится Джойане Ияри семиюродным прадедушкой.
В общем, вечера на острове Тэлэйт Священному Князю нравились. И в немалой степени еще и потому, что за вечером неизбежно наступала ночь. Княгини со смешками именовали эти визиты их супруга и повелителя на Шанту «полевыми работами», и в этой почти казарменной остроте от шутки было не так уж и мало. Служение богине плодородия и снискание ее милостей требовали от ролфийского князя усердия и стараний. Но право же, эти труды Вилдайра отнюдь не тяготили!
Однако этим вечером «поле» останется, так сказать, невспаханным. Ибо очередной Джойанин шурианский родственник уже докладывал, появивишись в гостиной без стука и поклона, что с визитом явился князь Эск. И Вилдайр Эмрис, хмыкнув, отложил газету:
— Просите, э-э… почтенный.
Диллайн не вошел — влетел, с бесшумной внезапной плавностью движений, отсвечивая золотыми глазами, как и все их желтоглазое племя. По-птичьи резко дернул подбородком в вежливом поклоне. Ролфи кивнул в ответ, отметив про себя: «А что-то осунулся ты, венценосный собрат. Подурнел-с… Тяжеловата оказалась княжья корона?»
И вот ведь незадача — как ни старайся удержать себя от злорадства, но хоть в мыслях, а проскользнет! Но мысли — это все-таки не слова. И как ни рвалось с Вилдайровых губ тоскливое: «Улетай восвояси, сделай милость! Ну не люблю я тебя!» — вслух он вымолвил нечто более вежливое:
— Хотел бы я сказать, что рад вас здесь видеть, Эск, но это будет лицемерием. Тем не менее добро пожаловать. Эля с дороги?
Как любил говаривать отец Аластара, откровенность — это наряд, который носит богатый и уверенный, а нищий вынужден таскать на себе лохмотья лицемерия. Кто приехал попрошайничать у сильного, тому не пристало огрызаться.
— Не откажусь, — буркнул Эск.
Но от злого взгляда не удержался, как ни пытался. Кто создан выпускать когти или скалить зубы, тому тяжко дается наука смирения.
— Тогда пересядем поближе к очагу, — предложил Священный Князь, широким движением ладони указав гостю кресло напротив. Хотя… хороший вопрос, и кто же из них двоих тут гость? — Вечерами здесь довольно промозгло, и даже отопление и двойные рамы не всегда спасают от сквозняков.
Камин уютно ворчал сосновыми поленьями, на маленьком столике меж двух кресел дымился ароматным паром обливной кувшин с горячим элем, а сбоку сиротливо притулилось блюдце с горкой ломтиков вяленого мяса. И Вилдайру Эмрису нестерпимо хотелось надраться, словно последнему матросу в день швартовки у родного пирса. Любопытно, а чего хочется Эску? По невозмутимому лицу диллайн не прочитаешь и тени истинных эмоций. Хотя нет. Вот, залупал глазами, закрутил головой… у-у, желтоглазый…
Вилдайр сам наполнил серебряную кружку гостя. Во-первых, почему бы не отдать должное древним законам гостеприимства, дескать, раздели со мной тепло очага и хмель этого питья, гость, ибо я не желаю тебе зла… И ведь действительно не желал Священный Князь правителю Файриста ничего дурного и не лукавил ничуть, разве что случая немного поязвить не упустил. Но так ведь они же не друзья, а всего лишь союзники. И соперники. И поэтому — во-вторых — нелишне напомнить Эску, кто на Шанте и в Лалджете настоящий хозяин. Не гость должен наполнять кубки, это — священное право владетеля.
Эск нюанс оценил — кто бы сомневался! — и заметил желчно:
— А что же наша дорогая хозяйка не хочет присоединиться?
Злость диллайн, обильно приправленная затаенной тоской и ревностью, горчила, словно лучший октябрьский эль. Вилдайр аж веки полуприкрыл, смакуя эту смесь с неторопливостью настоящего гурмана. Но отвечать все равно пришлось:
— Увы, — ролфи мельком показал зубы в ухмылке. — Священной Невесте нездоровится. Приступ мигрени, я полагаю. Весьма неприятная хворь.
Пять лет назад Аластар бы точно вспылил от этого демонстративного «Священная Невеста», но не теперь, когда появились вещи поважнее женской благосклонности.
— Не бережете вы… Священную Невесту, не бережете…
Злоязычие, кстати, тоже удел убогих.
— Впрочем, время позднее, а разговор у нас не предназначен для дамских ушек.
— Ну, в данной ситуации недомогание миледи нам с вами даже на руку — в отсутствие дам беседа становится более непринужденной. Кстати, мои соболезнования вашей потере, князь. Вы ведь недавно овдовели.
— В свете тех подробностей, которые мы знаем о Предвечном и о его гастрономическом подходе к душам усопших диллайн, это прискорбно вдвойне, — отчеканил князь Файриста.
Видимо, это судьба у него такая — быть по отношению к своим женщинам либо отвратительным отцом, либо неверным любовником, либо мужем-убийцей.
Священный Князь нахмурился. И в самом деле, хватит присыпать перцем и без того незаживающую язву.
— Извините, Эск. Я увлекся. — Он сочувствовал без издевки, а вполне искренне. Убивать женщин всегда… неприятно, особенно если эта женщина — одна из тех, с кем ты спал. Ну, пусть не собственноручно придушить, но все же… «А я бы смог? — Ролфи не сумел подавить мгновенную дрожь и сам себе ответил: — Хвала богиням, мне никогда не придется».
И решительно сменил тему, ибо от скорбного вдовства до нового брачного венца князя Файриста вполне может отделять один шаг. И неразумно искушать Эска тенями возможностей, все равно несбыточных.
— Но довольно о женщинах. Вы настаивали на встрече. Итак?
Аластар настоль устал от околичностей, которые вынужден был блюсти в Амалере последний год, что сказал, как подумал, прямо и откровенно:
— Мне нужны деньги и оружие. Много и быстро.
Вилдайр ответствовал столь же коротко и по-деловому:
— Сколько?
Пришлось достать из жилетного кармана листочек бумаги и маленьким карандашиком нацарапать на нем требуемую сумму. Дом на Шанте, конечно, дом друга, но лишние уши есть везде и всегда.
Светлые брови Вилдайра Эмриса вздернулись в уважительном изумлении, когда он подсчитал количество нулей. Однако! Запросы Эска вполне соответствовали расходам правителя, чья страна уже два десятка лет не вылезает из войны, но все же, все же… Не то чтобы Священный Князь категорически не желал одалживать диллайн потребную сумму, но ведь из кармана сюртука этакую груду золота не достанешь! Ролфи вздохнул, хмыкнул, еще раз пересчитал нули и с сожалением покачал головой:
