Но объяснить все это Джойане будет тяжело. Грэйн встала и прошла к двери, заметив через плечо:
— Погоди-ка… Сейчас расскажешь все по порядку, но сперва… Как персона, облеченная доверием Его Священной Особы, — она отчеканила это намеренно громко, обращаясь к потолку, хотя вряд ли глаза и уши эрна Рэдрина стали бы оспаривать ее полномочия, — попробую-ка я кое-чего начертать…
Чем выше чин, тем больше силы в плетениях рун. Некогда эрне Кэдвен пришлось бы вдоволь напоить темное дерево своей кровью и глубоко процарапать магические знаки острием скейна. Теперь достаточно просто пальца.
— Вот! Должен был получиться «полог тишины», — но все-таки с сомнением почесала за ухом. — Ну, будем надеяться, что именно он и получился. А теперь рассказывай.
— Тебе про кого рассказывать — про Раммана или сразу про Джэйффа?
«Глупая змейка! Да к чему мне слушать о твоем сыне?!»
— Сперва, разумеется, про Джэйффа! Про Раммана ты мне всегда успеешь рассказать. Ну, и как он там? — У Грэйн поневоле перехватило горло, и смущение пришлось спрятать за нарочитой грубостью. — Магородная железа цела?
— Не переживай, — рассмеялась Джона. — Не отстрелили магородную железу. Что ему сделается? Развлекался в свое удовольствие: украсил стену еще парочкой скальпов и разучил несколько ролфийских саг. Время от времени поет их домочадцам. Разумеется, самые унылые и бесконечные, что означает только одно — Джэйфф очень тоскует.
Грэйн завороженно слушала, подперев щеку ладонью, словно ребенок волшебную сказку.
— Правда?
— Уверяю тебя. Саги ужасны, голоса у Элира нет. Даже Вилдайр не переносит этот заунывный вой посреди ночи.
Эрна, вообразив себе столь удивительное зрелище, как рилиндар, исполняющий ролфийские саги, умиленно вздохнула и оскалила зубы. Но почти сразу стряхнула романтический настрой и подозрительно прищурилась:
— А что за блажь понесла его в Конфедерацию? А? Ну-ка признавайся, что вы там затеяли?
Блажь? Затеяли? В другое время Джона бы изобразила глубочайшую обиду, но только не сейчас.
— На Вилдайра было покушение. И покушались на него шуриа. Кому-то в Конфедерации неймется, вот Джэйфф и отправился объяснять кое-кому, что Священного Князя, если очень хочется, можно попытаться убить в любом другом месте, но только не на Шанте.
Хмель, и без того невеликий, как рукой сняло с Грэйн при этом известии.
— На Вилдайра Эмриса покушались шуриа? На Шанте? Как это произошло?
— Стреляли в окно нашей спальни… моей спальни… — Джона честно попыталась смутиться. — Его спальни, да.
Грэйн жестко усмехнулась. Вот кое-что уже и прорисовывается!
— О, стреляли в окно, да? И не попали? Ну, конечно же, тут мудрено попасть! Такое большое окно и такой маленький Священный Князь, верно? — Она захрипела от догадки, ослепительной, как миг удушья. — О боги, Джойн. Вот это провокация! Кстати, а почему ты решила, что стреляли именно в него?
Шуриа недоуменно пожала плечами.
— По мне обычно не стреляют.
— Не переживай, скоро начнут, — желчно посулила Грэйн.
Капитанша подскочила с места и принялась мерить комнату нервными шагами. Паркет протестующе скрипел.
— Вот смотри, Джойн. Если кому-то надо, чтобы ролфи вновь начали резать шуриа, не обязательно убивать Князя. На самом деле, гораздо лучше — убить тебя, шуриа, избранницу Глэнны. Лишить нас покровительства Сизой Луны, разрушить мирные связи, что возникли между нами, заставить Вилдайра мстить… Начать все снова! Это идеальная схема, но Вилдайр Эмрис — не Кинэйд Злосчастный. Кто-то хорошо знает нашу историю, то, какими мы были прежде. И совсем не знает, каковы мы теперь. Но ты готовься, в покое тебя не оставят. Сын, говоришь, женится? Ловко они тебя выманили!
— Они? Кто такие эти «они»?
Иногда ролфи говорят пугающие вещи, даже не задумываясь, насколько ужасны их предположения. Меньше всего Джоне хотелось бы впутывать в свои жестокие игры сына. Рамман слишком осторожный и умный, он давно уже понял, что от Аластара нужно держаться подальше.
— Пока не знаю. Но будь уверена, рано или поздно узнаю. Мы все узнаем! — Она угрожающе рыкнула в сторону окна, а потом снова села и дотянулась до стакана: — Проще пока прикинуть, кому твоя смерть точно не нужна. Вычеркнуть можно твоего Эска, Вилдайра Эмриса, твоих сыновей, Джэйффа и меня. И, с большой долей вероятности, верных Священному Князю ролфи. Кстати, не считай, что посол перебарщивает с мерами твоей охраны. Здесь, в Амалере, небезопасно. Я едва успела сойти с корабля, как меня уже попытались взорвать.
Джона допила свой эль, откинулась на подушки и задумалась. Людей всегда убивали по политическим мотивам, тут ничего удивительного нет. Если ты хоть что-то представляешь из себя как противник, если ты знаешь больше, чем положено, то рано или поздно найдется человек, желающий укоротить твой жизненный путь. Грэйн хоть и просидела двадцать лет в заштатном форте, но ее никто не сбрасывал со счетов. Относительно себя Джона тоже не обльщалась. Ее помнят и в Синтафе, и в Файристе. Она снова подумала про Аластара.
— Мой Эск… Хорошо сказано. Мой Эск уже и сам не знает, чей он и на чьей стороне… И я не знаю.
По большому счету, Джойана Ияри могла сейчас доверять двум людям — Грэйн и Джэйффу. Остальные ведут свою игру.
— Эти двадцать лет ни для кого из нас не прошли даром, — молвила она. — Итак, считаем, загибая пальцы: в Вилдайра стреляли — это раз, а тебя пытались взорвать — это два. Очередь за мной, и на месте злодеев я попыталась бы себя отравить. Я, если помнишь, вообще предпочитаю деликатный подход. Но времена пошли грубые, некуртуазные, теперь в женщин бросают бомбы, совершенно не думая о том, в каком виде потом даме придется лежать в гробу.
Возмущение падением нравов было неподдельным. Это мужчина может позволить себе выпустить кишки или прострелить голову, а женщине полагается хорошо выглядеть даже после смерти. Так считали шуриа. Даже шутка ходила такая. Мол, что такого хорошего в Проклятии Внезапной смерти? Ты всегда умираешь с приятным цветом лица потому, что хорошо выспишься.
— Исполнители просто обознались, — Грэйн пожала плечами. Ее-то как раз взрывы и выстрелы не удивляли… да и предпочтительней все же подохнуть от честной пули, чем кончить подобно тиву Алезандезу, сполна вкусившему шурианской мести. — Я не настолько важная персона, чтобы на меня покушаться. Диллайн поймали и допросили одного, и все быстро прояснилось. Эрн Рэдрин, наш атташе, угадал: целью убийц была женщина, прибывшая на корабле, в сопровождении ролфийских офицеров. То есть ты, моя дорогая. Ух! — и стиснула кулаки. — Хотела бы я, чтобы братец Удэйн оказался сейчас здесь! И Джэйфф тоже.
Джона горестно всплеснула руками:
— Ну вот, я так и знала. Как это все-таки подло — бросить в женщину бомбу! Никакого уважения.
Грэйн довольно-таки неуклюже попыталась ее утешить:
