Заявляться сразу в логово Черной Волчицы господин Эрмид не торопился. Роскошная и опасная женщина не станет менее красивой и смертоносной от нескольких дней томительного ожидания. Лучший из герольдов — слухи и пересуды. Они помчатся впереди, оповещая всех и вся о том, что в Индаре появился новый игрок — богатый и азартный, умеющий и выигрывать, и проигрывать. А когда леди Конри навострит нежные ушки, то в них потечет, обязательно потечет патока ядовитой женской лести. Ибо там, где мужчины узрят лишь удачливого соперника по игре, то дамы обратят внимание на иные достоинства новичка: экзотическая внешность, мужественный профиль, несколько колоритных шрамов, модная одежда, несносные манеры. Через три дня каждая индарская кумушка будет шептать: «Ах, этот господин Эрмид — такая душка!»
«Черный Лебедь» и его острозубая госпожа подождут.
Шуриа — люди увлекающиеся, это всем известно. Джэйфф тоже увлекся. И пропустил еще пять восходов и закатов. И нельзя сказать, чтобы проигрался в пух и прах. Где-то проиграл, где-то выиграл, а в целом — остался при своих. Шуриа увлекаются, но всегда ускользают раньше, чем их сумеют поймать на горячем.
Зато какие слухи поползли по Индаре! Про смазливого смугляна, сорящего деньгами, модного и стильного господина, игрока и галантного кавалера шептались во всех салонах.
Но этого оказалось маловато, чтобы попасть в «Черный Лебедь». Очередной партнер по игре проболтался про некие рекомендации, без которых в знаменитом заведении дальше порога не пустят. Джэйфф держал ушки на макушке и, точно птичка, предпочитал ненавязчиво клевать по зернышку-словечку. Там намек, тут сплетня — надо же чем-то пробавляться бывшему рилиндару на ответственном задании? И надо отдать должное леди Конри, она все делала правильно. Никому не доверять, а если доверилась, то обязательно проверить. А потом еще раз проверить.
Джэйфф наслаждался новизной впечатлений, впитывал их каждой порой и все равно не сразу понял, в чем же коренится главное отличие. Казалось, века промчались над Джезимом и унесли в стальных клювах вечную недоверчивость к чужаку. За спиной, конечно, шептались, и любопытные взгляды остались, но никому и в голову не пришло прогнать шуриа с порога. Все объяснялось просто — у этого шуриа имелся толстый кошелек, плотно набитый ассигнациями крупного достоинства, а значит… Для обычного индарца уже не важно было, какого оттенка кожа и какого цвета глаза клиента, главное — его способность платить. И коль с наличными все в порядке, то ты — дорогой гость.
С одной стороны, как любил говаривать эрн Тэлдрин, налицо торжество прогресса, а с другой — Джэйфф не обольщался насчет вольномыслия индарцев, полностью совпадающего с размером возможного кредита. Свободолюбие вошло в моду, о революции говорили все, напротив — подозрительным считался тот, кто не интересуется политикой. Словом, революция в ночных колпаках, приключившаяся в Индаре двадцать лет назад, только распалила вкус обывателя к общественным потрясениям.
И Джэйфф тоже решил не отставать от моды, тем более что от него ждали чего-то такого… э… радикального. Он же шуриа! А великое наследие знаменитой Рилинды? А как же ее традиции? Господин Эрмид благоразумно не стал объяснять любопытствующим, что во времена Рилинды от Индары остались бы пылающие развалины, а все население — пущено под нож без всякой жалости, ибо поганым смескам, коими здесь являются все до единого, нет места на святой земле Джезима. Но, разумеется, ничего подобного Джэйфф не сказал. Зачем портить приятным людям вечер и пищеварение? Он пробурчал что-то воинственное в адрес «подлых захватчиков-островитян» и тут же снискал репутацию «прогрессивно мыслящего субъекта». Одним словом, наживив на крючок вкусного червячка, Элир закинул удочку в мутный поток и удобно расположился на бережку. И стал ждать, когда клюнет леди Конри.
Элайн эрн Дагэйн леди Конри
Какие только противоестественные пары не укладывает в одну постель взаимовыгодная политическая интрига! Образно выражаясь, да и буквально тоже. Вот, к примеру, ролфи и шуриа, а конкретно — леди Конри и романтический лидер «Новой Рилинды» господин Бэхрем. Смех и грех: шурианские повстанцы режут подданных Священного Князя на деньги, полученные от его же, Князя, Собственной Канцелярии! Кто бы мог подумать, что эта безумная схема сможет работать? Лорд-секретарь переправляет золото беглой жене якобы в знак любви и усердно делает вид, что не подозревает о ее руководстве «Детьми Кинэйда». Элайн делит полученное от мужа на три части: ролфийским оппозиционерам, себе в кубышку и шурианским террористам. «Дети Кинэйда», в свою очередь, послушно не принюхиваются к источнику финансирования. Верхушка «Новой Рилинды» изображает, будто бы никто не подозревает о связи двух тайных обществ… И рядовые бойцы действительно искренне верят в борьбу за свободу и возвращение древних земель и прав. Пешки. Мясо.
«В наше время плюнуть некуда — в заговорщика попадешь», — ухмылялась Элайн, но веселья в ее ухмылке было немного. Бедняжке приходилось вертеться между всеми противоборствующими сторонами, как собаке с погремушкой на хвосте. Сохранить тайну, никого не обидеть, никого не обделить, ничего не упустить — и себя не забыть.
После устранения очередного мужнина посланца — финансиста ир-Силэйна — леди Конри притихла. Требовалось немного подождать, прежде чем проводить следующую акцию, иначе Гончие могут что-нибудь и пронюхать. Рэналд, конечно, ублюдок тот еще, и верность его Вилдайру Эмрису весьма сомнительна, однако весть о том, что он своими руками прикармливает змей и оплачивает убийства подданных Ролэнси — это слишком даже для него. Поэтому огласка ее отношений с господином Бэхремом в планы Элайн не входила.
Однако этот непредсказуемый и неуправляемый гад взял и явился! Вот, спрашивается — что могло ударить в голову шурианскому повстанцу, если учесть, что любовником леди Конри он никогда не был?
— Вы соображаете, что делаете?! — бушевала леди. — Зачем?! О боги мои! Объясните же, с какой целью вы устроили этот взрыв в Кэйнигэске?!
Разнос союзнику Элайн устроила прямо в верхних комнатах «Черного Лебедя», где ей пришлось уединиться с внезапно нагрянувшим Бэхремом якобы ради свидания.
— Я?! — в свою очередь возмутился шуриа. — Это же ваши бешеные волки постарались! Миледи, я рисковал жизнью, чтобы явиться сюда и потребовать у вас объяснений! Ваши бойцы…
— Кровь Морайг! — От негодования леди Конри совсем позабыла о том, что она нынче — безбожница и проповедница магического материализма. — Да вам лучше, чем кому-либо другому, известно, что моих, как вы выразились, «бойцов» едва наберется две дюжины! Мне людей не хватает даже для устройства собственных дел, не то что для покушений! А-р-р! Стала бы я иначе с вами связываться, милейший!
Она так резко сложила веер, что бусинки и бисер посыпались градом. И, наставив этот предмет дамского обихода на господина Бэхрема, словно указующий перст и карающий меч одновременно, вопросила:
— То есть вы утверждаете, что не несете ответственности за взрыв в Кэйнигэске?
Глава «Новой Рилинды» отступил на пару шагов. Он, может, и хотел бы приструнить зарвавшуюся леди, однако в борьбе за свободу, как и в модном ресторане, кто платит, тот и заказывает. Кроме прекрасной Элайн отсчитывать свои кровные на существование боевой организации шурианского народа охотников находилось мало. Опять же, леди Конри проявила себя недурным организатором и управляющим, особенно по финансовой части. Короче, ссориться с беглой женой лорда Конри господину Бэхрему совершенно не хотелось.
