«Укрррали наши срррдца! Бррросили умирррать! Обескррровили! Шиларррджи! Шиларррджи! Прррости! Верррнись!»
И, как назло, Сизая Луна шла на убыль, отворачивая лик свой от земли, как опытный лекарь отводит глаза от безнадежного больного, не в силах врать о скором исцелении.
В гостиницах ночевать путешественницы больше не решились. В лучшем случае получится нэшанская история, а в худшем — могут и стрельнуть ненароком. И если бы не требовалось менять лошадей, то так бы катили до самого Дэйнла без долгих остановок.
Не слишком-то удобно двум женщинам трястись в карете целыми днями без возможности как следует помыться и привести себя в порядок, но Джона по-детски утешала себя историей Шиярши, у которой и вовсе никакого экипажа не имелось. Сказочная путница месила грязь своими ногами, и скорее всего — босыми. Так что нечего роптать!
«А в Кэдвене, должно быть, уже снег». Грэйн, изрядно утомленная сидением в карете, частенько выбиралась и продолжала путь верхом. Благо что мерин эрне Кэдвен достался смирный и к выкрутасам не склонный. Хорошей наездницы из ролфийки так и не получилось. Нет, в седле она держалась пристойно и вполне способна была на длительный марш, однако любви и взаимопонимания с конями, как Грэйн ни старалась, у нее все равно не возникло. Те времена, когда все лошади поголовно представлялись ролфийке загадочными и опасными тварями с непредсказуемым нравом, впрочем, остались позади. Теперь эрна Кэдвен научилась их различать. Кобылы — хитрые и коварные, потому что женщины; жеребцы — они жеребцы и есть, и связываться с ними — себе дороже. В итоге хоть сколько-то общий язык ролфийке удалось найти только с меринами. Хотя, будь ее воля, она предпочла бы мула!
Однако на этот счет порядок был суров. Офицеру и владетельной эрне полагается ездить верхом. Фрэнген в бытность свою мужем хозяйки Кэдвена вколачивал в нее эти навыки чуть ли не палкой. Грэйн ругалась, плевалась, демонстративно терла синяки и чесала зад, однако настырный майор не давал пощады. Наука его, впрочем, пошла впрок. В Академии, где, хочешь не хочешь, а курс верховой езды изволь пройти и экзамен выдержать, фрэнгеновские штудии ой как пригодились! Никуда ведь не денешься! Никого там не интересовало, дама ты или драгун. Если в плане значится «правила ковки», так иди в учебную кузницу и куй.
К счастью, освежать навыки подковывания лошадей эрне Кэдвен в этом путешествии не пришлось. Капрал Сэйган, в отличие от патронессы, оказался прирожденным лошадником и все заботы, связанные с конями, взял на себя, как ему и полагалось по чину. Единственное, на что он испросил дозволения у обеих дам, так это на перемену лошадей. Женщины подумали и согласились. Затягивать поездку не хотелось ни Грэйн, ни Джоне, ночевать на почтовых станциях они более не рисковали, а лошади — это не люди. Лошадям отдых нужен. Для эрны так и осталось загадкой, как Сэйган умудрялся договариваться насчет перемены лошадей, потому что вообще-то так делать не полагалось. Однако ролфийский капрал по части общения с местными имел перед ролфийской же капитаншей существенное преимущество — он был мужчиной. Это все решало.
Так размышляя, Грэйн неспешно ехала рядом с каретой, иногда стряхивая с полей шляпы дождевые капли. На ночевку путешественники останавливались обычно, не дожидаясь, пока совсем стемнеет. Выбирали местечко посуше невдалеке от дороги, и пока один сторожил, другие собирали хворост для костра. Ни Грэйн, ни Сэйгана эти почти военные биваки не тяготили, но вот за Джойн был нужен глаз да глаз. К шуриа болячки так и липнут, и эрна Кэдвен больше всего переживала, как бы с подопечной не приключилось какой-нибудь инфлюэнцы. Так что на каждый княгинин шмыг следовал незамедлительный ролфийский рык, укутывание в плед и согревающее питье.
— Как думаешь, капрал, доедем мы засветло до этого городка, как бишь его? Который с пристанью? — спросила Грэйн.
— Не могу знать, эрна, — озабоченным каким-то голосом отозвался денщик. — Река уже близко, что правда, то правда… Да только не нравится мне что-то наша левая выносная…
— Что такое? — Ролфийка посмотрела на кобылу, о которой говорил Сэйган. Лошадь как лошадь, рыжая. Особенно бодрой она не выглядела, но, впрочем, всей упряжке требовался отдых, и даже Грэйнин мерин мелко дрожал. Животин можно понять: в такую погоду теплая конюшня и полная кормушка — это лучшее, о чем можно мечтать в пути.
— Не нравится мне, как она дышит, эрна, — признался Сэйган.
Чутью потомственного лошадника стоило доверять. Грэйн нахмурилась. Лошадей этих капрал выменял на последней почтовой станции. Может, местные из большой любви к ролфи вообще подсунули загнанных? Но почему Сэйган не обратил внимания раньше?
— Останови-ка, — приказала ролфийка и осадила своего мерина. — Джойн! Можете прогуляться пока!
Когда ир-Сэйган вдруг остановил лошадей, шуриа даже обрадовалась. Появился повод размять ноги после долгой неподвижности. Она спрыгнула с подножки и бодренько так пробежалась по седой от изморози траве, хрустящей под ногами. Сырой ветер куснул женщину за нос и щеки, мгновенно выхолодил пальцы в перчатках, заставив вспомнить о меховой муфте. Практически посоветовал, мол, дома надо сидеть в такую погоду. На Шанте уж, поди, метели начались, обитатели «Лалджеты» взялись за рукоделие — и мужчины, и женщины. Чистятся ружья, режутся деревянные игрушки, плетутся корзины, а уж про вязание и вышивание и говорить нечего. Небольшая любительница женской работы, Джона в такое время любила изображать какую-нибудь хворь, целыми днями валялась в опочивальне, наедая пирожками щеки. Домоправильница Киша праздность в шурианке не уважала, пусть она хоть Священная Невеста, хоть пастушка.
«Плохо это — дрыхнуть и лениться с утра до вечера. Занялась бы чем-нить путевым», — бурчала далекая родственница.
«Чем?» — вопрошала Джона, откладывая в сторонку очередной романчик про Дикаря с Архипелага.
Киша раздумывала с четверть часа, перебирая в памяти примеры достойного занятия для такой женщины, как Джойана из рода Ияри.
«Да хоть бы забрюхатела от кого-то из своих князей. От хелаэная, скажем. Он бы весной пожаловал, а ты ему — подарочек. И сразу видно, что порядочная баба, а не имперская вертихвостка. Куда только Великие Духи смотрят?»
И за речи такие получала книжонкой по тощему заду. Традиционный шурианский способ скоротать зиму Джону не прельщал совершенно. Лето на Шанте буйное, дети Шиларджи любвеобильны, и никто не удивится, что осень одарит женщин, как деревья, плодами. Разве рождение каждого ребенка не лучшее прославление Жизни?
Воспоминание согрело сильнее, чем глоток винного спирта.
— Ну что там такое случилось? — окликнула она увлеченно беседующих ролфи.
Грэйн что-то зло прокричала, но ветер относил звуки в сторону, а заодно пронизывал насквозь, заставляя Невесту Священного Князя приплясывать на месте и хлопать себя по бедрам кулачками.
Но ролфи не обратили на Джону никакого внимания, они обошли всех лошадей, пристально рассматривая их морды, а затем Грэйн со всего маху съездила денщику по уху кулаком. Бац! И еще разок — с левой прямо в нос ир-Сэйгану. Не иначе как в качестве финальной точки в неприятном разговоре. По части несдержанности в порывах дети Хелы вообще-то недалеко ушли от ползучих кузенов. Уж коли задело за живое, то в ход идут тумаки и кулаки, а потом и скейну находится дело. Увлекающиеся ребята — эти ролфи.
