— Я тебя не упрекаю. И будь мистрил Люччи обыкновенным грабителем, я бы не переживал. Убежден, что на каждой станции у него имелось по контролеру. Хотя бы для страховки. Я бы, планируя подобную операцию, так и сделал, — пояснил Джевидж. — Морран, подтвердите! Как вас учил лорд Урграйн?
— Так точно. Если в Арауне шиэтранец не показался бы из вагона, то контролер поднял бы тревогу, — поддакнул маг.
— Вы оба помешались на секретных операциях, господа, — фыркнула Фэйм. — Мы собрались в дорогу за одну-единственную ночь, забыли?! Никто не знал, что все сложится так стремительно — скандал, отставка, поездка. Или ваши шиэтранские шпионы всевидящие и всезнающие, или у вас обоих разыгралась паранойя.
— Я не хочу рисковать нашей целью ради лишних суток комфорта, — отрезал Джевидж.
Леди Джевидж, точно на открытую рану соли насыпали, так она взвилась:
— Комфорта?! О каком комфорте ты говоришь? Джевидж, ты живешь на одних только снадобьях и эликсирах, у Моррана, похоже, сотрясение мозга, вы оба едва ноги за собой тянете. Вы… мы просто не дойдем. Это ли не риск?! Тебе не двадцать пять лет, ты болен и слаб!
Женщина готова была кричать на всю округу, чтобы ее наконец-то хоть кто-то услышал. Лучше, если слух прорежется у супруга, но если Морран хоть на миг усомнится, то это уже хорошо.
— Во-первых, говори тише, дорогая моя, а во-вторых, никто не говорил о том, чтобы топать пешком до Шэармского хребта. Мы купим фургон и лошадей…
— И куда поедем? — нетерпеливо перебила его Фэйм, швырнув на землю саквояж в сердцах. — В какую сторону? Ты веришь тому, что люди, похитившие Диана, написали в регистрационной книге?! Ты веришь, что они живут себе поживают в Ан-Катассе, растят нашего мальчика и ждут, когда мы приедем?! Или ты знаешь что-то такое, чего не знаю я, а?
Последний вопрос был лишний, совершенно лишний. Потому что Джевидж сразу вспомнил все свои обиды и прошипел в ответ ожидаемое:
— «Что-то такое» из нас двоих знаешь только ты, милая моя. Разве не так?
И если до сих пор перебранка между супругами была почти несерьезной, то сейчас она обрела черты настоящего скандала.
— Именно так, милый мой. Не один ты разбираешься в жизни и знаешь, что хорошо, а что плохо для нашей семьи. Если уж я молчу, значит, так надо.
«Мы тоже умеем быть язвительными, дорогой».
— О! Кому надо? — оживился Росс.
Леди не пристало плеваться себе под ноги, даже пребывая в крайней степени раздражения, и лишь поэтому Фэймрил сдержалась от естественной реакции. Женщина предпочла поднять сумку и молча идти дальше. Смысл спорить с этим… с этим…
Если мужчине скоро сорок четыре, а он так и не научился разумно оценивать свои возможности, то что, скажите на милость, тут можно сделать, а? Падать на колени и молить одуматься Фэйм не собиралась. Она знала, за кого вышла замуж — за упрямого и наглого, но на редкость везучего авантюриста.
«Кто знает, может быть, ему снова повезет… нам всем немного повезет…»
Леди Джевидж брела позади мужа и его телохранителя, глотая злые слезы. Ведь все же понятно без лишних слов. Лекарства профессора, которые Росс принимал всю дорогу строго по расписанию, подействовали, и ему закономерно стало легче. А если у мужчины ничего не болит, то он тут же забывает о всякой осторожности, как будто недавняя болезнь приключилась не с ним. И до тех пор, пока снова не скрутит, он будет считать себя практически неуязвимым. Вопреки всем уверениям Ниала Коринея, Джевидж продолжал упорно верить, что припадки прекратятся сами по себе. Ведь сумел же он вылечиться от последствий контузии: паралич прошел, и речь вернулась. Просто нужно время, чтобы магия, его покалечившая, исчерпалась. Когда-то же это должно случиться? Также свою лепту в его заблуждение внесла неожиданная, почти невозможная беременность Фэйм.
Слушать, как Джевидж вдохновенно вещает слегка ошалевшему от обилия событий магу о том, как замечательно все устроится, как все обязательно сложится наилучшим образом, потому что иначе и быть не может, было занятно и одновременно горько. Надо уметь так ловко нанизывать факты и аргументы на ниточку логики, чтобы ни начала, ни конца не найти.
«Ты ведь сам до конца не веришь в то, что говоришь. Ты же не самонадеянный глупец. Но тебе, мой генерал, обязательно нужен кто-то истово верующий в тебя, как в самого ВсеТворца. В твою удачу, в твою силу, в твой разум. Своя армия, своя паства. Они — твоя движущая сила», — думала Фэймрил, краем уха отмечая до боли узнаваемые фразы.
Три года назад Росс Джевидж точно так же обрабатывал Кайра. Чтобы тот потом и в огонь за ним, и в воду, и на край света до самого океана.
Постепенно рассвело, и они смогли лучше видеть дорогу, а следовательно, идти быстрее и увереннее.
— Ты не устала, дорогая?
Фэйм буркнула в ответ злое «нет». Она тоже могла и умела быть упрямой, как ослица, благо имелось у кого поучиться.
Когда окончательно рассвело, путешественники присели перекусить тем немногим, что у них осталось из еды, — тремя вареными яйцами, яблоком и подсохшими пирогами с мясом, купленными на предыдущей станции. Джевидж демонстративно поделил завтрак по-честному: мол, все мы в равных условиях, дорогая, и скидок никому не предвидится.
Потом Росс сверился со старой доброй картой, составленной его личным топографом, которую он не поленился прихватить из дому.
— Глядите-ка сюда, мэтр, — поманил он Моррана. — Мы сейчас находимся примерно здесь. — На карте появился оттиск канцлерского ногтя. — Вот тут раньше был поселок под названием Шадра, кехтанцы его сожгли дотла…
— Возможно, его отстроили? — предположил маг.
— Если это так, то нам повезло. Не хотелось бы переправляться через Сэллим вплавь, — поморщился Джевидж, недобрым словом поминая своенравную речку.
Но никаких подвигов совершать не пришлось.
Ближе к полудню, обогнув холмы, путешественники вышли к поселку. Вернее сказать, никакой это был не поселок. За десяток лет на месте испепеленной Шадры вырос целый город. Да какой город! Настоящий людской котел. Сюда стекался неприкаянный народ со всей империи, чтобы, переплыв на пароме через Сэллим, отправиться на поиски счастья и удачи дальше, на Территории.
От масштабов открывшейся картины у Фэйм дух захватило. Она видела такое лишь на рисунках и фотокопировальных картинках в газетах. В статьях описывались быт и нравы бывших пограничных городов, где жизнь кипит, где жилые дома, мастерские, казармы, конюшни, банки, игорные дома, бордели, склады, постоялые дворы строятся прямо на глазах, где жажда наживы густо замешана на смелых надеждах. Но кто же мог представить, что все будет настолько грандиозно. Живой водоворот из мужчин, женщин, детей, лошадей, мулов и прочего скота, а также повозок, фургонов, карет, и над ним колышущийся столб пыли до самого неба, и дым, и чад. Люди кричат, ругаются, смеются; животные ревут, колеса повозок скрипят. И, глядя на это заразное безумие, тут же хочется сорваться с места и начать заново, как отчаянные мужчины и женщины — будущие переселенцы.
