— И каковы же они, позвольте узнать?
Помятое лицо хозяина, с круглыми отпечатками от очков вокруг глаз, исказилось в хитрой-прехитрой усмешке.
— Непременно, мистрил Деврай, обязательно узнаете. Не зря же император прислал вас ко мне за помощью. Вы желаете попасть в Ала-Мурих? Так?
— Совершенно точно.
— Вы там будете быстрее, чем это можно себе вообразить, — заговорщическим тоном сообщил лорд Айлгенна, от нетерпения потирая влажные ладони. — Надеюсь, вашей отваги и мужества хватит для того, чтобы воспользоваться моей помощью.
— Я — бывший рейнджер, — немного обиделся Гриф.
— Вот и проверим, какой из вас храбрец, — хихикнул колдун-изобретатель, панибратски шлепнув Грифа по плечу.
Даетжина успела сто раз забыть, как это — оказаться беспомощной, не способной ничего изменить в своей участи. Вернее сказать, за последние сто лет мис Махавир сделала все возможное и невозможное, чтобы никогда не оказаться в подобной ситуации. И пускай застрять в захолустном городишке, в компании со свихнувшимся на почве мести дядькой, практически без средств и представления, куда двигаться дальше, — не самая страшная неприятность, но все равно — так противно чувствовать себя ординарной неудачницей, такой же, как тысячи других обывателей. Ведь как обычно бывает: это у кого-то воры вытащат кошелек на базаре, кого-то подстерегут в темной подворотне грабители, кого-то другого обрызгает с ног до головы грязью проезжающий мимо экипаж. Что-то нехорошее, постыдное и страшное случается с другими, а не с нами, такими разумными, оборотистыми, толковыми и проницательными. Нас-то уж вокруг пальца не обведешь, нам-то в глаза пыль не пустишь. Мы-то ого-го какие! А если все- таки приключится непредвиденное, если сядем в лужу, прилюдно опозоримся, то лишь высоким божественным упущением. Нас-то, благородно-добропорядочных, за какие грехи, верно?
Вообразить себя осмеянной какой-то девчонкой-выскочкой из Тайной службы магичка не смогла бы даже в самом страшном сне. Выползшая из канавы Урграйнова подстилка — мис Лур — посмела не только осрамить самую могущественную колдунью Эльлора, но и сбежать от расплаты. Агентессы и след простыл, когда Даетжина едва не бросилась в погоню. И слава ВсеТворцу, что вовремя одумалась! По здравом размышлении мис Махавир пришла к выводу, что ловить быстроногую шлюху по привокзальным кустам означает еще сильнее унизиться, и прежде всего в собственных глазах. Плевать на прячущего злорадство за невозмутимостью Бириду, но себя-то не обманешь. Посему мэтресса сдержала гнев и ярость, только лишь мысленно обложив ловкую деваху отборными ругательствами родом из плебейского детства. Смешно признаться, но забитая женушка Уэна Эрмаада сумела-таки преподать знаменитой чародейке урок самообладания. Уж как ни глумились они с Уэном над аристократкой, а втоптать ее в грязь не смогли. Покойный мэтр так и не понял причины подобной устойчивости, а вот мис Махавир усвоила незамысловатую житейскую истину — становиться на четвереньки и лаять на гавкающую собаку не обязательно.
Чародейка проглотила злость, точно хининовый порошок, крепко зажмурив глаза, и увлекла мистрила Бириду обратно в гостиницу: обедать (за счет фахогильца) и планировать дальнейшие действия (своим умом).
К слову, не все в Ала-Мурихе было так плохо. Овощное рагу и картофельный салат оказались вполне на уровне, если забыть о том, что никаких иных блюд меню не предусматривало. Бирида ждал очередного взрыва возмущения, но на Даетжину словно снизошел дух смирения и прощения. Придирчивая магичка решила не распылять энергию на такие мелочи, как скудный рацион. И правильно сделала, ибо на повестке дня перед мэтрессой стояли задачи более важные. Жаль, конечно, впустую потраченных на обустройство портала усилий и средств, да и потерянного времени тоже не вернешь. Обидно прямо до слез, но не смертельно.
— Я возьму вам билет обратно. До Эарфирена, — уверил мистрил Бирида.
Даетжина промолчала, но внутренне не могла не согласиться с правотой своего спутника. Оставаться в Ала-Мурихе глупо. Весь расчет был на приезд сюда Джевиджей, и без них затея теряет смысл. Где их искать теперь прикажете? На какой станции они сошли с поезда? И даже если дознаться ответов на эти вопросы, то что это знание даст лично чародейке? Да практически ничего. А если так, то не проще ли вернуться в столицу и подождать там возвращения Джевиджа с женой и сыном? В том, что лорд канцлер вернет ребенка, мис Махавир почему-то не сомневалась ни мгновения. В идеале получится прекрасная фора для подготовки новой западни. Вместо того чтобы без всякого толка носиться по Территориям, Даетжина потихонечку создаст в Эарфирене соответствующее общественное мнение, посеет средь досужих умов сомнения в благонадежности канцлера, намекнет кое-кому из Конклава о магических способностях малыша Диана, и пожалуйте, — по приезде Джевидж окажется под огнем обвинений. Тут и до опалы недалеко.
Магичка бросила короткий взгляд на сотрапезника, в очередной раз прикидывая, как лучше использовать его ненависть к Фэйм. Решение напрашивалось само — создать все условия, чтобы Бирида осуществил-таки свою месть. Идеальный выход! Даетжина почувствовала, как снова обретает уверенность в себе. Если правильно и в нужном направлении приложить усилия, то все покатится само собой: фахогилец замучивает и убивает женщину, его самого тоже ловят и казнят, гибель жены сама по себе становится последним ударом для больного Росса, а опала и признание Диана магом сводят его в могилу. Ребенок же падает в руки мис Махавир, точно яблочко наливное. Какое изящное решение, не правда ли?
— Да, пожалуй, вы правы, мистрил Бирида, — ласково улыбнулась колдунья. — Нам тут делать больше нечего.
— Э, нет! Вы, сударыня, езжайте, а я остаюсь.
И как ни старалась Даетжина переубедить упрямца, сколько бы ни обещала поддержки и помощи, но намерений Бириды поколебать не смогла. Они проспорили почти весь вечер без остановки, что называется до хрипоты, и мис Махавир рисковала на следующее утро проснуться лишенной голоса, кабы не вежливый стук в дверь номера в тот час, когда порядочные господа привыкли уже отходить ко сну.
На пороге стоял молодой человек не старше тридцати лет от роду и самой обычной наружности. Для столицы, разумеется, но не для местного захолустья. Аккуратная стрижка и отпущенные по последней моде усики с подусниками, тщательно выутюженный костюм и дорогое пальто в краю, где поросшая неровной щетиной, слегка помятая в недавней драке физиономия и забрызганный до плеч грязью плащ — норма жизни, выглядят непривычно и даже вызывающе.
— Чем могу помочь, сударь? — сурово спросил незваного гостя Бирида.
Молодой человек вежливо приподнял шляпу и, проигнорировав фахогильца, обратился непосредственно к чародейке:
— Добрый вечер, мис Махавир. Простите, что я осмелился побеспокоить вас в столь поздний час, сударыня, но боюсь, что откладывать разговор с моей стороны будет опрометчиво.
С этими словами, поощряемый доброжелательным кивком мэтрессы, незнакомец деликатно отодвинул Бириду и решительно шагнул в номер. И так как говорил он с едва уловимым шиэтранским акцентом, то Даетжина не стала скрывать радости. Модный господин, знающий ее в лицо и по имени, к тому же шиэтранец, в Ала-Мурихе мог оказаться только в одном-единственном качестве — как шпион. И если уж он решился обратиться к знаменитой магичке, нарушив тайну своего пребывания, значит, готов сделать взаимовыгодное предложение.
