Судя по бумагам, найденным в искореженных «жигулях», сотрудники из охранной фирмы сопровождали груз, принадлежащий торгово-посреднической фирме «Долида», перевозимый автомобилями автотранспортного предприятия «Белое созвездие». Куда подевались автомобили, и что за груз был в них — этого майор Антонов пока еще не знал.
«Скорее всего не то, что указано в бумагах, — рассуждал он, — пара сотен ящиков с кока-колой и мешки с сахаром, значившиеся в документах — не повод, чтобы расстрелять из автоматического оружия десяток вооруженных охранников и трех шоферов».
Он связался по рации с управлением, и по справке быстро отыскали, что фирма «Долида» зарегистрирована на некого Щукина Семена Витальевича, прописанного в подмосковном Калининграде. Кто такой этот Щукин, никто, естественно, не знал. Было известно, что в прошлом он был капитаном советской армии.
Не судим, имеет жену и взрослую дочь. На звонки по телефону, указанному в регистрационных документах фирмы «Долида» никто не отвечал.
И тут пришло еще одно известие, которое хоть немного пролило свет на происшедшее ночью. Неподалеку, в четырех километрах, на территории заброшенного цементного склада, который был возведен десять лет тому назад для реконструкции дороги, нашлись-таки КамАЗы автотранспортного предприятия «Белое созвездие». И еще двенадцать трупов.
Оставив помощников разбираться на шоссе, майор Антонов поехал на склад. Груз, перевозимый машинами, похоже никого не интересовал. Он остался почти целым: кока-кола, сахар… Возможно, кроме него перевозили что-то и другое.
Отыскались следы еще двух машин, на которых победители кровавой схватки покинули территорию склада.
Под прохудившимся шиферным навесом жался к деревянному заборчику облезший бродячий пес. Майор посмотрел на него.
— Эх если бы ты умел говорить, наверняка рассказал бы мне много полезного о том, почему здесь ночью оказались люди, которым по их деньгам, положению место в шикарном офисе. Ты бы рассказал, почему дорогие перстни на их руках не заинтересовали убийц.
Некоторых из лежавших в серой пыли майор знал не понаслышке и даже не мог предположить, у кого же поднялась рука убрать столь влиятельных людей, заправлявших торговлей наркотиками в столице. Он уже представлял себе, что эти убийства не последние, начался передел сфер влияния, рынка. Такие перспективы не сулили ему спокойной жизни.
Вскоре его ждало еще одно разочарование. Адрес, по которому размещалась фирма «Долида», оказался фиктивным. В полуподвальчике, арендованном у ЖЭСа, на самом деле располагалась столярная мастерская, в которой никто отродясь не слыхивал ни о фирме, ни о Щукине.
«Скорее всего, и владелец фирмы — это такой же миф, как и сама фирма», — решил Антонов, когда выяснилось, что квартирного телефона у того нет.
Он еще раз обошел место происшествия. Зная, что полученные впечатления ему пригодятся в будущем.
Теперь же оставалось ждать лишь результатов экспертизы, и майор отправился в подмосковный Калининград, чтобы наведаться по единственному реальному адресу, имевшемуся у него в руках.
Дом, в котором был прописан бывший капитан советской армии Семен Щукин, располагался неподалеку от телефонного переговорного пункта. Самый обычный дом конца шестидесятых годов. Пятиэтажный, сложенный из больших бетонных блоков.
В сопровождении двух сотрудников майор поднялся на третий этаж и нажал кнопку, болтающегося на электрическом шнуре грязного звонка. Понять точно, к какой из квартир он относится было сложно, если бы майор не проследил взглядом куда уходит электрический шнур. Обитая грязным коричневым дерматином дверь прилегала неплотно. Ему показалось, что звонок звенит не за дверью, а у него над головой.
Лязгнул дешевый замок, и на сотрудников уголовного розыска уставилась, ничего не понимая, женщина лет сорока пяти, худая, в обтягивающем спортивном костюме. Майор показал удостоверение и поинтересовался:
— Гражданин Щукин здесь живет?
— Ах, так это вы к нему? — обрадовано произнесла женщина и пригласила пройти в квартиру.
Прихожая оказалась такой узкой, что в ней не осталось свободного места после того, как трое мужчин переступили порог.
— Ну, конечно же, а я все ждала, когда же, наконец, он что-нибудь сотворит.
— Это муж ваш?
— Муж, — у женщины была явно дурная привычка подхватывать одно из слов, брошенных собеседником, и произносить его совсем с другой интонацией, — мучение, а не муж.
«Странно, ее даже не интересует, жив он или нет, вроде бы даже радуется.»
В комнате оказалось чуть попросторнее, чем в прихожей, хотя мебели здесь стояло раза в два больше, чем следовало бы.
— На работу пошел ваш супруг? Или как?
— Именно, что — или как. Сама его последний раз три месяца тому назад видела.
— И не знаете, где он теперь?
— Бомжует, вот где. Уже три года дома не живет.
А я за него и за газ, и за горячую воду плачу.
«Ну так, классическая схема, — подумал майор Антонов, — фирма зарегистрирована на бомжа, который вряд ли припомнит, кто водил его на регистрацию, кто платил ему».
— И что ни денег от него, ни вестей?
— Почти.
— А поточнее?
— С ним что-нибудь случилось? — испуг жены объяснялся просто, ей не хотелось хоронить мужа за свои кровные деньги.
— Еще не знаем. Мы его просто разыскиваем, — уклончиво ответил следователь.
— Значит, натворил-таки делов, как же, приходил один раз полгода тому назад. Не знаю уж, где он деньги взял, но мне дорогие духи купил, а дочке сто долларов подарил А потом снова на свой вокзал подался.
— Когда это было?
По времени получалось, что как раз в те дни, когда была зарегистрирована фирма «Долила».
— Он в Москве бомжует?
— Да, уж натерпелась я стыда, когда на Белорусском вокзале его увидела. Думала, пройду, не заметит, а он увязался за мной, да еще с дружками своими знакомить собрался.
— У вас фотографии его не найдется?
Женщина тяжело вздохнула, подошла к полке, навешенной над двуспальной тахтой, и из-под книжек вытащила толстый семейный альбом, развернула на последней странице. На цветной фотографии, сделанной в ателье, был изображен вполне моложавый мужчина в форме капитана инженерных войск. На военном кителе поблескивали две медали и орден Красного Знамени.
— В Афганистане воевал, что ли?
— Да, — с неприязнью подтвердила жена Щукина, — только теперь он мало на себя похож. Медали и орден, правда, до сих пор на груди таскает. Китель грязный, драный…
— Вы не могли бы фотографии одолжить?
— Век бы его не видеть, — женщина осторожно вынула снимок из прорезей картонной страницы альбома и протянула следователю.
