«Нельзя надолго оставлять нашего Сивакова наедине с самим собой, нельзя позволить ему забыть, кому он обязан жизнью».
Курт усмехнулся, стоя посреди двора. Теперь, когда самый главный пленник освобожден, можно было уменьшить охрану. Сторожить бабу, которой даже лень сопротивляться, когда ее насилуют, могут и два человека.
И тут Курт почувствовал страх, который по его представлению, был разлит в воздухе. Он вдыхал его, ощущал, и исходил этот страх от его людей.
— Стресс, в чем дело? — не глядя на бандита, спросил Курт.
Тот не рад был, что Курт выбрал именно его.
— Тормоза больше нет.
— Да? — вскинул брови Курт. — Где и как?
— Под поезд попал, только что ребята звонили.
— Я же его в Москву послал, какой там на хрен поезд!
— В метро под электричку.
— Его что, столкнули?
— Нет, сам побежал. За бомжем нашим гнался, а тот прыг в тоннель, навстречу поезд, Тормоз за ним.
Когда поезд остановили, у Тормоза полбашки было снесено, а Щукина так и не нашли.
— Ни хрена себе, — только и проговорил Курт.
Он-то считал, что Щукин уже давно мертв, ведь Тормоз свое дело знал круто, и никогда не подводил.
— Да уж…
— Послушай, Стресс, кажется, это ты тогда Щукина подыскал?
И хотя Стресс точно помнил, что Щукина подыскал сам Курт, согласно кивнул. Спорить с главарем в банде не было принято.
— Ну так вот, пойдешь и найдешь его, доделаешь дело за Тормоза. Только не стой слишком близко к краю платформы. И уже тем более, не бегай по путям. Небось, правила пользования метрополитеном читал.
Стресс не мог ответить ни да, ни нет. И то, и другое прозвучало бы глупо. Оставалось стоять и растерянно моргать на виду у своих приятелей.
— Если он не смог с бомжем справиться, то мне его не жаль, — усмехнулся Курт и, резко повернувшись, указал рукой на Стресса, — ты пойдешь и кончишь его, понял?
— Понял, — мрачно ответил Стресс.
— Ты и ты, — Курт ткнул пальцем в двух других бандитов, — останетесь здесь, бабу сторожить. И чтобы без глупостей. В комнату к ней без нужды не заходить, поставили жрать и назад. Разговоры не заводить, ясно? Тем более не лапать!
— Ясно.
— Остальные — по домам, и ожидать моего вызова. Чтобы пейджеры никто из вас, даже с бабой трахаясь, снимать не смели.
— Поехали, Стресс, — и Курт сел в джип, принадлежащий банде, но зарегистрированный на Стресса.
— Куда? — бандит оставался мрачным, возился с ключами.
— Домой ко мне, а там сам разберусь.
Они выехали за ворота, Курт обернулся, посмотрел на склады, обнесенные забором, он как бы прощался с тем местом, где ему довелось провести не один день, многие из которых он мог бы считать удачными. Но Курт надеялся, что главная удача у него впереди.
— Чего нос повесил, Стресс, а?
— Тормоз у меня из головы нейдет.
— Обленились вы, потому и проколы. Раньше такого не было.
Стресс решил поговорить с хозяином начистоту.
— Не надо было связываться…
— Это не твоего ума дело.
— Ребята недовольны.
— Когда они довольны были? Штуку заплатишь, спрашивают, почему не полторы, дашь полторы — почему не две заплатил?
— Я никогда насчет денег бузы не поднимаю, — напомнил Стресс.
— Все равно ленивый. Ты соберись, не расслабляйся. Присмотрел нам афганского героя, так теперь и воюй с ним самостоятельно.
— Я вот все думаю, как мне до него добраться.
Тормоз-то думал, сам с ним разобраться, ни черта не сказал, где его теперь искать.
— Спугнул Щукина, теперь ищи его, — Курт барабанил пальцами по пыльной приборной панели. — Ты что, машину помыть не можешь?
— Дел много было.
— Не нравишься ты мне. Стресс, нюх теряешь и форму. Как пьяница — уверен, что все в порядке, а сам с каждым днем деградируешь. Ты даже побриться сегодня не успел. С чего начинать думаешь?
— С вокзала. Где же его еще искать?
— Правильно.
— Пройдусь по бомжам, расспрошу. Небось после встречи с Тормозом, Щукин теперь с полными штанами сидит где-нибудь в подвале, а бомжи ему объедки с «Мак-Дональдса» носят.
— Резонно, лови кого-нибудь, за воротник хватай и тряси пока не расколется. Блох от них наберешься.
Выполнишь все как следует, на месяц в отпуск отпущу.
Курт говорил таким тоном, словно был директором предприятия. Но Стресс воодушевился.
— Давно хотелось.
— Сейчас тут осень, грязь, холод, а ты полежишь под пальмами. Вали на Кубу, Стресс, там проститутки дешевые и страстные.
— Нет, — помотал тот головой, — я сперва к родителям, в деревню, а там дальше Сочи не поеду.
— Что, паспорт у тебя грязный, в компьютер занесен?
— Нет, не люблю я заграницы.
— Зато деньги заграничные любишь.
— По мне, все равно какие, лишь бы за них водку продавали, да бабы давали.
— Мало тебе, Стресс, надо для этой жизни. Счастливый ты человек! — Курт усмехнулся снова и подумал:
"Стоит из-за этого рисковать жизнью? Убивать других?
На водку, да на бабу заработать можно, не входя в конфликт с законом, не подставляя голову под пули".
— Ну Стресс, удачи тебе и долгих лет жизни, — расхохотался Курт, хлопнув бандита по плечу. — Покрепче руку пожми, может, в последний раз. Ни пуха, ни пера.
— К черту, — пробормотал Стресс и поморщился.
Курт резко хлопнул дверцей, хотя та закрывалась от легкого прикосновения.
В какой именно квартире высотного многоэтажного дома живет Курт, не знал даже Стресс, никто из бандитов никогда не бывал у него в квартире. Живет он один, или еще с кем-то, об этом Курт не докладывал, он даже в подъезд никогда не заходил, терпеливо дожидался пока машина уедет.
Так случилось и на этот раз. Джип скрылся за углом дома, и тогда Курт пошел прочь от дома, пересек пустынный двор, обошел пятиэтажку и оказался перед домом старой постройки, неприглядным двухэтажным, но с эркерами, такие возводили в конце сороковых — начале пятидесятых годов для технических специалистов крупных заводов. Дом огораживал выкрашенный зеленой краской деревянный забор. Во дворе виднелись гаражи. Курт поздоровался с соседкой, развешивающей белье на длинной, через весь двор, веревке.
Поднялся в квартиру.
