На импровизированный стол, составленный из ящиков, легли документы на автомобиль, техпаспорт, права, штрафные квитанции.
— Машина у тебя дорогая.
— Это не моя, Курта, на меня только оформлена.
— Так где Курт?
— Точно говорю, не знаю. Обещал связаться.
— Это мы еще посмотрим. Твоя машина сейчас где? Возле вокзала стоит?
Стресс, согласно кивнул. Комбат рассматривал квитанцию, которую бандит получил, оставляя машину на стоянке.
— Скоро уже время твое истечет, быстро ты управиться хотел.
— А чего тут долго возиться, — как о самом обычном деле сказал Стресс, он уже почувствовал, его оставят в живых.
Во всяком случае пока. Пока не убедятся в правдивости его слов. Он надеялся, что этот здоровенный мужик, действующий в одиночку, оставит его под присмотром Щукина и Трубы, а сам отправится искать Курта.
Значит, следовало как можно скорее, отправить его куда подальше, по возможности, не обманув. А за это время попытаться договориться с бомжами.
Стресс хитро прищурился и выдохнул.
— Может, Курт на базе, — хотя абсолютно точно знал, что тот сейчас направился на встречу с Сиваковым и Панкратовым.
— Какая база? Смотри не ври.
Комбат присел на корточки и приблизил лицо к лицу Стресса, тому стало не по себе от спокойного взгляда.
— Недалеко от Переделкино есть поворот вправо.
Там еще стоит указатель «Оптовая база». За лесом в полутора километрах бетонный забор с железными воротами и никакой вывески. За ними склады, там, может быть, Курт.
— Так — может быть или — точно?
— Откуда мне знать, он мне не докладывает. Там наши ребята должны сидеть.
— Много?
— Не знаю. Это как Курт решит, если дело есть, то все собираются, а обычно человека три-четыре.
— Так, — задумался Комбат, потирая уже два дня небритую щеку, — чешутся у меня руки размазать тебя по стенке, да жаль твоей головы, небось что-то еще в ней ты приберег, чтоб свою задницу спасти?
— Я все сказал. Но если Курта сейчас там нет, то это не моя вина.
— Где он живет? — спросил Комбат.
— Точно не знаю, он никого к себе домой не водил.
Знаю только двор, в который его подвожу.
— А дом?
— Он никогда не заходит в подъезд, прежде чем машина не уедет.
Комбат заглянул в глаза Стресса, понял, тот не врет.
— Ладно, — Рублев поднялся и осмотрелся, — оставлю тебя пока здесь. Вы, ребята, за ним присмотрите. Будет деньги предлагать, не верьте.
— Дело ясное, — согласился Щукин, — сколько надо, столько и будем его здесь держать.
— Только с голоду не дайте подохнуть. Может, он еще и пригодится.
— Придется тебе объедки из «Мак-Дональдса» жрать и то не своими руками, будем в рот запихивать.
В этот момент Стресс чувствовал себя счастливым человеком, он понял, что будет жить. Пока Он надеялся на то, что ему удастся вывернуться.
Комбат сунул Щукину деньги, которые нашел в кошельке Стресса.
— Только смотрите не пить! Иначе…
— Что ты. Комбат, можешь не говорить, — Щукин приложил руку к груди.
— И никому ни слова, — Рублев напоследок пристально посмотрел на привязанного к трубе Стресса, и отбросив ногой подбежавшую любопытную крысу, выбрался из помещения, прихватив с собой электрический фонарик, пистолет, документы и связку ключей от машины.
Глава 20
Рублев с наслаждением вдохнул свежий воздух, оказавшись возле железнодорожных путей. Аккуратно поставил люк на место и зашагал к платформам.
Ожидавшие прибытия поезда с подозрением посмотрели на Бориса Рублева, который легко выбрался на высокий перрон и зашагал к залу ожидания.
Вскоре Рублев уже осматривался на привокзальной площади, отыскивая глазами джип Стресса. Машина вполне приметная. Когда Комбат с хозяйским видом подошел к ней, вертя на пальце ключи с брелоком, автомобиль ответил сигналом.
«О, и эти боятся, что машину угонят. Сами ворюги и то опасаются».
К Комбату подскочили двое подростков, один с ведром, второй с тряпкой.
— Мы вам машину помыли.
— А я вас просил?
— Не-а, но мы всегда так делаем, с вас десять баксов.
— Чего-чего? — насупил брови Комбат и, зло сверкнув глазами, повернул ключ в двери.
— Если не заплатите, мы вам машину кислотой обольем.
— Обливай, — спокойно сказал Комбат.
Подобный поворот разговора явно озадачил мальшичек-вымогателей.
— У нас крыша есть, — сказал тот, что был постарше в грязных кроссовках на босу ногу.
— Ну а мне начхать на вашу крышу, ребятки, хотите поливайте кислотой, можете даже ее поджечь.
— Ни хрена себе, — сказал один из мойщиков, толкнув своего напарника.
Тот тоже пожал худыми плечами; за все время, что они тут работают, их впервые так нагло прокидывали.
— Э, э, Колян, — сказал веснушчатый напарнику, — глянь-ка какая пушка у него.
Из-за пояса торчала рукоятка пистолета.
— Мент, наверно.
— Ты что, менты на таких не ездят.
— Все равно, ну его на хрен, в приемник неохота идти.
Комбат, улыбнувшись, выехал со стоянки, а затем притормозил и, щелкнув пальцами, поманил к себе веснушчатого, с ведром и с грязной тряпкой. Тот несколько мгновений мялся, но все же подошел.
— Чего тебе? — спросил он у Комбата.
— На тебе десять баксов, — Рублев подал бумажку. В тот момент, когда купюра переходила из рук в руки, он схватил мальчишку за запястье.
— Пусти, пусти! — заверещал парнишка.
— Иди, только в другой раз так не делай. Смотри, кого можно пугать, а кого нельзя.
Мальчишка быстро, как щенок среди мебели, исчез между машинами, а комбат уже мчался по улице, прикидывая, как можно быстрее попасть в Переделкино.
* * *
Через пару кварталов Комбат привык к управлению джипом, тем более, что управлять им было не сложнее, чем «уазиком». И тут его взгляд упал на телефонный аппарат, прикрытый газетой.
— О, да тут можно жить с комфортом!
Продолжая одной рукой вести машину. Комбат взял трубку и принялся один за другим набирать номера, по которым можно было бы отыскать Андрея Подберезского. С третьей попытки это удалось.
