— Не должно так быть, — предположил Комбат.
— А почему тогда его освободили? А меня нет?
— Откуда вы знаете, что он на свободе?
— Курт сказал.
— И вы ему поверили?
Софья криво усмехнулась. Ее сейчас мало заботило, как она выглядит. Соблазнять женщина никого не собиралась.
— Нужно знать моего мужа.
— Чем он занимается?
— Бизнесмен.
Сказала, будто бы такое объяснение могло что-то прояснить.
И тут Комбат прислушался к звукам, долетавшим из-за забора.
— Мой муж… — начала говорить Софья.
Рублев приложил указательный палец к губам:
— Тише.
— А что такое? — забеспокоилась она.
Подберезский приподнял уку и поплотнее прижал к себе автомат.
— Точно, машины.
Рублев подбежал к воротам, осторожно выглянул сквозь щель, успел заметить, как несколько силуэтов вооруженных людей мелькнуло в придорожных кустах. Выждал — вновь перебежка. Он успел заметить, человек десять.
"Сколько их могло занять позицию и затаиться?
Как минимум десять. Окружили, — подумал Комбат. — Но кто это? Действуют профессионально".
Когда глаза немного привыкли к темноте, он разглядел возле леса три грузовика, крытых брезентом, а по дороге с потушенными фарами ехало два «уазика».
— Ну что там? — настороженно поинтересовался Подберезский. По выражению лица Комбата он понял — дела плохи.
— Этак.., человек двадцать, это точно, хотя может оказаться, что и шестьдесят. Они приехали на трех ЗИЛах.
— Бандиты?
— Ты понимаешь, Андрей, мне что не нравится… это скорее всего не дружки тех двоих, — Рублев махнул рукой, указывая в сторону забора, где лежали двое мертвых бандитов.
— А почему?
— Откуда им знать, что мы захватили склады?
— Точно.
Жестом Борис Рублев показал Сиваковой, чтобы та уходила в склад и спускалась в подвал, туда, откуда ее только что вызволили. Узнавать, в чем дело, той не захотелось. Уж очень сосредоточенными выглядели двое вооруженных мужчин.
— Попробовать уйти через забор? — предположил Андрей.
— Поздно Да и баба с нами. Что-то я ни черта понять не могу.
— Где хоть свет выключается?
— Ты знаешь?
Подберезский пожал плечами, осмотрелся. Подобная загадка для спецназовца его уровня загадкой не являлась. Проследив взглядом провода, подходящие к складам, он увидел, где они спускаются. Значит, где-то там и должен быть распределительный щиток.
— Смотри, Андрюха, погаси свет только с нашей стороны, а освещение по внешнему периметру и в дальней стороне оставь. Нам пригодится, нужно видеть, откуда они забираются.
Андрей, пригнувшись, побежал, а через десять секунд мигнули фонари. Он действовал наугад, рубильники не были подписаны. Свет возле ворот с внутренней стороны погас, зато загорелись прожектора, установленные на щитах складов. Они сумели рассеять ночную темноту и выхватили три «уазика», поставленные впритык с придорожными кустами.
И тут раздался усиленный мегафоном голос:
— Сдавайтесь, вы окружены, милиция!
— Вот те на! — подумал Комбат, обменявшись взглядом с Подберезским.
— Врут, наверное, — сказал тот, отщелкивая рожок и взвешивая его на руке, — полный ли.
— Скорее всего.
Со стороны дороги раздалось несколько одиночных выстрелов, посыпалось разбитое стекло прожекторов.
Дорога, поле, опушка леса вновь погрузились в темноту.
Комбат и Подберезский стояли, прижавшись спиной к бетону забора.
— Ты, Андрюха, следи за левой стороной, а я за правой. Отсюда они не попрут. Скорее всего, начнут зубы заговаривать, а сами с тыла хотят ударить.
— Ты так думаешь?
— Я бы сам так сделал.
— А если и впрямь милиция?
— Сдавайтесь, вы окружены, — со стороны дороги забор осветило несколько фар-искателей.
Борис Рублев прицелился сквозь щель в воротах, выстрелил, одна из фар разлетелась вдребезги.
«С одного места больше одного выстрела не делать», — решил Комбат, отскакивая в сторону.
И вовремя. Тут же по воротам, по тому месту, откуда прозвучал выстрел, одновременно ударили две автоматные очереди.
Рублев подволок стол к забору, забрался на него и выстрелил еще раз. Вторая фара погасла. Тут же присел.
«Пусть думают, что нас здесь много и каждый имеет свою позицию».
— Сопротивление осложняет ваше положение, — раздался голос, усиленный мегафоном. — Нам известно, что вы удерживаете заложницу. Даем вам пятнадцать минут на размышление. Если до этого времени не получим от вас ответа, я отдаю приказ начать штурм".
Рублев еще раз выглянул поверх забора. Никакого движения не наблюдалось.
«Не похоже на бандитов, — подумал он. — Те бы с ультиматумами не совались бы. Тем было бы сподручнее все решить под покровом темноты, а не тянуть до утра. А может это Сиваков, муж бабы, людей нанял? За жену боится и потому не хочет перестрелку начинать».
Комбат заметил, как двое вооруженных короткими автоматами людей с черными масками-чулками на головах ползут, пытаясь подобраться вплотную к забору.
«Камуфляж на них, что ли?» — подумал Рублев и уже хотел было крикнуть: «Не двигаться!» и выстрелить в землю впереди них, как передумал.
— Андрюха, постой тут, посмотри. Когда на забор лезть начнут, ты меня подкорректируй.
— Понял! — Андрей Подберезский притаился около ворот.
Комбат прошелся возле забора. Распластался, насколько мог, прижавшись спиной к бетонной секции.
Андрей показал Комбату указательный палец левой руки и ткнул его вверх, что означало — один из двоих лезет, а затем чуть кивнул пальцем влево — мол, Комбат, перейди, а то не встретишься с ним.
Рублев и сам слышал шорох по ту сторону забора, увидел пальцы, обхватившие верхний край. Подберезский поднял два пальца.
«Значит, и второй полез», — подумал Комбат.
Он стал одной ногой на выступ фундамента. Если бы он сейчас распрямился в полный рост, то его голова оказалась бы над забором.
«Ну что ж вы, — подумал Рублев. — Не торопитесь, как видно, нервишки шалят. Ничего, нервы у меня покрепче ваших будут», — и он махнул Подберезскому рукой. Тот выпустил короткую очередь в воздух.
Рублев знал психологию бойца, который, стараясь оставаться незамеченным, лезет на стену, а в это время у него за спиной раздается автоматная очередь.
