– Смотри, радуга, – восхитилась Армун, показывая на огромную разноцветную арку, протянувшуюся из моря на берег. Одним концом она опиралась на невысокий мысок. – Мой отец всегда говорил, что на том месте, где кончается радуга, тебя ждет большой олень. И если ты поторопишься туда, а он не успеет убежать, то должен будет ответить на любой вопрос. Так говорил мой отец.
Керрик молча глядел на сушу, будто не слыша жену.
– Как ты думаешь, это правда? – спросила она.
Керрик покачал головой.
– Не знаю, никогда не слышал, чтобы большие олени говорили. Вкусные они – это я знаю, только думаю, что вряд ли способны дать разумный совет.
– Но это не простые олени. Их можно встретить только у конца радуги. Я верю в это, – твердо закончила она, а радуга таяла на глазах в густевшей пелене дождя, наползавшей на покрытые лесом прибрежные холмы.
Погрузившись в невеселое раздумье, Керрик не стал возражать ей.
После дождя ветер утих, выглянуло теплое солнце. Повернувшись к нему лицом, Армун взлохматила руками волосы, чтобы быстрее высохли. Но парамутаны явно опечалились и, жалуясь на жару, стали стаскивать меховые куртки. Стоя на носу, Калалекв смотрел на берег, легкий ветерок шевелил длинную шерсть на спине.
– Вон! – вдруг крикнул он, указывая рукой на берег. – Новое! Я такого еще не видел.
Керрик подошел к нему и стал, прищуриваясь, разглядывать далекое зеленое пятно на берегу. Наконец он догадался, что это.
– Давай к берегу, – сказал он. – Я знаю, что там. Это... – Ему не хватило слов, и он обернулся к Армун, перейдя на марбак. – Не знаю, как сказать... это такое место, куда мургу заводят своих плавающих зверей. И там всегда рядом мургу.
Армун быстро перевела его слова парамутану – глаза того округлились.
– Они действительно там, – отозвался он, наваливаясь на кормило, пока остальные возились со снастями.
Суденышко развернулось и направилось к берегу, подальше от причала иилане. Керрик водил пальцем по карте.
– Здесь, да, здесь. Мы высадимся на берег, а дальше пойдем пешком. Надо выяснить, что там такое.
– Как ты думаешь, там могут оказаться мургу? – спросила Армун.
– Отсюда не видно, но не исключено. Будем осторожны и высадимся не все.
– Если ты пойдешь, то и я с тобой.
Он хотел возразить, но твердые нотки в ее голосе не позволили прекословить, и он кивнул.
– Значит, идем вдвоем. Возьмем одного, самое большее, двух парамутанов.
Калалекв немедленно вызвался идти вместе с ними, после долгих и шумных споров к нему присоединился Ниумак, пользовавшийся репутацией великого охотника. Иккергак подошел к самому берегу. Крохотный отряд с копьями в руках выпрыгнул на песок. Пляж перегораживал скалистый мыс, его пришлось обходить лесом. Пробраться было почти невозможно: между живыми деревьями в густом подлеске лежали упавшие стволы. Наконец они решили повернуть к океану, на шум волн, разбивающихся о скалы.
– Жара, умираю, – пробормотал Калалекв: его уже шатало от усталости.
– Снег и лед, – отозвался Ниумак. – Только там живут настоящие люди. Слова Калалеква верны, и нам грозит смерть от жары.
Впереди над головами засинело небо, с моря подул ветерок. Парамутаны вознесли хвалу прохладе, которую он принес. Керрик раздвинул листья и поглядел на скалы и плещущиеся внизу волны. Они были почти возле причала. За ним виднелись какие-то круглые насыпи, но на таком расстоянии их было трудно рассмотреть.
– Я хочу подобраться поближе...
– Я иду за тобой, – отвечала Армун.
– Нет, мне лучше идти одному. Если там мургу, я просто поверну обратно. Я знаю их, знаю, чего от них можно ожидать. А вместе это будет опаснее. Пусть парамутаны тоже побудут здесь, для них это и так далекий путь. Оставайся с ними. Я вернусь сразу, как только сумею что-нибудь выяснить.
Она хотела возражать, идти за ним, но понимала, что Керрик прав. На мгновение припав к его груди, Армун легонько оттолкнула его и посмотрела на пыхтящих парамутанов.
– Ступай, я остаюсь с ними.
По лесу невозможно было продвигаться бесшумно – сушняк то и дело трещал под ногами, от лица все время приходилось отводить мертвые ветви. Обнаружив звериную тропку, спускавшуюся вниз с холма, Керрик пошел быстрее. Она вела туда, куда кужно, к берегу, и Керрик осторожно шел по ней. Когда тропа довела его до края леса, Керрик остановился и, раздвинув листья, внимательно посмотрел вперед. Перед ним был опустевший причал, округлые горки за ним оказались слишком ровными и гладкими, чтобы быть делом рук природы. К тому же, он заметил в них двери.
Идти вперед? Если там живут иилане, как еще может он выяснить это. Урукето у берега не было. Но иилане могли жить здесь.
Резкий треск хесотсана трудно было с чем-то перепутать. В панике он припал к земле. К счастью, стрелявшая промахнулась. Пора убираться.
Послышался топот тяжелых ног, и, бросившись в густые заросли, Керрик заметил бегущую к нему иилане с хесотсаном. Заметив его, она остановилась, согнув руки в удивлении. Потом направила на него хесотсан.
– Не стреляй! – крикнул он. – Почему ты хочешь убить меня? Я безоружен, я друг.
Он выронил копье и постарался незаметно носком запихнуть его поглубже в кусты.
Его слова произвели потрясающее впечатление на иилане. Она отшатнулась и недоверчиво произнесла:
– Устузоу. Они не умеют разговаривать, но этот говорит...
– Я умею говорить – и неплохо.
– Объяснение-появления-здесь требую, и немедленно.
Она держала оружие наготове, опустив его вниз. Что сказать? Что угодно, лишь бы только она слушала.
– Я пришел издалека. Разговаривать меня научила иилане великой мудрости. Она была добра ко мне, я много узнал от нее. Я – Друг иилане.
– Я слыхала когда-то о говорящем устузоу. Почему ты здесь один? – Не дожидаясь объяснений, она снова направила на него оружие. – Значит, ты сбежал от своей хозяйки, улизнул от нее. Стой там и не шевелись.
Керрик повиновался. Что еще ему оставалось делать? Он молча стоял, пока не послышались чьи-то шаги: две фарги несли из леса тушу гигантской птицы. Керрик корил себя за то, что спутал нахоженную тропу со звериной. Значит, здесь действительно иилане. Стоявшая перед ним казалась особенно грубой... должно быть охотница вроде Сталлан. Она вышла за мясом и совершенно случайно наткнулась на него. Он должен был сразу понять это, охотник всегда отличит тропку, проложенную зверьми, и предпримет нужные предосторожности. Любой охотник, но только не он. Фарги прошли мимо, глядя на него одним глазом и неразборчиво бормоча на ходу. Ноша не позволяла им выразить удивление понятным образом.
