Когда я приехал туда, он встретил меня на станции в прогулочном экипаже и отвез к замку, который, кстати, именовал лачужкой. Я обнаружил, что он угнездился там со своим младшим братом, еще мальчишкой, и другим американцем, наполовину слугой, наполовину компаньоном. Похоже было, что слуги в полном комплекте, как вы бы сказали, оставили дом; и все трое управлялись сами собой, полагаясь на помощь какой-то приходящей прислуги.
Хозяева собрали импровизированную трапезу, и за едой Тассок рассказал мне о причинах своего беспокойства. Дело оказалось совершенно экстраординарным и непохожим на все, с чем мне приходилось сталкиваться, хотя весьма странным был и случай с жужжанием.
Тассок начал прямо с середины истории.
— У нас в этой лачужке обнаружилась комната, в которой слышен самого адского рода свист — некая разновидность привидения. Свист может начаться в любое время, но явление его невозможно предугадать, он продолжается до тех пор, пока не вселит в тебя страх. Все слуги оставили дом, как вам известно. Свист ни на что не похож, и это не ветер. Ну, словом, сами услышите.
— Мы все ходим здесь с пистолетами, — сказал мальчик, похлопав себя по карману.
— Неужели дело настолько плохо? — спросил я, и старший брат кивнул.
— Звук может быть негромким, — заметил он, — но подождите и услышите сами. Иногда мне кажется, что его производит какая-то адская тварь, но уже в следующий миг мне кажется, что кто-то разыгрывает меня.
— Почему? — спросил я. — С какой целью?
— Вы хотите сказать, — проговорил он, — что люди обыкновенно имеют какую-то причину для шуток, настолько необычных, как эта? Ладно, расскажу вам. В этой провинции есть леди по имени мисс Доннехью, которая должна стать моей женой ровно через два месяца. Девушка хороша как никто, и, насколько я могу судить, мне случилось сунуть свою голову в самое осиное ирландское гнездо. Целая дюжина пылких ирландцев ухаживала за ней битых два года, и теперь, когда я явился сюда и отодвинул их, они воспылали ненавистью ко мне. Вы понимаете все возможные последствия?
— Да, — сказал я. — Понимаю, но, быть может, не все… мне непонятно, какое отношение этот факт может иметь к комнате?
— Скажем, такое, — сказал он. — После помолвки с мисс Доннехью я начал искать дом для нас и приобрел эту крохотную лачужку. Потом я сказал своей невесте однажды вечером, во время обеда, что решил поселиться здесь. И она спросила меня о том, не боюсь ли я Свистящей комнаты. Я ответил ей, что, должно быть, получил ее в порядке премии, поскольку ничего не слышал о ней. При разговоре присутствовали некоторые из ее приятелей, и я увидел, как они обменялись улыбками. После некоторых расспросов я выяснил, что за последние двадцать с хвостиком лет дом этот уже покупали несколько раз. И всякий раз после опробования он вновь оказывался в продаже.
Ну, после обеда парни стали поддевать меня и предлагать пари на то, что я не продержусь в доме и шести месяцев. Раз или два я бросал взгляд на мисс Доннехью, чтобы удостовериться в том, что они не разыгрывают меня, и при этом вполне убедился, что она воспринимает весь разговор отнюдь не как шутку. Отчасти, как мне показалось, оттого, что со мной обращались насмешливо, но и оттого, что она действительно верила в побасенку о Свистящей комнате.
Словом, после обеда я сделал все, чтобы поквитаться с остальными. Я принял все пари и заверил их. Надо полагать, что мой выигрыш послужит для некоторых из них серьезным ударом, но проигрывать я не собираюсь. Ну, вот, собственно, и вся история.
— Не вполне, — сказал я. — Пока мне известно только то, что вы купили замок, в котором есть в известной мере странная комната, и заключили несколько пари. Еще я знаю, что ваши слуги испугались и разбежались. Но расскажите мне подробнее об этом свисте.
— Ну, да! — воскликнул Тассок. — Он начался на вторую ночь нашего пребывания здесь. Я старательно оглядел всю комнату, как вы понимаете, естественно, днем, поскольку разговоры в Арлестре — доме мисс Доннехью — заставили меня удивиться. Она показалась мне совершенно такой же, как и все остальные комнаты старого крыла, разве что, быть может, более тоскливой. Однако это могло быть всего лишь результатом предыдущего разговора.
Свист начался примерно в десять вечера во вторую ночь, как я уже сказал. Том и я находились в библиотеке, когда до наших ушей донесся немыслимый, странный свист, исходивший из восточного коридора. — Комната эта находится в восточном крыле, как вам известно.
— А вот и наш добрый призрак! — сказал я Тому, и, похватав со стола лампы, мы отправились поглядеть. И скажу вам, уже в коридоре у меня перехватило горло, настолько бесовски странным оказался звук. В известной мере он напоминал какую-то мелодию; однако, скорее, было похоже, что какой-то бес или мерзкая тварь осмеивает тебя, намереваясь при этом зайти тебе за спину. Так мы себя чувствовали.
Оказавшись перед дверью, мы не стали ждать и распахнули ее настежь; и тут, скажу вам, звук словно ударил мне в лицо. Том сказал, что ощутил то же самое — некую смесь потрясения и возбуждения. Мы принялись оглядываться по сторонам и уже скоро ощутили такую тревогу, что выскочили наружу, и я запер за собой дверь.
Спустившись сюда, мы взяли по крепкой палке. Придя наконец в себя, мы решили, что нас основательно провели. Поэтому мы взяли свои дубинки и вышли из дома, полагая, что шутку над нами разыгрывает один из оскорбленных в своих намерениях ирландцев. Однако в саду и ветка не шевелилась.
Мы вернулись в дом, обошли его и снова нанесли визит в странную комнату. Однако оставаться там было просто невозможно. Едва ли не сразу мы выскочили обратно и опять заперли дверь. Не знаю, как точнее сказать, но мне казалось, что мы находимся перед чем-то абсолютно мерзким и опасным. Понимаете? С тех пор мы не расставались с пистолетами.
Конечно, на следующий день мы буквально перевернули комнату вверх дном, обшарили весь дом и обыскали все поместье; однако ничего странного так и не обнаружили. И я не знаю теперь, что и думать; разве что разум твердит мне, что эти хитрые ирландцы придумали какой-то коварный план, чтобы выгнать меня из поместья?
— После этого что-нибудь делали? — спросил я его.
— Да, — сказал он — наблюдали за дверью комнаты снаружи по ночам, обыскивали земли поместья, простукивали стены и пол комнаты. Мы сделали все, что могли придумать, и поскольку свист начал действовать нам на нервы, послали за вами.
К этому времени мы покончили с едой. И когда мы вставали из-за стола, Тассок вдруг окликнул меня:
— Тсс! Слышите?!
Мы немедленно смолкли и прислушались. И тут я услышал этот необычный гулкий свист, чудовищный, не имеющий ничего общего с человеческим, доносящийся откуда-то из недр уходящего направо от меня коридора.
— Боже мой! — промолвил Тасок. — А ведь только стемнело! Берите свечи и пошли.
Буквально через несколько мгновений мы оказались за дверью столовой — на лестнице. Тассок свернул в длинный коридор, а мы бежали следом за ним, прикрывая на бегу свечи.
