Обнаружив себя в окружении, мы могли бы впасть в уныние и поддаться страху, но Дева не пала духом, а мною двигала невероятная решимость. Я вознамерился выбраться из этого ущелья. Словом, прячась между скал и камней, мы отправились дальше и наконец миновали то место, так и не пробудив чудовищ, если они действительно спали.
Замерев на полмгновения на противоположной стороне огненного жерла, я поглядел вверх по ущелью, чтобы увидеть тварь, что преследовала нас. Но ничто не появилось из темноты, и я понял, что у нас еще есть небольшой запас расстояния.
Тут я должен заметить, что, находясь посреди целого скопища огромных слизней, мы не ощутили большой вони, что привело меня в некоторое недоумение. В конце концов, я решил, что лишь некоторые из этих тварей отличаются особым зловонием. Мысль эта смутила меня, потому что я рассчитывал на собственный нос, способный предупредить о появлении твари. Дух же пока безмолвствовал, ограничиваясь лишь внутренним предупреждением.
После этого мы шли вперед целый час, оставаясь в жутком напряжении. Трижды проходили мы возле огненных жерл, и каждый раз я останавливался на противоположной стороне, чтобы оглянуться назад. Но ничего не видел, хотя и было предчувствие, что чудовище близко.
Слизни нам долго не попадались, не было их и возле трех огненных жерл. В воздухе ущелья уже не было слышно духа мертвой плоти, но оставались горечь дыма и запах серы.
На середине десятого часа, когда мы с болезненной тревогой пробирались по весьма темному месту, вонь снова дала нам знать о приближении одного из чудовищ. Мы с Наани испугались, потому что опасались преследования. Однако, как следует рассудив, я решил, что вонь, должно быть, исходит от другого чудища, прячущегося неподалеку во мраке. Я шепотом поведал об этом Деве. Она согласилась, что такое возможно, однако поверить тому не могла — как и я сам.
Словом, мы торопились дальше — спотыкаясь, падая, ушибаясь, но страх заставлял нас не чувствовать боли. Останавливаясь, мы внимали ночи, однако до слуха доносились все та же зловещая капель да негромкое бормотание, свидетельствовавшее о том, что очередное огненное жерло неподалеку.
Это, конечно, принесло великое облегчение нашим душам: свет поможет заметить опасность и даже избежать ее. Обступившая темнота сама по себе способна лишить человека отваги и убедить в собственной беспомощности, тем более во времена, когда он охвачен ужасом и отчаялся. Зловоние тем временем становилось все гуще. Я не знал, ждет ли нас великое чудовище возле огненного жерла или же преследует со стороны тьмы. Словом, нам оставалось только торопиться и надеяться на то, что смерть не придет незаметно.
Мы уже не знали, чему верить: предчувствиям или страхам. Нам оставалось только идти вперед. Воистину, воспоминание о тех жутких часах потрясает меня даже сейчас, о, мой читатель… друг, всем сердцем сочувствующий мне.
Тут далекое бормотание огненного жерла донеслось до нашего слуха, и вот вдали загорелось неяркое пламя. У нас появилась надежда, и мы ускорили шаг.
Возле огненного жерла вонь сделалась чрезвычайно мерзкой, однако возле пламени не было ни единого слизня. Тогда мы действительно поняли, что находимся в предельной опасности, ибо преследователь бесспорно нагонял нас.
Остановившись у рдевшего жерла, я поглядел вверх вдоль ущелья. Чудовища еще не было видно, и у нас оставалось некоторое время. Тогда я принялся разглядывать стенки ущелья, и Дева согласилась со мной: нам следовало забраться повыше.
Я очень внимательно осмотрел нашу сторону ущелья, а потом перебежал, чтобы по возможности разглядеть другую, и скоро вернулся назад, потому что мне показалось, что подъем окажется более легким на той стороне, где мы находились.
И я спросил Деву, готова ли она. Бледная и утомленная, перепачканная слизью Наани оставалась непреклонной в своей решимости следовать за мной.
Забрав у нее связку рваной одежды, чтобы не мешала движениям, я зацепил узелок за ремни Дискоса, пребывавшего у моего бедра. А Дева стояла рядом со мной, побледневшая, не в силах пошевелиться от страха перед подползающей тварью. Но прошло совсем немного времени, и мы уже карабкались по стенке ущелья, стараясь совершить подъем побыстрее.
Наани была первой, я следовал за нею. Нужно было следить за подъемом и одновременно за моей спутницей. Поторапливаться и соблюдать меры безопасности. Лезть было опасно, так как стены ущелья пребывали в сырости и оттого заросли мерзкой растительностью. На ней можно было запросто поскользнуться. Посему нам приходилось следить сразу за опорой для ног, хваткой для рук и за скоростью — если мы действительно надеялись сберечь собственные жизни.
Отчаяние подгоняло нас вверх, и я велел Деве не смотреть вниз, чтобы не дрогнуло ее сердце. Однако сам то и дело посматривал в сторону жерла, чтобы своевременно заметить преследователя, когда он вползет в пятно света.
Тяжелый подъем давался Деве с трудом, она начала слабеть, и я поднялся повыше по лику утеса, чтобы поддержать ее собственной рукой. Отдышавшись и почувствовав себя увереннее, она возобновила подъем. Наконец мы добрались до широкого карниза, находившегося высоко над дном ущелья. Однако карниз был наклонным, и на нем от века почивали различной величины камни.
Тщательно осмотревшись, я заметил, что мы находимся на пути колоссальной глыбы, уже готовой обрушиться на нас при малейшем движении. Я остановил Деву жестом, но страх оставил меня только когда мы обогнули камень.
Уступ показался нам безопасным: ни одно чудовище не могло забраться сюда. Я попробовал утешить себя этой мыслью, однако обоим нам было известно, что огромные слизни умеют прилипать к стенам ущелья, а посему способны добраться до нас. Более не отрицая очевидного, я сосредоточил свои мысли на том, как буду сражаться с чудовищем, если оно обнаружит нас. Я начал разглядывать разбросанные вокруг камни, и Дева немедленно заметила, что тот огромный камень можно будет столкнуть на слизня, который преследовал нас.
Негромко переговариваясь, мы вглядывались в глубины ущелья, однако пока до нас доносилось одно лишь зловоние.
Свет огненного жерла отсюда казался неярким, и мы не очень хорошо видели дно ущелья за дымкой испарений. С глубочайшим страхом, нервно дыша, мы ожидали появления Чудовища. Наани вдруг негромко вскрикнула, и я заметил какое-то движение по ту сторону огненного жерла.
В пятне света появилась чудовищная голова — белая в пятнах. Глаза на длинных столбиках были обращены книзу, тварь словно бы разглядывала нижнюю часть ущелья. Однако сие зрелище — жуткое для моего нынешнего ума, не казалось нам с Наани чем-то невероятным, ибо мы с ней, как вам известно, уже успели навидаться всякого. Тем временем чудовище выползало на свет, и я увидел на колоссальной мертвенно-бледной туше какие-то болезненные пятна. Конечно, подобная окраска подходила жуткому обитателю великой тьмы, однако тела попадавшихся нам до сих пор слизней покрывала черная и блестящая шкура. Словом, выставив стебельки глаз, чудовищный слизень продвигался вперед, заглядывая между камнями и что-то выискивая. Страшно даже представить себе столь мерзкого и могучего преследователя.
