Мы прибавили шагу, и еле заметное сияние обрело силу — превращаясь в далекий свет. А мы все поднимались. На четырнадцатом часу того дня вышли из тьмы, царящей над Склоном и остановились у окончания странной Дороги, По Которой Ходят Безмолвные.
Мне показалось, будто я пришел домой, ноги мои словно ступили на знакомую почву; итак, после далекого пути я вернулся в известные мне края.
И мы направились вверх по Дороге, — до самого края склона, откуда уже были видны чудеса и тайны моей земли. Никогда не забуду того счастья, которое я там испытывал, понимая, сколь великое путешествие совершил, и привел сюда из неведомых краев Мою Единственную. Тем не менее, я не мог не знать, что знакомые мне области мира сулят нам великие испытания и опасности перед концом пути. Тревога овладела моей душой; я видел, сколь слаба и беззащитна Наани перед жуткими Силами Зла и чудовищами, населявшими этот край.
Глубокая тревога завладела мной…
И все же я не мог отвести глаз от сердца Ночной Земли, от своего могучего дома. Великая Пирамида светилась вдали… родная обитель, куда я и не надеялся вернуться.
Положив руки на плечи Деве, я показал ей это чудесное и надежное убежище, которое будет нашим до конца жизни, если только нам удастся добраться до него. И Дева поглядела вдаль — с искренним восхищением и милым счастьем.
Долго смотрела она, а потом вдруг повернулась ко мне, и торопливо обхватив мою шею руками, разразилась счастливыми рыданиями, я прижал ее к себе и дал поплакать, однако Наани скоро утешилась.
После того она принялась разглядывать все вокруг, забросала меня сотней вопросов, выдававших степень ее радости и волнения. И на всю сотню вопросов я дал ответ, а потом показал ей новые несчетные чудеса.
Но из всего, что видела она, ничто не потрясло ее душу более чем жуткий дом, нареченный Обителью Безмолвия. Душа Девы, все существо ее, отвращалось от некого ужаса, обитавшего в этом доме; она даже захотела спрятаться в кустах, возле дороги; и тут лишь я вспомнил, что мы вошли в пределы, над которыми властвовали чудовища Ночной Земли.
И мы сразу спрятались в кустах, образовывавших прерывистые заросли у дороги, а когда я успокоил ее страхи, Дева выглянула из кустов и вновь принялась изучать Землю.
Обитель Безмолвия стояла на невысоком холме, не столь уж далеком, — чуть справа от нас. Тем не менее, вы, конечно, помните те тягучие и страшные часы, которые мне пришлось потратить, чтобы выйти из тени его на своем пути в ту сторону.
Мне пришлось соблюдать предельную осторожность, чтобы благополучно миновать этот Дом. Я долго пробирался между кустов на четвереньках, часто останавливался, замирая как сама смерть, чтобы Сила Дома не заметила моего приближения. Не меньшую осторожность следовало проявить нам, пробираясь тайком мимо него к Пирамиде. Обдумывая путь, я решил обойти мрачный Дом стороной.
Вдосталь наглядевшись, я решил, что пора поесть и найти безопасное место для сна, чтобы со свежими силами направиться навстречу опасностям.
Мы заметили неподалеку от себя скалу, поднимавшуюся из густых зарослей, и устроились спать возле нее под прикрытием кустов.
За последние два дня, проведенных наверху великого Склона, мы успели хорошенько промерзнуть. Ощутив в полной мере холод Ночной Земли, мы были рады теплу, а посему ели и пили, укрываясь плащом. А потом Дева расстелила его. Мы легли и поцеловались на сон грядущий. Я не мог унять тревогу в сердце, но Наани была не слишком взволнована, потому что доверялась мне.
Итак, мы легли спать, но Дискос был наготове в моей руке, и дух мой бодрствовал, чтобы заранее заметить любой ужас, который мог приблизиться и повредить нам во время сна.
Проснулись мы через восемь часов, не претерпев никакого ущерба, ели и пили, внимали тьме и выглядывали из кустов, но ничего не тревожило наши души и, приободрившись, мы приготовились к дальнейшему путешествию.
Я велел Деве надеть плащ, ибо вокруг царил холод; она настаивала на том, чтобы мы, как и прежде менялись, но я нуждался в полной свободе тела, чтобы отразить любое внезапное нападение; не вдаваясь в такие подробности, я сказал ей, что нам предстоит трудный переход, в котором часто придется ползти, и что движение согреет меня.
Видя мою искренность, Наани согласилась, потому что понимала мою заботу о ней, однако заставила обещать, что я возьму плащ, если холод все-таки одолеет меня.
Немного помедлив, мы надели снаряжение и хорошенько огляделись, всякий раз останавливая свой взгляд на далеком чуде — светлом убежище, Великом Редуте. Я рассказывал Наани про наш Дом, а она только охала, восторгалась, задавала новые и новые вопросы, так что беседа наша не прекращалась. Как вы помните, Обитель Безмолвия стояла на невысоком холме, и дорога огибала его подножье, и, совершая свой путь в ту сторону, я следовал ей.
Но теперь меня осенила другая идея; потому что мне потребовалось одиннадцать дней, чтобы добраться от Пирамиды до начала великого Склона; не зная точного пути, я уклонился к северо-западу от Равнины Голубого Огня. Теперь мне как будто бы открылся более короткий путь; следуя им, мы могли, на мой взгляд, избежать многих опасностей и преодолеть оставшееся расстояние за пять или шесть дней. Постояв в раздумьях, я рассказал о своих планах Деве. Великий Редут располагался за невысоким холмом, на котором возвышалась Обитель Безмолвия. Следуя прежнему пути, мы должны были пройти возле этого Мрачного Дома, потому что кусты росли лишь вдоль дороги, а вокруг нее лежал каменистый Край.
Примерно наметив путь, я объяснил все Наани и напомнил ей, что идти придется с предельной осторожностью; мне пришлось объяснить, какие опасности грозят нам, чтобы Дева всем сердцем понимала необходимость предельной бдительности.
Оставив место, где начинался спуск к Глубинным Землям, мы отправились на просторы Ночного Края, понимая, что никто из людей не пройдет этим путем до Конца Времен.
Словом, мы шли вперед — с крайней осторожностью.
Выбравшись из кустов, тянувшихся с северо-запада от дороги, мы перебежали на восточную ее сторону, где кусты росли в изобилии, на что я и надеялся всем сердцем. При этом я старался отклониться далеко на юго-восток — насколько позволяли нам заросли — чтобы пройти в миле от жуткого Дома, слишком уж близко находившегося к нам.
И мы шли шесть часов, иногда ползли, иногда пригибались, стараясь, чтобы нас никто не заметил.
Закончив шестичасовой переход, мы передохнули, ели и пили, после чего вновь направились вперед. А на десятый час мы все-таки приблизились к Дому, хотя и оставались далеко от Дороги, По Которой Ходят Безмолвные, и держали направление на Редут. Мы старались не приближаться к Дому, но могли оставить между ним и собой лишь милю, потому что слева, за кустами, среди которых мы пробирались, начиналась каменистая равнина, там и сям усеянная огненными жерлами; на ней нас заметили бы сразу, едва мы оставили заросли.
Кроме того, там посреди Вечной Ночи высилась одна из тех Молчащих Башен, которые располагались в разных частях Ночной Земли и, как полагали, служили обиталищем Загадочному Дозору. Колоссальная башня словно вырастала из камня, открываясь взгляду лишь когда над Ночной Землей вспыхивала яркая зарница, на мгновение освещая всю страну. Из одного только страха перед этой Башней нам надлежало оставаться в кустах. Но мы уже не думали ни о чем другом, кроме грозной и угрюмой в своей чудовищной сути Обители Безмолвия, застывшей на невысоком холме.
