Тяжелое впечатление оставляет тот мизерный ущерб, который немцы понесли в многочисленных морских боях. Учитывая самоотверженность, с которой сражались в большинстве этих боев наши моряки, можно констатировать только непригодность средств борьбы. Применение торпедного оружия вообще не дало результатов.
16. Итоги и уроки
Утром 11 декабря с эвакуацией последних бойцов из-под Митридата Керченско-Эльтигенская операция закончилась. На целый месяц на Керченском полуострове воцарилось затишье. Чего же войска Северо-Кавказского фронта, а затем Приморской армии добились за шесть недель тяжелых боев?
Цель фронтовой операции — освобождение всего Керченского полуострова — достигнута не была. Войска понесли тяжелые потери в людях и технике. Однако удалось создать и сохранить оперативный плацдарм под Керчью. На него до конца года перебралась практически вся Приморская армия.
То, что противнику не удалось предотвратить переправу нашей армии на полуостров, дорого обошлось 5-му армейскому корпусу немцев в апреле 1944 года. Отходившим в Севастополь войскам «наступала на пятки» Приморская армия, что привело к тяжелым потерям в людях и технике.
Десантная операция — весьма сложная форма ведения боевых действий, которая требует налаженного взаимодействия сухопутных войск, авиации и флота. Керченско-Эльтигенская операция показала, что в этой области наши вооруженные силы достигли заметного прогресса, но оставались очень далеки от идеала. Будущие проблемы были заложены уже в самом замысле операции, который был построен на ошибочных предположениях об уходе немцев из Крыма. Фактически все строилось в расчете на один (самый благоприятный для нас) вариант развития событий. Запланированные объемы и темпы переправы не были обеспечены средствами. Вмешательство серьезных сил немецкого флота не ожидалось и в планах не учитывалось. Нехватка плавсредств и необходимость артподдержки с суши привели к неприятным, но неизбежным решениям. В первую очередь это относится к высадке на Еникальский полуостров — наиболее неудобную для наступления часть Керченского полуострова.
Конечно, основную роль в операции играли войска на Керченском направлении. Но прежде чем подвести итог их действий, необходимо сказать о вспомогательном направлении, сыгравшем роковую роль. Высадка в Эльтигене была связана с неоправданным риском. В борьбе за сохранение этого плацдарма были израсходованы совершенно несоразмерные ресурсы. 3-я группа высадки в ходе десантирования и последующего питания войск понесла тяжелейшие потери в катерах и плавсредствах и с задачей не справилась. Растраченные силы можно было бы использовать для ускоренной переправы 56-й армии на Еникальский полуостров и ее последующего снабжения. Это добавило бы шансы на прорыв основного десанта в глубь Крыма.
Эльтиген отвлек на себя и основные усилия нашей ударной авиации. Штурмовики 4-й воздушной армии и ВВС ЧФ в ходе операции более 80 % вылетов сделали на поддержку и снабжение группы Гладкова, а бомбардировщики днем — вообще 100 % вылетов. В результате основные силы остались без адекватной поддержки с воздуха, что негативно отразилось на боевых действиях под Керчью. В самые горячие дни 318-ю дивизию поддерживали одновременно три штурмовые авиадивизии, десяток истребительных и несколько бомбардировочных авиаполков. Вряд ли во время Великой Отечественной войны был еще хоть один случай такой концентрации воздушной мощи в интересах одной-единственной стрелковой дивизии. Впрочем, нужно помнить, что из-за погоды авиация могла действовать далеко не каждый день.
Эльтигенский десант из-за неудачного замысла операции был поставлен в положение, при котором даже такая массированная поддержка авиацией и артиллерией не гарантировала успешной обороны. Плацдарм все равно не удалось бы долго удерживать без выдающейся стойкости бойцов, а также железной воли и тактического мастерства командиров во главе с Гладковым. Свою роль сыграли и ошибки, совершенные немецким командованием в первые дни ноября. Без них история Эльтигенского десанта могла бы оказаться совсем короткой.
При более удачных действиях 3-й группы высадки и целеустремленных усилиях авиации по изгнанию немецкого флота из пролива, возможно, Эльтиген удалось бы сохранить до освобождения Крыма — как, например, сохранила свои уязвимые плацдармы на южном берегу Сиваша 51-я армия. Но собрать в Эльтигене группировку, способную наступать в глубь Крыма, нам было явно не по силам. Ситуация вокруг Эльтигена лежала тяжелым камнем на душе у Петрова и его штаба. Они своими руками загнали 318-ю дивизию в ситуацию, редкую (если не уникальную) для второй половины войны. И единственное, чем командование могло помочь десантникам, — это дорогой ценой обеспечивать им блокадный паек.
Для действий основной группировки на Еникальском полуострове характерны те же проблемы, что и для действий Северо-Кавказского фронта на Кубани и Таманском полуострове. Плохо удавалось наладить взаимодействие родов войск на поле боя. Общевойсковые командиры в большинстве своем не умели пользоваться средствами усиления. Артиллерия из-за неэффективной работы артиллерийской разведки не могла подавить огневые точки противника. Основная масса боеприпасов расстреливалась во время артподготовки без достижения нужного результата. Непосредственно во время наступления для поддержки войск оставалось слишком мало боеприпасов. Кроме того, были большие проблемы с целеуказанием в динамике боя. Танки применялись неграмотно, бросались в атаку на линию обороны с неподавленными огневыми точками, постоянно на одних и тех же направлениях. Поэтому избиение наших танков, подобное произошедшему в начале декабря, рано или поздно должно было случиться.
Штурмовая авиация использовалась немассированно, часто по случайным целям. Впрочем, благодаря своей численности и самоотверженным действиям экипажей штурмовики заметно влияли на ход боевых действий. Бомбардировочная авиация применялась в настолько скромных масштабах, что едва ли оправдывала свое существование. Исключение составляли лишь легкие ночные бомбардировщики, которые использовались весьма интенсивно. Но их эффективность была заведомо невелика и сводилась главным образом к изматыванию противника. Что касается истребительной авиации, то единственное, что она делала действительно успешно, — это сопровождение штурмовиков. Все остальное получалось хуже и вызывало раздражение командования. В первую очередь это касалось прикрытия войск.
Флот в очередной раз убедился в настоятельной необходимости иметь специальные десантные суда для высадки на необорудованный берег. В который уже раз подтвердилось, что у нас нет катеров, хорошо приспособленных для действий в прибрежной зоне. К сожалению, определенные иллюзии еще оставались. Штаб 3-й группы высадки считал, что торпедные катера потопили торпедами 6 БДБ (реальных успехов не было). В результате на торпедные катера возлагались необоснованные надежды и им давались не решаемые задачи вместо разработки способов рационального применения. «Артиллерийские» катера с установками PC использовались вопреки наставлениям и с нулевыми шансами на успех. Тем не менее считалось, что залпом PC удалось потопить одну БДБ.
Неспособность оперативно оценить реальные результаты морских боев привела к ложным решениям, поискам экзотических форм борьбы с блокадой. Единственным реальным инструментом борьбы с вражеским флотом оставалась авиация. Но она использовалась с этой целью недостаточно целеустремленно и поэтому не смогла превратить свои немалые частные успехи в конечный результат — изгнание немецкого флота из пролива.
