Днем при расстреле всплывших мин погиб со всей командой ТКА-111. В ночь на 8 ноября Адмирал Черного моря снова послал 4 БДБ атаковать переправу. На этот раз прорыв вообще не удался. Группа была освещена прожектором и обстреляна. После того как F446 получила прямое попадание в рулевую рубку, противник ретировался. Еще 4 баржи находились в дозоре в Керченской бухте. Они попали под огонь с плацдарма и понесли некоторые потери в личном составе. Той же ночью прямо у мола Колонки было выставлено еще 6 мин LMA, чтобы перекрыть проход между выставленным ранее заграждением и берегом.
В ночь на 8 ноября, пытаясь выйти из тупика, наши войска после 15-минутного артналета предприняли ночное наступление. На отдельных направлениях удалось немного продвинуться, но утром немцы при поддержке штурмовых орудий вернули утраченные позиции. Днем из-за плохой погоды Илы 230-й шад смогли сделать всего 13(10) самолето-вылетов.
Видимая стабилизация фронта позволила Енеке 8 ноября перебросить штаб 191-го дшо с 3-й батареей (6 штурмовых орудий) из-под Керчи на север Крыма. Но командование 5-го корпуса не чувствовало спокойствия. Ежедневные потери достигали 200 человек. В ответ на жалобы о нехватке бойцов оперативный отдел 17-й армии пообещал ускорить переброску подкреплений (7 ноября 98-я пд получила 249 человек с флота, 8 ноября — 172 человека персонала люфтваффе).
В связи с жалобами 5-го корпуса на нехватку войск интересно взглянуть на реальное соотношение сил. По справке оперотдела 17-й армии, на 8 ноября в «боевом составе» четырех дивизий и одной группы 5-го армейского корпуса числились 14 470 человек. В данном случае под «боевым составом» понимается численность батальонов, используемых в качестве пехоты. В «боевом составе» 98-й пд, державшей фронт перед обоими плацдармами, насчитывалось 4226 человек. Сюда нужно добавить приданные подразделения, в том числе румын. Общая численность 5-го корпуса на 8 ноября составляла при этом 63 100 человек.
11-й гвардейский стрелковый корпус имел на 8 ноября 3520 «активных штыков» (в эльтигенской группе были 3668 человек личного состава, число «активных штыков» неизвестно, но уж никак не больше половины). Силы противника перед фронтом 11-го гвардейского корпуса оценивались в 3340 «активных штыков». Это число, видимо, было недалеко от истины. В течение суток закончилась переправа 339-й сд и началась переправа 383-й, но в целом соотношение сил для немцев было далеко от плачевного. Днем на плацдарм прибыли первые пять 122-мм гаубиц (21-го гв. ап 2-й гв. сд).
Неудачные действия десантных барж в северной части пролива все-таки заставили Адмирала Черного моря сменить подход к блокаде Еникальского плацдарма. Он отказался от еженощных рейдов и приказал в ночь на 9 ноября поставить на переправе минное заграждение. Мэлеру на F449 в сопровождении F578 удалось в густом тумане проскочить мимо батарей на переправу. Прожекторы тумана не пробили, а огонь артиллерии на звук моторов успеха не принес. С F449 было выставлено 40 донных мин LMA, но точность постановки в таком тумане вызывает большие вопросы. На обратном пути F449 ударилась об остатки опор бывшей подвесной канатной дороги, села на мель и была подорвана своей командой. Взрыв получился очень сильным — видимо, сдетонировали остававшиеся на борту мины (резерв для экстренного минирования Керчи). С берега были слышны 2 взрыва, поэтому наши посты решили, что 2 баржи подорвались на минах. F449 стала первой БДБ, потерянной немцами в ходе операции. F578 тоже наскочила на остатки опоры, но смогла уйти. Поставленное заграждение оказалось единственным реальным вкладом немецкого флота в борьбу с переправой Азовской флотилии.
Адмирал Черного моря после этой ночи перестал посылать баржи против еникальской переправы. 10 ноября он предложил минировать пролив самолетами, но получил отказ. В люфтваффе посчитали глубины слишком малыми для постановки мин с воздуха. Интересно, что именно в ночь на 10 ноября наши посты зафиксировали сброс 5 мин в районе Глейки. Очевидно, в действительности это были обычные бомбы. 9–10 ноября Азовская флотилия понесла серьезные потери на минах. В ночь на 9 ноября у Глейки погиб тендер № 25, днем получил повреждения БКА-301, 10 ноября в проливе погибли БКА-81 и моторный катер (буксир) № 62. Насколько можно судить, только БКА-301 подорвался на донной мине — возможно, из числа поставленных F449. Остальные погибли, видимо, на дрейфующих минах, во множестве сорванных с якорей последним штормом.
8.3. Расширение плацдарма 9-10 ноября
Во второй половине дня 9 ноября закончилась переправа стрелковых полков 383-й сд, переправлялись 227-я сд и дивизионная артиллерия 32-й гв. сд (58-й гв. ап). Началась переправа 63-й танковой бригады, до ночи 60-тонный паром № 2 перевез 6 Т-34, 1 тягач на базе Т-34, 2 БТР, разведвзвод и взвод автоматчиков. Наконец на плацдарме появились танки.
Немцы с тревогой следили за оживленной переправой. Погода не позволяла применить против мест выгрузки бомбардировщики, а батареи между 13 и 14 часами провели массированный артналет на пристани в Опасной и Жуковке. Однако 56-я армия уже успела переправить достаточно сил для нового удара. В пять вечера после 30-минутной артподготовки наши войска перешли в наступление по всему фронту. 2-я гвардейская дивизия смогла занять высоту 115,4. Вечером успех обозначился на участке 32-й дивизии. Атаки на высоту 144,1 были отбиты, но севернее 11-й румынский батальон не выдержал удара и отошел в беспорядке. После этого гарнизон оставил охваченную с севера и с юга высоту 144,1. С потерей этого ключевого пункта оборонять прежнюю линию стало невозможно.
Из-за плохой погоды штурмовики 230-й авиадивизии смогли начать вылеты лишь в 16:06 и сделали всего 28 (27) самолето-вылетов. Немцы подняли в воздух истребители, но из-за плохой видимости разбились два Me-109. Видимо, облачность повлияла и на точность наших ударов. Согласно оперсводке 11-го корпуса, в 17:00–18:00 четверки Ил-2 дважды бомбили боевые порядки наших войск.
В ночь на 10 ноября части 32-й гв. сд просочились в тумане между немецкими опорными пунктами, освободили Ляховку, Юраков Кут и вышли на восточный склон горы Темирова (высота 154,4). Эта гора была ключом новой немецкой позиции на северном участке. Альмендингер срочно приказал перебросить из района Феодосии 3-й батальон 23-го учебно-полевого полка, хотя и сомневался в его боеспособности. Утром в Булганак прибыл Гарайс, чтобы лично руководить обороной. Он бросил в контратаку между высотой 106,6 и горой Темирова последний резерв дивизии (1-й батальон 290-го пп) и все 6 имевшихся в наличии исправных штурмовых орудий в сопровождении 35 саперов 198-го батальона. Положение на этом участке стабилизировалось.
Но около полудня гром грянул в центре. 2-я гвардейская дивизия смогла взять гору Иванова (высота 129,6) и курган Марьина могила. Пока два полка наступали с фронта, третий прорвался севернее и ударил во фланг. Грамотно выполненная атака сделала свое дело. По немецкой оценке, гарнизоны опорных пунктов сражались до последнего, но были сломлены многочисленной пехотой, имеющей «бесчисленное количество» автоматического оружия. Собрав остатки разбитых подразделений, Гарайс в 18:30 бросил их отбивать гору Иванова. Кроме новых потерь, немцам это ничего не принесло. Командир 5-го корпуса доложил в штаб армии, что отход на новую позицию неизбежен. Енеке согласился с этим, но приказал держаться еще сутки, пока не будет подготовлена и занята прибывающими войсками новая позиция.
