Однако немцы успели сделать главное — организовать систему огня, пристрелять рубежи и т. п. В итоговой оперсводке штаба ОПА за 1943 год отмечалось: «Основная сила обороны заключалась в ее активности, хорошо продуманной системе огня и стойкости немецкой пехоты»
[87]
. Тем не менее немцы готовились и к неудачному исходу боев под Керчью. Был издан очередной приказ, подробно расписывавший отход на Ак-Монайскую позицию и порядок уничтожения оставляемых объектов.
Соотношение штыков было недостаточным для прорыва обороны — максимум 5 тысяч (3962 человека в стрелковых ротах, включая 83-ю бригаду) у нас против 3,5 тысячи у противника. Артиллерия по числу стволов превосходила немецкую артгруппировку перед основным плацдармом. Но ряд факторов сводил это преимущество на нет. На плацдарме не было артиллерии РГК, а с косы Чушка батареи работали на пределе дальности со всеми вытекающими последствиями для эффективности огня. Часть немецких батарей вообще находилась за пределами дальности нашей тяжелой артиллерии, и оставалось надеяться только на подавление их ударами с воздуха. Ниже мы увидим, что эти надежды не оправдались.
Превосходство в количестве бронетехники было за нами. К утру 20 ноября ОПА имела на плацдарме 36 исправных танков (11 Т-34, 4 М-3с, 14 М-3л, 6 Т-70, 1 Т-60) и 2 в ремонте (Т-34 и Т-70), а также 10 CУ-122 (все исправны). Противник, не считая 23 легких танков (из них 14 боеготовых) в глубоком тылу, имел только 191-й дшо (16 штурмовых орудий, в том числе 7 боеготовых и 2 условно боеготовых). Но характер местности сильно ограничивал возможности применения танков. Намеченная высадка на азовском берегу из-за нехватки плавсредств и погодных условий была исключена из плана. Армии теперь предстояла лобовая атака.
10.2. Неудача
Авиационная подготовка началась еще в ночь на 20 ноября, но по своим масштабам мало отличалась от обычных ночных беспокоящих налетов (61 самолето-вылет У-2 на бомбардировку одиночно плюс попутно сбросили бомбы ночные разведчики — 2 Р-5 и 1 ДБ-3). В шесть утра началась артподготовка. Немцы оценили ее как достаточно мощную (5–6 тысяч выстрелов). Однако, как уже отмечалось, система огня противника была разведана слабо и подавить ее не удалось. Штурмовая авиация из-за погодных условий начала работать после 9 часов утра, два с лишним часа после начала наступления. По этой же причине штурмовики не поставили дымовой завесы, которой планировалось затруднить противнику применение артиллерии.
В 7 часов утра 20 ноября началось наступление. Ближайшей задачей было овладение поселком Булганак, превращенным в опорный пункт. Главный удар наносили восточнее и юго-восточнее поселка 55-я и 2-я гв. сд при поддержке танков и САУ. Поскольку немецкие огневые точки и батареи при артподготовке пострадали слабо, наступавшие сразу же попали под плотный огонь. Пехота медленно и с большими потерями двигалась вперед. Танки не отрывались от нее и вели огонь с коротких остановок. Наша артиллерия, израсходовав на артподготовку большую часть лимита боеприпасов, все остальное время вела слабый огонь. Для подавления оживших огневых точек на переднем крае боеприпасов не хватало. С продвижением войск в глубь обороны начались также обычные проблемы с целеуказанием.
К счастью для нас, участок юго-восточнее Булганака оборонял 3-й батальон 23-го учебно-полевого полка. Командир 98-й дивизии сомневался в боеспособности этого подразделения и несколько дней назад безуспешно просил прислать замену. Эти сомнения оправдались с лихвой. При виде надвигающихся советских танков немцы дрогнули и после ранения командира батальона и командиров двух рот бросились бежать по расходящимся направлениям: часть в Булганак, другая — в северо-восточные кварталы Керчи. В тот же день «отличившийся» батальон был расформирован. Соседние подразделения держались стойко, но загнули примыкавшие к участку бежавшего батальона фланги. В линии обороны образовалась двухкилометровая брешь.
Первыми туда устремились взводы боевой разведки 63-й танковой бригады (3 Т-70) и 257-го танкового полка (3 М-3л). «Стюарты» вскоре преодолели балку с ручьем южнее Булганака и двинулись на запад, к Катерлезу. Как и в предыдущих случаях, увлекшийся рейдом по тылам взвод попал под огонь с разных направлений. Вернуться смог лишь один М-3л — с пробитой башней и убитым командиром взвода. Из трех Т-70 один подорвался, а остальные были подбиты. Один из Т-70 перед этим доходил до западной окраины Булганака, но без поддержки вернулся к ручью.
Пехота заняла первую линию окопов и дальше не пошла. Лишь небольшие группы из 55-й гвардейской дивизии вслед за танками добрались до южной окраины Булганака. 2-я гвардейская дивизия вместе с 257-м танковым полком к 10 часам перебралась через ручей. Пехота под сильным огнем с трех направлений залегла на западном берегу, и больше ее поднять в атаку не удалось.
16-й корпус наступал на северо-восточные кварталы Керчи с задачей сковать силы противника. Один полк 383-й дивизии вышел на западный берег ручья, остальные части продвинулись незначительно. К полудню наступление окончательно выдохлось.
Поддержка с воздуха до полудня ограничилась 30(26) самолетовылетами Ил-2. В условиях плохой видимости штурмовики наносили разрозненные удары, часто по случайным целям, и существенного влияния на ход боев не оказали. Ударная авиация противника в это время действовала на Сивашском направлении, где погода была лучше.
Тем временем немцы подтянули резервы и подготовили контратаку. Комдив-98 решил нанести удары по сходящимся направлениям из Керчи и из Булганака при поддержке штурмовых орудий. К полудню погода несколько улучшилась. Над плацдармом появились первые Хе-111. Около 3 часов дня немцы пошли в контратаку при поддержке штурмовых орудий и ураганного огня артиллерии. Одновременно последовали удары пикирующих бомбардировщиков по залегшей советской пехоте и по позициям артиллерии. Эти налеты причинили заметные потери. Истребители 4-й воздушной армии для прикрытия войск на Еникальском плацдарме и перехвата бомбардировщиков сделали 129(126) самолето-вылетов, но помешать противнику бомбить наши войска они во многих случаях не смогли. Например, 8 румынских Ju-87 без истребительного сопровождения отбомбились по Аджим-Ушкаю и только на обратном пути были атакованы истребителями 42-го гиап и 249-го иап. Три Ju-87 были подбиты, один из них разбился при посадке.
Этот воздушный бой по реально нанесенным противнику потерям оказался одним из самых удачных за операцию. Но румынские пикировщики вместе с двумя группами немецких «штук» успели сделать свое дело — эффективно поддержали свои контратакующие войска. В документах ОПА с нескрываемым раздражением отмечено: «Истребительная авиация боевые порядки войск прикрывала слабо, действовала нерешительно. При наличии в воздухе 12–25 истребителей авиация противника бомбила боевые порядки войск безнаказанно, совершив за день до 170 самолето-пролетов бомбардировщиков, нанесла значительные поражения войскам»
[88]
. Всего наши посты зафиксировали 320 самолето-пролетов — примерно столько же, сколько наша авиация сделала вылетов для содействия наступлению. Помимо поддержки своей контратаки, авиация противника сумела разрушить пристань в Опасной.
