Большие потери в личном составе привели нас к необходимости формировать из остатков разных частей новые смешанные боевые группы. Малочисленный средний комсостав и мл. командиры назначались командирами этих новых групп и подразделений. После потери Щербакова и Прусакова остатки наших бойцов также перешли под общее командование штаба обороны.
Выводы.
33–й отдельный инженерный полк начал свои действия на белорусской земле в сентябре 1939 года. Перед Великой Отечественной войной он был оснащен передовой инженерной техникой и укомплектован хорошо подготовленным и грамотным, воспитанным в духе патриотизма и любви к Родине, командным и рядовым составом. Полк оказал значительное содействие в хозяйственной жизни Брестской области: ремонтируя мосты, исправляя дороги, участвуя в борьбе с весенними наводнениями. Это делалось одновременно с основной задачей укрепления границы Родины — постройкой десятков сложных оборонительных сооружений…
Источник: личный архив Долотова И.И.
№ 60. Воспоминания рядового, писаря продовольственно–фуражного снабжения 333–го стрелкового полка Алексеева Ильи Алексеевича (события 22.06.41—24.06.41).
Весной 1941 года боевые подразделения 333–го стр. полка были выведены из крепости, для доокончания строительства укрепрайона в пограничной полосе, от города Бреста в сторону города Высокое. Наша полковая школа находилась в летних лагерях.
В крепости остались те подразделения полка, которые несли караульную службу, а именно: хозяйственный, комендантский, музыкальный и взводы разведчиков. Батареи 45 и 76 мм ушли на стрельбище.
В субботу вечером, т.е. 21 июня 1941 года, во дворе около клуба полка
[237]
демонстрировалась кинокартина.
После окончания кино дежурный трубач по полку дал сигнал «отбой». После сигнала отбоя все бойцы разошлись спать по своим казармам.
Комната для писарского состава штаба 333–го полка была отведена внизу на I этаже под штабом полка, рядом с караульным помещением. В этой комнате размещались писаря: Матвеев И., Черных, Константинов, Смирнов В., Борисов, Степанов М., Никитин, Горохов
[238]
и я. Мы, штабные писаря, только что легли спать и к нам заходит помощник командира комендантского взвода ст. сержант Данилин Д.А.
[239]
(примерно в 21 час).
В ночь с 21 на 22 июня 1941 года комендантский взвод 333–го стр. полка нес караульную службу по охране штаба 28–го корпуса
[240]
. Ст. сержант Данилин Д.А. обращается ко мне и говорит, что «по распоряжению начальника штаба 28–го корпуса я приехал на машине получить сухой паек на 5 суток для взвода. Штаб 28–го корпуса завтра выезжает на штабные корпусные учения». Почему–то для меня выезд штаба корпуса на длительный срок стал сомнительным. Тогда я начал спрашивать Данилина Д.А. несколько вопросов для выяснения обстановки в штабе корпуса:
Почему сухой паек должен выписывать именно на 5 суток, а не 2 или 4 суток?
Летом 1940 года маневр войск Западного особого военного округа продлился только 3–е суток?
Что делается в штабе корпуса?
На эти вопросы Данилин Д.А. ответил так:
Во дворе штаба 28–го корпуса находится много автомашин. На автомашины производят погрузку несгораемых ящиков и шкафов со штабными документами. После такого ответа я понял, что обстановка на границе очень тревожная.
После выписки сухого пайка я Данилину Д.А. содействовал об ускорении в получении со склада продуктов и проводил его с территории 333–го полка.
После этого я поднялся в штаб полка для того, чтобы написать последнее письмо к матери
[241]
.
Я, как закончил свое письмо, опустился вниз опустить письмо в почтовый ящик и после того пошел на отдых.
Только как я успел заснуть, как разрывы фашистских бомб и снарядов разбудили нас. Проснувшись в оглушительном грохоте, с недоумением предполагали, что идет сильная гроза, а потом разорвалась бомба около штаба полка и осколки влетели в окно нашего помещения. Эти осколки попали в ногу писаря Черных.
После этого я объявил о начале войны с фашистами и дал команду одеться и собраться в штабе полка.
Когда мы вышли из комнаты в коридор, входные двери штаба
[242]
с обоих сторон были завалены, а штаб полка был охвачен огнем.
Соседнее караульное помещение уже пустовало. Наверху были слышны крики и стоны раненых. На II этаже рядом со штабом полка была комната для командного состава, дальше размещались взводы конных и пеших разведчиков, рядом кабинеты комиссара полка и особого отдела.
При такой обстановке мы не решились подняться в штаб полка и выскочили на улицу.
Здесь на улице еще страшнее дело обстояло. Фашисты бомбили с воздуха артиллерийский парк, здания 333–го стр. полка и пограничной заставы. Авиабомба прямым попаданием на крышу общежития
[243]
разрушила крышу и с потолком задавила командиров и бойцов в казармах.
