– Ты иилане' мудрости. А как зовется твой город?
– Я странствую и знаю множество городов.
Вейнте' впилась в мясо, чтобы избежать дальнейших подробностей. Но жестов силы и власти укрыть не могла, и ее собеседница заметила это. И когда заговорила вновь, то уже обратилась как нижайшая к высшей.
– Город приветствует гостью.
– Хорошо сказала. Я хочу видеть амбесид и эйстаа, восседающую на нем,
– Закончим еду – и я с радостью провожу тебя.
Позволительно ли узнать имя почетной гостьи?
– Вейнте'. А твое?
– Опсотеси.
Было жарко, и они пошли по улицам под деревьями, стараясь держаться в тени. Отойдя от реки, они повернули к амбесиду. К этому времени полуденная жара спала, и амбесид был полон суеты.
– Восхитительно, – проговорила Вейнте' с жестом великого одобрения. Опсотеси выгнулась от удовольствия.
Амбесид был открытой поляной, окруженной деревьями. Через амбесид петляя бежал чистый ручей.
Там и сям над ним возносились арки мостиков, украшенные блестящей проволокой и яркими самоцветами.
Вейнте' и ее новая спутница остановились с той стороны амбесида, где толпились иилане'. Одни нагибались к воде, чтобы напиться, другие умывались. А по ту сторону ручья зеленела непримятая трава. Кое-где небольшими группками стояли беседующие иилане', а самая большая окружила эйстаа, восседавшую на почетном месте.
– Каков амбесид, такова и эйстаа, – заметила Вейнте'. – Это зрелище лишь укрепляет во мне уважение к ней.
– Дважды я говорила с ней, – сказала Опсотеси с гордостью. – Я искусна в речи и исполняю разные поручения.
– Ценю таланты. Расскажи, какие поручения эйстаа ты исполняла?
– О, очень важные. Я стояла на пристани, когда сюда явился урукето с высокими на борту. Их имена я передала великой Саагакель.
– Высокие иилане', великая эйстаа, – повторяла Вейнте'. Ей стало скучно. Говорила Опсотеси складно, но только говорила – ей никогда не подняться высоко.
Но все-таки она хорошо знала свой город. – О чем еще ты говорила эйстаа?
– Темное дело. – Тело ее шевельнулось от недоброго воспоминания. – В город пришла незнакомка.
Мне было велено принести вести о ней...
Тут она осеклась и жестом выразила сомнение.
– Опсотеси, ты обращаешься ко мне с темным вопросом, – строго сказала Вейнте'. – Почему?
– Извинения! Сомнения из-за глупости. Ты тоже незнакомка, но ты не можешь быть такой же. Она была...
Тут Опсотеси снова умолкла, уже от страха. Сделав дружеский жест, Вейнте' выразила любопытство. Ояа уже кое о чем догадывалась. Опсотеси все еще не могла заговорить, и Вейнте' подбодрила ее:
– Я знаю о них, об отверженных. И презираю их.
Я не из их числа. Итак, говори – ты должна доложить о Дочери Жизни?
– Так. Извинения за страх. Ты, Вейнте', выше меня, первая во всем. Я говорила об этом...
Вейнте' успокоила ее и похвалила умение говорить.
Она уже решила, что делать.
– Я пришла издалека, подруга Опсотеси, и устала.
Но не настолько, чтобы пренебречь долгом и не выразить эйстаа своей благодарности за те удовольствия, которыми меня одарил ваш город.
Опсотеси разинула рот, словно фарги.
– И ты сделаешь это? Станешь говорить без ее приказа?
– Она будет говорить со мной, если захочет. Я просто дам знать о своем присутствии.
Вейнте' гордо выпрямилась, полнота знания светилась в ее глазах. Опсотеси простилась с ней, как нижайшая с высочайшей. Вейнте' ответила ей неприметным движением и направилась к эйстаа. Иилане' умолкали и расступались перед ней. Дойдя до сверкающего мостика, она громко похвалила его и пошла дальше. Те, кто стоял вокруг эйстаа, заметили ее, но даже не пошевелились, чтобы пропустить ее: все были горды своим положением и не хотели ронять достоинство. Вейнте' не стала возмущаться, а просто опустилась на хвост и развела руки в знак почтительного внимания.
В конце концов любопытство победило и незнакомку заметили и оценили ее достойную позу. Толстая иилане' с пурпурными узорами на руках и груди, стоявшая поблизости, холодно взглянула на Вейнте1 одним глазом.
Потом повернула голову и высокомерно произнесла:
– Объяснить присутствие, высочайшая к нижайшей.
Вейнте' бросила на нее пренебрежительный взгляд и повернулась к эйстаа. Гребень толстухи зарделся – к таким дерзостям она не привыкла. Саагакель, будучи мудрой эйстаа, видела все и обрадовалась. Смотрела, но не вмешивалась. Остуку стала слишком жирной и ленивой, и крохотные уколы ей только на пользу.
– Отвечай на требование, незнакомка! – приказала Остуку.
Вейнте' холодно посмотрела на нее и презрительно ответила:
– Мною распоряжаются лишь обладающие властью.
Я говорю только с благородными.
Остуку в гневе и смятении разинула рот. В уверенности гостье не откажешь, ее присутствие производило впечатление. Она отвернулась от Вейнте', не желая продолжать перебранку.
«Искушенная иилане'», – подумала Саагахель, что немедленно было замечено окружающими. Вейнте' тоже поняла и ответила жестами почтительной благодарности и удовольствия.
Все взоры устремились на гостью, та вдруг стала центром внимания. Заметив это, Вейнте' поднялась и заговорила:
– Прости, могущественная Саагакель. Я не намеревалась навязывать своего присутствия, хотела лишь испытать удовольствие от пребывания на амбссиде возле тебя. И если я помешала, то уйду.
– Приветствую тебя, ибо дневные события стали скучнее самой скуки. Стань передо мной и расскажи о себе. Как ты попала в Йибейск?
Выслушав повеление, Вейнте' шагнула вперед, поближе к эйстаа.
– Я Вейнте', бывшая эйстаа Алпеасака.
Произнеся название города, она сделала жесты, изображающие тьму и завершение.
– Знаю, слыхала о твоем городе и всех, кто там погиб. Устузоу-убийцы. Событие великой печали.
– Но счастье вернулось. Устузоу изгнали, и город опять принадлежит иилане'. Ведь в Алпеасак пришел Икхалменетс.
Саагакель сделала жест «помню-знаю».
– Я слышала об этом великом событии. Весть о нем привез урукето из Икхалменетса. Слышала я и о той, что выгнала устузоу. Совпадение великой важности: ведь та иилане' тоже носила имя Вейнте'.
Вейнте' опустила глаза и, попытавшись изобразить смирение, что ей почти не удалось, произнесла:
