Помоги мне опустить его в озеро.
Тяжелое тело забывшегося Имехеи было трудно сдвинуть с места. Вдвоем они донесли его до воды и затащили в прибрежные заросли.
С помощью Керрика иилане' забрались поглубже, и Надаске' поплыл. Держа Имехеи за плечи, он медленно, но уверенно продвигался вперед. Керрик вышел на берег, подобрал хесотсан и быстро зашагал обратно.
Было уже поздно, и ему хотелось добраться до стоянки еще засветло.
Его ждали. Армун взглянула на тропу за его спиной – никого – и одобрительно кивнула.
– Хорошо. Наконец-то ты убил мургу. Давно пора.
– Нет, они живы. По крайней мере пока. (Как объяснить ей, что случилось, ведь он и сам толком ничего не знал.) Мы наткнулись на троих охотниц-мургу из города. Я убил одну, Надаске' двоих. А Имехеи...
Ранен и без сознания. Надаске' потащил его домой.
– Нет! – завизжала Армун. – Ненавижу их, ненавижу! Видеть их не хочу!
– Сейчас у нас дела поважней, нечего думать о них.
Главное, теперь мы не можем чувствовать себя в безопасности. Раз охотницы из города забредают так далеко, когда-нибудь придет новый отряд.
– Они приходили за этими двумя. Они искали своих. Убей их скорее...
Керрик начал злиться, но сдерживал себя, понимая причину ее волнения. Роды запаздывали. Армун плохо себя чувствовала и беспокоилась. Нужно понять ее и ободрить.
– Все будет хорошо. Подождем, пока родится ребенок и ты окрепнешь. А потом пойдем на север. Здесь нельзя оставаться.
– А что будет с твоими драгоценными мургу?
– Они останутся здесь. Мы уйдем одни. А теперь все, хватит. Я голоден. Смотри, у нас три новых стреляющих палки. Все будет хорошо.
Да, с ними все будет в порядке. А вот с самцами? Им придется остаться здесь. Пока Имехеи неподвижно лежит в озере, уйти они не могут. Но при первой же возможности и эта часть его саммада должна уйти отсюда. Вот так. Другого не остается.
К вечеру следующего дня появился Надаске', таща за собой Имехеи. Он совсем обессилел и двигался медленно, часто и подолгу отдыхая. Остановив устремившегося за ним Арнхвита и прихватив хесотсан Надаске', Керрик отправился помогать. Мальчик повиновался и в тревоге стал покусывать костяшки пальцев, понимая, что с его друзьями случилось что-то плохое.
Он молча смотрел, как Имехеи вытащили на берег, так что голова его оказалась на песке, а нижняя часть тела осталась в воде.
Керрик думал, что Имехеи без сознания, но губы самца дрогнули, и, словно во сне, не открывая глаз, он прошептал, едва шевеля губами:
– Пища... Хочу есть... голод.
Надаске' отправился за рыбой к вырытому ими крошечному пруду, где держали улов. Оторвав кусок рыбы, он затолкнул его в рот Имехеи. Тот стал медленно и вяло жевать.
– И долго он будет таким? – поинтересовался Керрик.
– Долго. Числа дней я не знаю. Может быть, самкам известно, но я не знаю.
– А потом?
Надаске' знаками изобразил надежду, страх и неведение.
– Яйца лопаются, элининйил появляются и уходят в озеро. Имехеи умирает или остается жить. Узнаем только потом.
– Я собираюсь уйти отсюда на север, как только Армун сможет ходить. Нам опасно здесь оставаться.
Взглянув на Ксррика одним глазом, Надаске' сделал жест согласия и понимания.
– Я тоже думал об этом. Убитых будут искать. Они могут появиться и здесь. Но я не могу идти с тобой.
– Понимаю. Но я вернусь за вами, как только разыщу безопасное место.
– Я тебе верю, Керрик-устузоу-иилане'. Я понимаю твои чувства. Конечно, в первую очередь ты должен позаботиться о своем эфенбуру. Уведи их в спокойное место.
– Об этом мы еще поговорим. Пройдет несколько дней, прежде чем мы сможем уйти.
На обратном пути Керрик встретил Ортнара, ковылявшего ему навстречу,
– Скоро родится ребенок. Армун велела позвать тебя. В этих делах я ничего не смыслю и помочь не могу.
– Охраняй нас, Ортнар, – это дело могучий охотник знает прекрасно. Я тоже ничего не соображаю в женских делах, но постараюсь помочь.
Он заторопился к лагерю. Трудный день. Один, быть может, умирает, другой просится на свет...
Даррас взглянула на вошедшего Керрика, но не выпустила ладони Армун и с места не сдвинулась. Та устало улыбнулась. Волосы ее были влажными, на лице выступили капельки пота.
– Не надо волноваться, мой охотник. Ребенок поздний, но сильный. Не беспокойся.
«Это я должен ее успокаивать», – подумал Керрик. Увы, ему не приходилось сталкиваться с делами подобного рода. В каждом саммаде была повивальная бабка.
– И зачем мы оставили свои саммады? – сокрушался Керрик. – Ты не осталась бы без помощи.
– Женщинам иногда приходится в одиночку справляться с этим, – ответила Армун. – Как моей матери. Саммад ее был невелик, других женщин не было.
Так было, так есть. А теперь ступай, поешь и отдохни.
Когда будет нужно, я пришлю за тобой Даррас.
Вконец растерявшись, Керрик пошел к костру, на котором Ортнар жарил мясо. Отхватив большой кусок, он протянул его Керрику. Тот принялся задумчиво жевать. Харл и Арнхвит уже поели, измазавшись в жире по уши. Ортнар поглядел в сгущающуюся тьму и сделал знак Харлу, который быстро забросал костер песком.
Теперь нужно быть настороже.
Взошла луна. Негромко перекликались болотные птицы, устраиваясь на ночлег. На берегу виднелась темная фигура Имехеи, наполовину погруженного в воду. Керрик понимал, что самцам иилане' он ничем не может помочь.
Позади, в шатре, послышались голоса – он обернулся. Но там было темно. Вдруг потеряв аппетит, Керрик отбросил в сторону недоеденный кусок. В том, что сейчас происходит, виноват только он сам. Того и гляди умрет ребенок, или хуже... он боялся думать об этом... умрет Армун. Умрет из-за него. Если бы они вовремя вернулись к саммадам... Там нашлось бы кому помочь. Женщины знают, как помочь в таких случаях.
Это его вина.
Он вскочил и в беспокойстве принялся расхаживать под деревьями, бессмысленно глядя на освещенное луной озеро. Но он не замечал тихих вод, погрузившись в горестные размышления. Зачем они здесь, а не с саммадами, в спокойной и мирной долине саску?
Глава четвертая
Ядовитые лианы побурели, засохли и осыпались на дно долины саску. Их побросали в реку, и вода унесла их вместе с воспоминаниями о последнем нападении мургу.
Херилак сидел у огня и крутил в руках поблескивавшее лезвие. Нож Керрика из небесного металла. Тот всегда носил его на шее – на прочном металлическом обруче, который на него надели мургу. Сидевший по другую сторону костра Саноне кивнул и улыбнулся.
