Приказ Кюхлера дает исчерпывающее представление о практике проведения и целях мероприятий по угону советских граждан. Операция началась одновременно во всем тыловом районе группы армий. Оккупационные власти, используя воинские и полицейские подразделения, точно регистрировали эвакуируемых жителей и после этого, собрав их в большие колонны примерно по тысяче человек, пешком или на собственных повозках неделями гнали их в так называемые приемные лагеря, расположенные в 100 км западнее полосы обороны «Пантера». Там они ожидали уполномоченных Заукеля или хозяйственной инспекции «Север», которые отбирали всех трудоспособных и направляли их на принудительные работы в Германию или в оккупированные районы, а также для оборудования тыловой полосы обороны «Пантера». По этому поводу в приказе говорилось следующее: «Предполагается, что в каждой колонне будет находиться 50 % трудоспособных. Детей от десяти лет и старше считать рабочими»
[211]
. Чтобы скрыть от угоняемых предстоящий отрыв их от семьи, приказ далее требовал: «Семьи органам использования рабочей силы передавать сначала целиком, а отделение подневольных рабочих от их семей производить по возможности в местах их окончательного размещения». Но эта «осмотрительность» скоро кончилась. В конце декабря 1943 г. другой приказ Кюхлера, со ссылкой на то, что население оказывает партизанам всестороннюю помощь, требовал ускорить эвакуацию трудоспособных граждан, не останавливаясь перед разобщением их семей, а также перевести всех подневольных рабочих, используемых немецкими органами, в закрытые лагеря. Одновременно с этим до начала эвакуации населению запрещалось покидать свои места жительства.
О размахе депортации, проводившейся во исполнение этих приказов, свидетельствует телеграмма, которую 29 февраля 1944 г. рейхскомиссариат «Остланд» направил министерству по делам восточных областей. В ней говорилось, что к началу месяца в Литву прибыло или находилось в пути 278 тыс. эвакуируемых.
Но все эти мероприятия не идут ни в какое сравнение с тем планом, который по предложению командующего группой армий «Север» и при поддержке ОКВ и Гиммлера был разработан весной 1944 г. министерством Розенберга. План предусматривал депортацию в восточные районы Германии и в Западную Польшу всего населения Эстонии и Латвии, то есть нескольких миллионов человек. Только из северных районов Латвийской ССР предполагалось депортировать полмиллиона человек. Но полному осуществлению этого чудовищного плана помешала Красная армия, которая начиная с лета 1944 г. почти полностью блокировала сухопутное сообщение между Германией и Прибалтикой. И все-таки фашистским органам удалось по суше и морем вывезти несколько сот тысяч эстонцев и латышей. Из Латвии было депортировано 279 тыс. человек, из них 70 тыс. — только из Риги. Значительная часть угнанных по запросу Эриха Коха была использована на строительстве оборонительных сооружений в Восточной Пруссии.
Принудительная эвакуация коснулась и советского населения Юго-Западной Украины. Общее руководство проводившимися здесь мероприятиями было возложено на немецкого генерала связи в Бухаресте Хансена, который как представитель начальника штаба ОКВ получил право от его имени давать указания по всем «вопросам, связанным с беженцами». В распоряжение органов Заукеля на каторжные работы через Закарпатье, Румынию и Восточную Венгрию из тыловых районов групп армий «А» и «Юг» были направлены десятки тысяч гражданских лиц.
Не требуется большой фантазии, чтобы понять, каким страданиям подвергались эвакуируемые на маршах, нередко длившихся многие недели. Если же эвакуируемым разрешали пользоваться своими транспортными средствами, то, как отмечалось даже в последнем донесении военной администрации прифронтовой полосы Восточного фронта, отступающие войска реквизировали и лошадей, и повозки вместе с небогатыми пожитками переселенцев. Нередко мероприятия по эвакуации проводились так внезапно, что эвакуируемые не имели возможности взять с собой самое необходимое из одежды и продуктов. В некоторых приказах можно найти пункты, касающиеся обеспечения эвакуируемых питанием и помещениями для отдыха в пути. Но как это часто выглядело на практике, видно из составленного в октябре 1943 г. отчета одной действовавшей в полосе группы армий «А» роты пропаганды. В нем, в частности, говорилось, что часть одной колонны эвакуируемых целыми днями не получала никакого питания. Эвакуируемые вместе с женщинами, детьми и стариками, несмотря на наступившие морозы, вынуждены были ночевать под открытым небом, иногда вырыв лишь земляные норы на полях. Характерно, что оберквартирмейстер 6-й армии Кёлер, которому был направлен отчет, этим фактам не придал никакого значения, а обратил особое внимание лишь на то обстоятельство, что колонны охранялись слабыми силами. Не лучшим, судя по отчетам, было положение и на сборных пунктах.
Политические цели, преследуемые фашистскими властями при проведении насильственной эвакуации, с наибольшей ясностью разоблачает предпринятая летом 1944 г. попытка угнать в Германию десятки тысяч детей в возрасте от 10 до 14 лет. Такое предложение было внесено в мае 1944 г. командующим 9-й армией генералом Иорданом и тут же подхвачено группой армий «Центр» (Буш). 1 июня 1944 г. на совещании у командующего группой армий, на котором присутствовали обер-квартирмейстер полковник службы Генерального штаба Унольд, начальник военно-административного управления Тесмер, уполномоченный полиции безопасности и СД по Белоруссии Кремер, а также хауптбанфюрер фашистской молодежной организации «Гитлерюгенд» Никкель, представлявший министерство по делам восточных территорий, было решено направить из тылового района группы армий 40–50 тыс. детей для использования на работах в организации Тодта и на авиационных заводах фирмы «Юнкере». В протоколе совещания записано буквально следующее: «С самого начала эту молодежь считать персоналом организации Тодта и фирмы „Юнкерс“. По договоренности с организацией Тодта и фирмой „Юнкерс“ решение вопросов профессионального обучения и воспитания должны взять на себя министерство по делам восточных территорий и „Гитлерюгенд“». Особо отмечалось, что указания по набору и вывозу детей могут быть осуществлены только при условии применения «генеральных мер принуждения».
Примерно в то же время подобное мероприятие было проведено и в полосе группы армий «Северная Украина», которой командовал генерал Модель.
Во всех странах мира похищение детей считается особо гнусным преступлением. Но это не смущает реакционных буржуазных историков, когда они пытаются прикрыть варварские мероприятия фашистских оккупационных органов легендой о том, что эти деяния фашистов явились актом человечности и имели целью спасти многих беспризорных и безнадзорных детей, обреченных на жалкое существование и гибель в прифронтовой полосе. Но из приведенных выше документов явствует, что речь шла о вывозе не только беспризорных и безнадзорных сирот, а о насильственной эвакуации детей вообще. В действительности якобы проявлявшаяся забота о судьбе многих советских детей, в результате варварских мероприятий оккупационного режима потерявших своих родных и близких, отнюдь не являлась истинным мотивом этой акции. Ее цель четко выражена в записке Бранденбурга Бергеру. В ней говорилось: «При проведении этой акции речь идет не только о недопущении непосредственного увеличения военной мощи противника, но и об уменьшении его биологической силы на далекое будущее». Бранденбург убедительно доказывает, что уже при отступлении осенью 1943 г. по этому поводу были отданы соответствующие приказы. А вообще, пишет далее Бранденбург в своей записке, вывезенные в Германию дети являлись удобным средством давления, используемым для того, чтобы «обеспечить организованную эвакуацию взрослого населения».
