Похищение десятков тысяч детей с последующим давлением на их родителей — не нуждающееся ни в каких комментариях доказательство того, что органы власти германского империализма не брезговали в СССР никакими средствами для того, чтобы в наиболее широких масштабах до конца осуществлять на практике свои преступные цели.
И все-таки, несмотря на поддержку министерства по делам восточных территорий и ведомства Гиммлера, военные органы не могли в полном объеме претворять в жизнь эти свои варварские планы. Мешало этому быстрое продвижение войск Красной армии. В итоговой сводке штаба группы армий «Центр» от 27 августа 1944 г., направленной генерал-квартирмейстеру сухопутных войск, говорилось: «Мероприятия по вывозу 10—14-летних детей удалось провести только в 9-й армии, у других же армий времени на подготовку этого мероприятия вследствие начавшегося отхода оказалось слишком мало». И все-таки в результате совместных действий военных органов и представителя министерства по делам восточных территорий Никкеля в Германию были угнаны тысячи детей (из тылового района 9-й армии — 3 тыс.), часть которых оказалась в лагерях фирмы «Юнкерс» в Дессау.
С этими же целями оккупационные органы угоняли летом 1944 г. 15-летних подростков. Еще в конце марта 1944 г. главный штаб ВВС и Генеральный штаб сухопутных войск предложили министерству по делам восточных территорий мобилизовать на Востоке 25 тыс. девушек для несения вспомогательной службы в авиации. В дополнение к этому предложению вскоре было заключено соглашение между OKЛ, ОКХ, Гиммлером, Аксманом и Розенбергом, которое предусматривало использование на территории Германии большого числа подростков из оккупированных областей в качестве вспомогательной силы в авиации и зенитной артиллерии, чтобы тем самым высвободить людей главным образом для пополнения частей сухопутных войск. Позднее было принято решение о направлении юношей в войска СС. В дополнение к этому предусматривалось направить большое число подростков в специальные лагеря, где они должны были пройти предварительную военную подготовку. Но тем временем оккупированная территория сократилась настолько, что для проведения этих мероприятий оставались лишь Прибалтика и Белоруссия.
Первоначально мыслилось набрать подростков путем интенсивной вербовки. Но она не дала желаемых результатов. Так, согласно донесению Бергера, к концу мая в Эстонии было завербовано только 680 человек. Поэтому фашистские органы, действуя в угоду военным, потребовали насильственного набора подростков. Они настаивали также на том, чтобы предварительную подготовку проводить в принудительном порядке и в связи с военной обстановкой перенести ее на территорию Германии. Последнее требование натолкнулось на возражение даже эстонской и латвийской коллаборационистских администраций, которые боялись, что население возненавидит их за это еще больше. Эти обстоятельства побудили Лозе выразить в одном из своих писем Аксману серьезную озабоченность и сомнения. Но фашистские руководящие органы настаивали на своих требованиях. При этом ОКХ неоднократно пыталось взять руководство этой акцией в свои руки, но не совсем удачно. Видимо, возражали Гиммлер и Геринг.
В период с весны по сентябрь 1944 г., по данным немецких документов, созданными для проведения этой акции командами, которыми руководил непосредственно Никкель, было отправлено в Германию в общей сложности более 28 тыс. подростков, причем «вербовка» еще продолжалась в лагерях для насильственно эвакуированных.
Операции по угону населения являются еще одним актом жесточайшей политики насилия фашистского оккупационного режима, и особенно его военных органов. Их проведение всегда наталкивалось на упорное сопротивление населения. Характерным в этом отношении является отчет штаба 6-й армии об угоне мужского населения из города Кривой Рог в феврале 1944 г., проводимом совместно с комендатурой города 57-м армейским корпусом и еще оставшимися гражданскими властями, а также при участии значительных сил полевой жандармерии и полиции. Первая крупная операция 7 февраля больших результатов не дала (1400 человек), так как сразу же после объявления о проведении операции население начало уходить из города, а, чтобы помешать этому, войск не хватило. Некоторые люди, спасаясь от фашистской неволи, вплавь перебирались через ледяную реку Саксагань. В последующие дни систематически обыскивался квартал за кварталом. Наконец, 14 и 15 февраля была проведена новая крупная операция под кодовым названием «Остерфест» («Пасха»), в ходе которой была схвачена еще тысяча человек. Значительная же часть мужского населения укрылась в бездействующих шахтах и таким образом избежала угона в неволю.
И в пути угоняемые советские граждане не переставали оказывать сопротивление. Многие колонны, пользуясь неразберихой, царившей при отступлении фашистских войск, разбегались по лесам и глухим населенным пунктам, чтобы там дожидаться прихода советских войск.
В этой связи следует отметить, что сопротивление мероприятиям по угону населения оккупационные органы стремились преодолеть при помощи интенсивной пропаганды. При этом ее основным методом являлось то, что населению внушался страх перед «наказаниями», которые приближаются с приходом Красной армии. В листовках, сброшенных над районами, оставляемыми войсками группы армий «Юг», утверждалось, что большая часть населения будет уничтожена советскими органами или брошена за решетку, потому что «она заражена капитализмом». Чтобы придать такой дикой лжи хотя бы видимость правдоподобия, оккупационные органы прибегали к самым грязным провокациям. Так, незадолго до ухода из Умани они заставили переодетых в советскую военную форму изменников подвергнуть население города ограблению и террору и после этого обратились к населению с призывом присоединиться к отступающим немецким войскам. Запугивания и провокации дополнялись угрозой, что фашистские армии после победы над англо-американцами в Западной Европе станут сильнее и вернутся назад. В изданных штабом группы армий «А» «Указаниях по освещению украинского вопроса прессой и другими средствами пропаганды» по этому поводу говорилось: «Тезис о том, что немецкие вооруженные силы снова вернутся, необходимо неустанно повторять при любой возможности и утверждать в безапелляционной форме. Пропаганда обязана этот тезис сделать безусловным догматом, который должен стать исходным пунктом всех размышлений украинцев… На утверждение агитации противника о том, что Германия навсегда потеряла Украину, следует отвечать убедительными аргументами».
Однако «убедительные аргументы» фашистские пропагандисты давно уже растеряли. Ложь, угрозы и разного рода запугивания не принесли успехов фашистским властям. И в этом немаловажную роль сыграло быстрое реагирование советских органов, которые в своей большой разъяснительной работе, проводимой среди населения оккупированных районов, с самого начала разоблачали все трюки фашистской пропаганды. Так, в феврале 1943 г. Черниговский обком КП(б) Украины выпустил листовку, в которой указывал, что публикуемые оккупантами в их газетах документы, утверждающие, что население после его освобождения Красной армией якобы будет подвергаться преследованиям, от начала до конца фальшивы, и призывал не верить этой лжи, а объединить свои усилия для борьбы за освобождение.
Эффективность разъяснительной работы советских органов вынуждены были признать даже оккупанты. Начальник экономической группы штаба 6-й армии, например, в одном из своих отчетов писал в конце марта, что одной из причин сопротивления, оказываемого населением проведению мероприятий по угону советских граждан, явилось сообщение советской пропаганды о том, что за работу, выполнявшуюся по принуждению оккупационных органов, никто наказываться не будет. «Даже люди, занимавшие руководящие посты, — говорилось в отчете, — своего обещания бежать не сдержали».
