После вышеуказанного инструктажа Крюков-Соколов нам сказал, чтобы мы с собой не брали оружия и продуктов, а также удостоверений личности, чтобы следовали лесом, как настоящие блуждающие и истощенные, так как только при этих условиях нас не смогут разоблачить.
В соответствии с полученным указанием и инструктажем, я и Черняков под новый год направились в лес для выполнения задания.
В лесу мы ходили недолго в поисках места нахождения комитета. В скором времени нами был обнаружен бункер. Около него сидели гражданские люди, среди которых с нашим появлением произошло небольшое замешательство.
Видимо, наше появление было неожиданным и странным для них в такой густой чаще леса, где они укрывались.
Среди сидящих женщин и мужчин у бункера оказались лица, которые меня знали по городу и по укрыванию в лесу.
Они нас пригласили в бункер, там их старший — Разумихин Николай стал расспрашивать нас о том, что мы делаем, как попали к ним. В этих расспросах принимали участие и другие участники комитета.
Мы отвечали, что блуждаем по лесу, так как в Гатчину идти боимся, так всех ребят разогнали добровольцы, многих повылавливали, и мы сейчас не знаем, что делать дальше.
Таким образом, мы вели себя, как нам говорил Крюков-Соколов, и в результате в ходе опроса нам было предложено остаться у них, но мы вначале выразили свое „стеснение“, что нам, якобы, неудобно быть лишними ртами у них, на их продуктах питания, с которыми им и без нас тяжело.
Участники комитета, видя наше такое поведение, стали основательно предлагать остаться у них и мы „решили“ остаться.
В расположении подпольного комитета я и Черняков прожили около 16 дней. Примерно на пятый день своего нахождения в комитете я выразил мысль о том, что смог бы в Гатчине у своих знакомых достать табаку и продуктов.
Так как в то время среди участников комитета остро ощущался недостаток в продуктах и совсем не было табаку, то я был немедленно послан достать табаку и продуктов питания в Гатчину с поручением.
К этому времени мной было установлено, что Красногвардейский подпольный комитет укрывается в бункере, сооруженном в глухой чаще леса, состоит из семи членов, которые живут вместе со своими семьями там же в общем бункере, что комитет связи ни с кем не имеет и его никто не посещает, что все его участники живут одной мыслью — ожиданием прихода частей Красной Армии, а также имеют при себе оружие — несколько винтовок, пистолеты и пулеметы Дягтерева, что возглавляет комитет Разумихин Николай.
Явившись в гор. Красногвардейск, я сразу же посетил квартиру Крюкова-Соколова, которому сообщил все вышеизложенные о комитете, и то, что пришел с заданием добыть табаку и продуктов. Крюков-Соколов выслушал мое донесение, затем еще раз подробно расспросил в отношении нашего поведения и о комитете.
Потом дал мне умеренное количество табаку и продуктов и поручил находиться и далее в расположении комитета и выполнять полученное задание.
Возвратившись в комитет, я рассказал о том, что табак и продукты достал у своих знакомых и товарищей, которые по моей просьбе обещали мне в любое время, если понадобится еще достать табаку и продуктов для меня.
Все были рады принесенному мной табаку. Я принес также несколько кусков мыла, чем были особенно довольны женщины.
В результате такого успешного выполнения задания я был через некоторое время вторично послан с таким же заданием в гор. Красногвардейск.
Как и в первый раз, я снова явился на квартиру к Крюкову-Соколову и сказал, что повторно прислан комитетом в город с тем же заданием.
На этот раз Крюков-Соколов расспросил меня о том, как устроен бункер, в котором располагается комитет, как осуществляется охрана места укрытия комитета, фамилии, имена и отчества всех участников комитета, кто какое имеет оружие, и каким порядком они располагаются в бункере во время ночевки.
На все вопросы я дал подробный ответ Крюкову-Соколову, рассказал все, что мной было установлено за время пребывания в расположении комитета.
Я перечислил по фамилиям, именам и отчеству всех участников подпольного комитета, занимаемом ими положении, наличии у каждого оружия. Рассказал, как и в каком порядке, они располагаются на время сна.
Рассказал о том, что охрана места нахождения участниками комитета осуществляется только в дневное время, а как только стемнеет, охрана снимается и лагерь спит без охраны.
Выслушав меня, Крюков-Соколов предложил мне на листе бумаги начертить план расположения бункера применительно к тому участку леса, путей подхода к нему, и план внутри бункера, расположение предметов, оружия и людей.
По предложению Крюкова-Соколова я на бумаге составил такой план и передал его ему, затем получил от Крюкова-Соколова продукты и направился в лес.
Перед уходом я был предупрежден Крюковым-Соколовым, что в наступающую ночь его отряд произведет операцию, то есть они явятся в бункер и арестуют всех участников подпольного комитета.
Возвратившись в лес в расположение комитета, я передал им принесенные продукты, а в разговоре со своим напарником-агентом Черниковым сообщил, что нам недолго остается здесь маяться и, что в эту наступающую ночь в бункер явятся Крюков-Соколов и его добровольцы, которые арестуют комитет.
По обыкновению и распорядку в наступающую ночь мы вместе со всеми без малейшего опоздания уложились спать.
Не успели мы уснуть, как в бункере появились Крюков-Соколов и другие с прожекторами в руках. Вместе с Крюковым-Соколовым в бункер зашли его сожительница Котик Виктория, Бовшич Галина и Комаров Федор, а также ряд других агентов. Крюков-Соколов скомандовал всем спящим не двигаться с места и поднять руки вверх.
Однако пулеметчик комитета по имени Николай зашевелился и тогда из агентурной группы кто-то несколько раз выстрелил в потолок бункера.
Все участники подпольного комитета в количестве 7 мужчин, 7 женщин с малыми детьми и подростками были арестованы. Оружие, принадлежащее мужчинам, было изъято.
Нас также арестовали для зашифровки. Наставляя на нас оружие, кричали поднять руки вверх, но потом, когда мужчины и женщины на отдельных автомашинах из леса под усиленным конвоем и со связанными назад руками были увезены — „арест“ с нас был снят, и мы помогали производить тщательный обыск всего бункера. Во время этого обыска нами был найден чемодан с разными бумагами и документами, содержание которых я не знаю.
После всего мы вместе со всеми добровольцами возвратились в свое расположение и продолжали службу в контрразведывательной группе Крюкова-Соколова.
Позже мне стало известно, что арестованные мужчины — участники подпольного комитета были сданы для ведения следствия ГФП в пос. Сиверский, а женщины с детьми там же были помещены в гражданский лагерь. Дальнейшую судьбу арестованных я точно не знаю, полагаю, что их расстреляли».
