Впрочем, Копылов недолго оставался в бригаде. Вскоре Федоров радировал, что тот пропал без вести при выполнении боевого задания 30/1–1943 г. А позднее, в отчете, написал: «В конце января 1943 г. при выполнении боевого задания откололся от бригады, своим ходом пошел на выход в советский тыл, погиб при переходе линии фронта».
Смерть несгибаемого разведчика была обидно нелепой, в точном соответствии с поговоркой: «Асы гибнут на земле». 15 мая 1943 года от начальника отдела контрразведки «Смерш» 34-й армии Куприянова поступило в Управление контрразведки «Смерш» Северо-Западного фронта спецсообщение о том, что «утром 11 мая 1943 года при переходе с немецкой стороны в район обороны 1-й воздушно-десантной гвардейской дивизии убит оперативный уполномоченный Волховского РО УНКВД по Ленинградской области сержант госбезопасности Копылов Александр Михайлович. Обстоятельства убийства следующие:
Красноармеец 1-го батальона 3-го стрелкового полка 1-й воздушно-десантной гвардейской дивизии Богданов, неся службу по охране переднего края, заметил двигавшегося ползком неизвестного человека со стороны противника, окрикнул его командой „Стой!“. Последний продолжал ползти в нашу сторону. На второй окрик Богданова неизвестный отозвался словом „Рус“, после чего красноармеец Богданов с расстояния в 6 метров выстрелил и убил Копылова.
При осмотре трупа обнаружены документы на имя оперуполномоченного Волховского РО УНКВД ЛО сержанта госбезопасности Копылова Александра Михайловича.
Вместе с личными документами (удостоверение личности, паспорт, временное удостоверение № 92333 о награждении орденом Красного Знамени, орден Красного Знамени № 33106) у него было обнаружено и изъято много агентурных материалов, подписки о вербовке агентуры, план немецкого разведпункта № 13800 ст. Сиверская, несколько топографических карт — одна карта закодирована и ряд других материалов.
Из документов видно, что в оккупированном Осьминском и смежных с ним районах Ленинградской области действует несколько групп советских патриотов, координирует работу этих групп некто „Леша“.
Документы и материалы, обнаруженные у Копылова, направляем Вам для оперативного использования».
Найденные при убитом материалы были пересланы в опергруппу 4-го отдела Хорсуну, который 9 июня 1943 года направил их в 4-й отдел Управления, сопроводив следующей записью:
«Из документов, полученных из отдела СМЕРШ Северо-Западного фронта, видно, что Копылов A.M. вел оперативную работу вплоть до момента выхода в наш тыл. Прошу представить т. Копылова по линии НКГБ к посмертной награде».
Из этой истории следует, что, оставшись в одиночестве, Копылов не только пытался выйти через фронт к нашим, но по пути продолжал работу, собирая разведывательную информацию. Погиб он, по-видимому, потому, что, предельно ослабев, просто не мог должным образом ответить на вопрос бойца. Ну, а тот… тот действовал по уставу, к сожалению, не используя для контроля ситуации головы.
Документы, обнаруженные у Копылова, имели важное значение для оперативной работы в тылу врага. Это были добытые у волостных и поселковых старост бланки паспортов, удостоверений, образцы справок, которые выдавались жителям оккупированных территорий. Значительный интерес представляли и документы, свидетельствовавшие о том, что в «оккупированном Осьминском и смежных с ним районах Ленинградской области действует несколько групп советских патриотов и координирует их работу некто „Леша“».
Из архивных материалов, относящихся к деятельности Гатчинского подполья периода 1942–1943 годов, видно, что у гатчинских подпольщиков имелись каналы вывода советских военнопленных из Гатчинского лагеря, после чего некто «Алексей» направлял освобожденных в партизанские отряды.
Дальнейшая судьба участников группы Копылова, оставшихся в живых, в основном, сложилась благополучно. Исключение составляет Баталов. 3 марта 1943 г. он в качестве заместителя командира группы «Луга» в составе 8 человек был заброшен в Лужский район. После благополучного приземления от группы поступили разведданные по участку шоссейной дороги Толмачево — Осьминка. 17 марта связь с «Лугой» прекратилась. Согласно сообщению из оперативной группы 3-й партизанской бригады, прибывший к ним военнопленный — перебежчик В.В. Плечкан в ходе опроса показал, что 24 марта в тюрьму г. Луги, где он содержался под арестом, был доставлен взятый в плен парашютист Баталов Василий Семенович. Находясь в одной камере, Баталов рассказал Плечкану, что их группа в середине марта совершила диверсию на железнодорожной линии Луга — Гатчина. В тот же день на них напали каратели. Командир был тяжело ранен, часть бойцов убиты, другие разбежались. Со слов Плечкана, боец по имени Николай (видимо, Н.А. Попов) после пленения находился в лагере для военнопленных, а затем вывезен немцам в неизвестном направлении. О дальнейшей судьбе Баталова Плечкану ничего не было известно. Можно предположить, что немцы его расстреляли.
Суворов 3 марта 1943 года в составе группы «Дно» из 10 человек был заброшен в немецкий тыл для проведения диверсий в Дновском и Порховском районах. Выполнив задание, оставшиеся в живых 8 человек, и среди них Суворов, вошли в оперативную группу 3-й партизанской бригады. Оттуда он был отозван в Малую Вишеру и впоследствии зачислен в штаты УНКВД ЛО, где работал уже в послевоенные годы.
Званцев, уже как заместитель командира группы Г.Н. Контиайнена, 16 октября 1943 года был заброшен в немецкий тыл. После приземления ему вместе с двумя бойцами не удалось соединиться с другими участниками группы, и они с боем перешли линию фронта на участке 54-й армии, действовавшей в новгородском направлении. На этом его действия в тылу врага закончились.
Королев 15 апреля 1944 года в качестве комиссара разведывательной группы «Мстители», состоявшей из 17 человек, был выброшен в Латвию, в район озера Лубаны. После приземления группа присоединилась к оперативной базе, вместе с который Королев участвовал в боевых действиях до подхода Красной Армии.
Марушак и Капитанов в 1944 году были зачислены на работу в Управление НКГБ Ленинградской области, где продолжили службу в послевоенные годы.
1942–1943 гг
Новые отношения с партизанами
Анализ жизнеспособности и деятельности разведывательно-диверсионных групп в тылу противника за первые месяцы 1942 года, проведенный 4-м отделом, показывал необходимость их более тесного взаимодействия с чекистскими подразделениями, действовавшими на оккупированной территории Ленинградской области в составе партизанских бригад. Таковыми на тот момент являлись особые отделы УНКВД ЛО, в частности, в 1-й и 2-й партизанских бригадах, и их уполномоченные в полках и отрядах.
Правда, такое взаимодействие осложнялось несколькими факторами. Во-первых, сотрудники особых отделов были тесно привязаны к штабам партизанских формирований. Они все время перемещались вместе со своими бригадами, полками, отрядами, которые уходили от преследования немецких карательных экспедиций, так что для разведывательно-диверсионных групп постоянно существовала опасность в поисках помощи нарваться на карателей. Во-вторых, основной задачей сотрудников особых отделов на тот период была контрразведывательная работа по личному составу партизанских формирований и в увязке с ней — организация работы среди местного населения в местах их дислокации.
