В результате агентурной работы по разложению подразделений „Русской освободительной армии“, карательно-полицейских отрядов состав 3-й партизанской бригады увеличился на 2 тысячи человек из числа перебежчиков.
Отмечены факты восстания жителей отдельных деревень — Полозово, Назимово, Новорожье, Лопавино и других в Порховском и Дедовичском районах, уничтожения там немецких гарнизонов и восстановления советской власти».
Но все это было позже. А начинала оперативная группа с того, что ее сотрудники во главе с Кадачиговым совместно с командованием бригады искали способы вызволить бригаду из «мешка», в который ее загнали немцы. Преследуемые карателями, партизаны были вынуждены укрыться в Карамышевском районе на острове с символическим названием Голодаевка, окруженном со всех сторон болотами. Немцы заблокировали проходы между болотами и стали ждать, пока партизаны сдадутся либо вымрут от голода.
22 сентября оперативная группа была доставлена самолетом в Карамышевский район и десантировалась прямо на остров Голодаевка. Первое, чем им пришлось заняться, — морально-психологическим состоянием личного состава, которое было подавленным: дважды предпринимавшиеся попытки выхода из окружения закончились для бригады неудачно и впереди маячили или плен, или смерть. С помощью чекистов командованию удалось снять панические настроения.
Затем Кадачигов сформировал небольшую группу из опытных и физически крепких бойцов, вместе с которыми пошел искать пути выхода из болота. Группа удачно миновала немецкие заграждения и, проделав 60-километровый переход, пересекла железнодорожную линию Порхов — Псков и вышла в одну из деревень. Там Кадачигов вступил в контакт с местными жителями и подготовил условия для отдыха бригады в случае ее благополучного выхода.
После возвращения группы бригада в ночь на 12 октября 1942 года снялась с острова и двинулась в южном направлении. Партизаны, преодолевая семикилометровое болото, шли по грудь в воде, оружие несли над головами. Пройдя тяжелейший болотистый участок, они вышли на маршрут, проработанный Кадачиговым, и прибыли в деревню, где их тепло встретили местные жители, обеспечивая в течение 12 дней отдыха продуктами питания и одеждой.
За участие в успешном выводе бригады из окружения, организацию и проведение боевых операций в тылу противника Кадачигов в апреле 1943 года по представлению штаба партизанского движения Северо-Западного фронта был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.
Двигаясь в Порховский район к месту дислокации, 3-я партизанская бригада была обнаружена карателями и стала объектом нападений, которые усиливались по мере того, как к карателям подходили подкрепления. Командование бригады, используя маневр, устройство засад, внезапные атаки, наносило чувствительные удары по противнику, в чем, безусловно, немалая заслуга принадлежала ее командиру А.В. Герману, легендарному «партизану Герману», именем которого названа одна из улиц в Ленинграде.
Именно тогда оперативная группа понесла первую потерю. Входивший в ее состав старший лейтенант госбезопасности Мальцев
[22]
вместе с бойцами бригады неоднократно ходил в разведку для выяснения дислокации карательного отряда и его численности. При этом приходилось вступать в бой, совершая отвлекающий маневр. 27 октября 1942 года в ходе тяжелейшего столкновения с карателями группе, возглавляемой Мальцевым, удалось оторваться от немцев и вернуться в бригаду. Однако бой 8 ноября, уже в Порховском районе, был не так удачен для отважного чекиста: в ходе его Мальцев погиб.
На первом этапе оперативной деятельности перед группой Кадачигова встали две основные взаимосвязанные задачи: пополнение состава и повышение боеготовности, а также создание агентурного аппарата вне бригады, среди местных жителей, и формирование резидентур с целью усиления руководства агентами и своевременного получения собранной ими информации.
Решить вторую задачу было невозможно без разъяснительной работы среди местного населения, часть которого находилась под влиянием немецкой пропаганды. В результате принятых партизанами мер, таких, как уничтожение в деревнях предателей и немецких пособников, захват немецких обозов с продовольствием и передача его местным жителям, проведение встреч с ними, в ходе которых разъяснялись положение на фронтах и важность включения в партизанскую борьбу, численность бригады с ноября 1942 года начала возрастать, сначала медленно, но уже весной 1943 года она составила 2500 человек. Из них были сформированы три полка и четыре отдельных отряда, за каждым из которых был закреплен куратор, или, как правильно называлась эта должность, оперуполномоченный по внутреннему обслуживанию, замыкавшийся на заместителя Кадачигова по КРО Тимоненко.
Осуществляя контрразведывательное обеспечение бригады, Тимоненко пресекал попытки противника внедрить в нее свою агентуру. Кроме того, он, занимая принципиальную позицию, вскрывал факты поборов со стороны некоторых командиров в отношении местного населения и ставил перед командованием бригады вопрос об их наказании. Как правило, принимавшиеся меры (порицание, дисциплинарное взыскание, суды партизанской чести) оказывали должное воздействие. Тимоненко участвовал также в разработке наиболее сложных операций диверсионного характера и обеспечивал оперативными мерами их проведение.
В апреле 1943 года бригада снова вела тяжелые бои с преследовавшими ее карателями. В ходе одного из них, 19 апреля 1943 года, Тимоненко погиб у деревни Выбор Островского района. После его гибели заместителем Кадачигова по КРО был назначен Пуховиков, исполнявший контрразведывательные функции до перевода в октябре 1943 года вместе с радистом Лундовским в состав оперативной базы Щербакова.
Пополнение бригады за счет местного населения и бежавших из немецких лагерей военнопленных требовало повышенного внимания к ее контрразведывательному обеспечению. В этой связи был установлен такой порядок, что ни один человек не мог быть принят в бригаду без санкции начальника опергруппы. Все вновь прибывшие проходили опрос и, если возникала необходимость, подвергались допросам. Нередко при допросах удавалось выявить немецких осведомителей, после чего те уничтожались. В тех случаях, когда уверенности в том, что человек является немецким агентом, не было, а подозрения оставались, люди все же зачислялись в бригаду, но потом подвергались проверке, в том числе в ходе боевых операций. В основу оценки результатов работы опергруппы был положен принцип: если среди личного состава не вскрыта немецкая агентура, то это не значит, что ее нет. По нынешним временам такой подход может показаться излишней подозрительностью, но надо вспомнить, сколько бед мог принести партизанам один-единственный неразоблаченный предатель, как мы увидим чуть дальше, в истории с Гатчинским подпольным центром.
Заслуживает того, чтобы стать хорошим детективом, история с Мратовой, которая как разведчица в марте 1943 года была десантирована в расположение 5-й партизанской бригады, а затем по распоряжению 4-го отдела передана Кадачигову для решения задачи объединения усилий подпольных групп в Пскове. Кадачигов изменил принятое решение по использованию Мратовой и послал ее в Псков одну, а не вместе с разведчицей Герасимовой, у которой там проживали родители. При подходе к Пскову Мратова была встречена немецким агентом, который выдал себя за подпольщика. На своей квартире он познакомил ее с другими, ему подобными «подпольщиками», которых она восприняла как настоящих патриотов и начала обсуждать с ними вопрос о создании подпольных групп. Немецкие агенты использовали факт признания ею своей связи с партизанами как компрометирующий материал, стали вести ее идеологическую обработку с антисоветских позиций, и в конечном итоге Мратова была завербована немецкой контрразведкой. По ее заданию она внедрила в бригаду двух агентов, представив их как советских патриотов-подпольщиков. Кадачигов вместе с 4-м отделом провел мероприятия по вскрытию ее предательской деятельности и возвращению под благовидным предлогом в Ленинград, где она была арестована и осуждена. Оба немецких агента также были отправлены в Ленинград, но уже под арестом. В 1953 году Мратова на волне огульной кампании была реабилитирована как жертва политических репрессий, тогда как материалы дела не дают для этого никаких оснований.
