Гудериан, поняв, что дальнейшее наступление на север в направлении Оки успеха не сулит, попросил у командования группы армий разрешения прекратить наступление
[199]
. 28 ноября Бок такое разрешение дал. Таким образом, удар, нанесенный на Москву с южного направления, также был отражен.
Командование группы армий и Гудериан ставили теперь своей задачей сделать все возможное, чтобы по крайней мере овладеть Тулой. Одновременно с ударом в северном направлении части 3-й и 4-й танковых дивизий, а также пехотного полка «Великая Германия» начали наступление в западном направлении, чтобы совместно с расположенным северо-западнее Тулы 43-м корпусом замкнуть кольцо окружения севернее Тулы. Однако выступивший 27 ноября 43-й корпус, несмотря на первоначальные успехи, существенно вперед не продвинулся. Попытки возобновить наступательные действия на следующий день также окончились неудачей. Тогда Гудериан счел необходимым заново подготовить наступление на Тулу. В приказе по армии о продолжении операций по захвату Тулы № 23 он установил в качестве нового срока наступления 2 декабря, чтобы к этому времени привести в порядок войска и решить вопросы снабжения своих войск. План наступления предполагал тесное взаимодействие 24-го танкового корпуса, наносившего удар севернее Тулы в западном направлении, с 43-м армейским корпусом, который должен был наступать в восточном направлении. Хотя ударная группа 24-го корпуса, ранее имевшая задачу захватить Каширу, была 4 декабря отброшена войсками Белова до Мордвеса, действия войск в западном направлении с целью окружить Тулу на первых порах развивались успешно. В первый же день им удалось перерезать шоссейную дорогу Тула — Москва. Таким образом, Тула лишилась важнейших путей подвоза и ей грозило полное окружение
[200]
. Однако добиться этого немецким войскам не удалось. Гудериан сам отправился в 43-й армейский корпус с целью поддержать наступление и «выжать из войск все, что только возможно», но лично убедился, что тяжелые, кровопролитные бои, которые вел корпус при температуре -35°, успеха не приносили
[201]
. Гудериан доложил Боку, что личный состав соединений в большей степени страдает от морозов, недостатка зимнего обмундирования и снаряжения, чем от воздействия противника. То же самое относилось и к боевому использованию оружия и техники, и в первую очередь танков.
Натиск русских войск на северном фланге 24-го танкового корпуса, который должен был наступать в западном направлении (против 24-го танкового корпуса Жуков бросил 340-ю стрелковую дивизию и 112-ю танковую дивизию с целью упредить окружение Тулы), отсутствие поддержки со стороны авиации, большие потери в войсках и наличие крупных сил противника в районе Тулы — все это, вместе взятое, побудило Гудериана 5 декабря принять решение о прекращении операции.
5 декабря командир 24-го танкового корпуса генерал Гейер фон Швеппенбург заявил, что гарнизон Тулы намного сильнее, чем это предполагалось раньше. По его мнению, гарнизон насчитывал около двух дивизий
[202]
.
Бок согласился с предложением Гудериана оттянуть соединения 2-й танковой армии за Дон и Шат. 2-я армия, перед фронтом которой отходили ослабленные войска русских 13-й и 3-й армий, продвигалась медленно вперед и только в последние дни ноября заняла новые рубежи. Немногочисленным передовым отрядам удалось подойти к районам Тим, Елец и Ефремов.
23 ноября немецкие войска подошли к Тиму, но занять его им не удалось. Части 2-й танковой армии 4 декабря захватили Елец, а несколько раньше, 20 ноября, — Ефремов. Однако осуществление заветной мечты Гитлера — нанести удар в направлении на Воронеж — оказалось невозможным, так как единственная предназначенная для этого танковая дивизия к 23 ноября имела в своем распоряжении только один боеспособный танк.
Несмотря на то что Бок информировал Гальдера о тяжелом положении 9-й танковой дивизии и обращал его внимание на пассивность действий 6-й армии, Гальдер снова повторил свой приказ о необходимости продвигаться в направлении Воронежа. Поэтому Бок на свое усмотрение приказал 2-й армии правым флангом остановиться в районе Тима, а в направлении Воронежа выслать только разведку.
Обеспечение связи с группой армий «Юг» на стыке 6-й армии едва ли представлялось возможным. 6-я армия не могла выполнить приказ Браухича, отданный им 3 ноября в связи с посещением Полтавы, о необходимости выслать вперед истребительные команды в район Оскола, чтобы обеспечить связь со 2-й армией. На строгую телеграмму главнокомандующего сухопутными силами от 18 ноября, в которой он запрашивал Рейхенау, почему эти мероприятия еще не осуществлены и когда можно рассчитывать на выполнение приказа, командующий 6-й армией ответил, что обойтись одними истребительными командами нельзя, так как силы противника слишком велики, а введение в действие более крупных сил станет возможно только тогда, когда будет обеспечено снабжение их всем необходимым, то есть не раньше середины января. Таким образом, об оказании помощи 2-й армии силами 6-й армии не могло быть и речи. Ликвидировать на продолжительное время разрыв линии фронта на стыке между армиями было невозможно. Кроме того, в последние дни ноября сопротивление русских в полосе действий 2-й армии настолько усилилось, что командующий армией 1 декабря пришел к такому заключению:
«Обстановка в полосе действий армии такова, что урон, который мы можем еще нанести русским, не стоит тех сил, которые нам могут для этого понадобиться… Теперь нужны только те боевые действия, которые будут способствовать созданию выгодного рубежа для зимних условий».
В связи с этим Бок дал указание 2-й армии продвигаться вперед в восточном направлении только в пределах, диктуемых крайней необходимостью.
Таким образом, наступательные действия на южном крыле группы армий «Центр» были прекращены в тот же день, что и на ее северном крыле, по решению командования группы армий, принятому в соответствии со сложившейся боевой обстановкой. В итоге наступление на Москву было сорвано. Атаки, предпринятые 1 декабря правофланговыми соединениями 4-й армии, окончились неудачей. Клюге, постоянно выслушивавший в свой адрес упреки Гёпнера и Гудериана, решился 29 ноября отдать приказ о наступлении 57-го и 20-го корпусов, хотя существовала опасность провала этого наступления. Гитлер, узнавший об этом намерении, приказал пока задержать 7-й корпус, чтобы 4-я танковая группа на севере, а 57-й и 20-й корпуса на юге могли взять русские войска в кольцо окружения. Несмотря на попытки Бока доказать невозможность проведения этой операции, Гитлер 1 декабря, когда наступление в направлении на Кубинку и Наро-Фоминск стало развиваться более или менее успешно, запросил, почему 4-я армия наступает южнее шоссейной дороги в северо-восточном, а не в восточном направлении. Гитлер предложил сначала двигаться на восток, а затем, чтобы уничтожить противника, повернуть на север. Бок сообщил Гитлеру, что «он рад любому успеху, появись он на северо-восточном или восточном направлении. Что же касается окружения противника, то, как уже неоднократно докладывалось, у нас нет для этого необходимых сил».
