Остальные вели достаточно скромный образ жизни. Попов жил
один, он давно развелся со своей супругой. У Писаренко было двое детей и трое
внуков. Лучинский жил со своей супругой в скромной двухкомнатной квартире.
Каждого из них проверяли так тщательно, как только могли. Два опытных офицера
помогали Тимуру Караеву в его поисках. Один был бывший следователь по особо важным
делам Генеральной прокуратуры. Второй – бывший сотрудник аналитического
управления Службы внешней разведки. Оба были достаточно опытными
профессионалами и оказали существенную помощь в проверке деятельности всех
четверых подозреваемых. Но никаких подвижек не было. Все четверо казались
людьми абсолютно непричастным к любым утечкам информации. И вместе с тем
повторная проверка еще раз подтвердила: только эти четверо могли знать
подробности, о которых сообщалось по погибшему Фармацевту. Приходилось свыкнуться
с чудовищной мыслью, что один из них должен быть предателем.
Большаков вызвал Караева ровно через пять дней после
последнего разговора. Вид у него был достаточно мрачный.
– Мы выделили вам двух самых опытных сотрудников, каких
только могли найти, – начал генерал, когда Караев сел напротив
него, – и где результаты? Вы ничего не смогли найти? Я каждое утро
просыпаюсь и думаю, кто может быть этим «кротом»? И вспоминаю всех четверых.
Всех четверых офицеров, с которыми я знаком много лет. Перебираю каждого и
понимаю, что не могу так ошибаться. Я привык доверять самому себе и своим
друзьям. Это самые проверенные и самые надежные люди.
– Я попросил ваших людей проверить все мои данные, –
прямо заявил Караев, – проверить результаты моей работы и попытаться найти
ошибку. Они ее не нашли. Они тоже считают, что «крот» находиться среди этой
четверки. Только среди них. Про миссию Фармацевта знали эти четверо, и один из
них предатель.
– Кто? – не выдержал Большаков. – Скажите мне,
кто? Вы понимаете, в каком состоянии мы все находимся? Мы не можем никому
доверять, не знаем, как себя вести. И у нас нет никаких гарантий, что этот
«крот» и сейчас не передает свою информацию американцам. Что нам делать?
Закрыть организацию? Или ждать, пока вы наконец найдете предателя?
– Есть проверенный способ, – тихо сказал Караев, –
его часто применяют в подобных случаях. Нужно только решиться.
– Какой способ? – поморщился Большаков. –
Арестовать всех четверых и отправить их к врачам, чтобы выяснить, кто из них
предатель? Так можно сделать, но после этого я не смогу смотреть в глаза
остальным троим нашим офицерам. Не смогу им объяснить, почему мы подозревали
честных и порядочных людей в предательстве. Вы это мне предлагаете? И потом, я
не знаю как они отреагируют на врачебное вмешательство. У Павла Писаренко
больное сердце, ему нельзя волноваться. Лучинский вообще инвалид, сидит на
препаратах, а у Попова вечная депрессия, он ходит к нашим врачам. Только
Кучуашвили среди них здоровый. Хотя я думаю, что и он возмутится, когда узнает
о возможной проверке. Что вы предлагаете?
– Не столь радикальный метод, о каком вы говорите, –
сказал Караев. – Нужно всего лишь сообщить некую информацию всем четверым.
И выяснить, какая именно информация стала известна американцам. Вот и все.
Когда есть четко очерченный круг подозреваемых, это довольно просто сделать.
– А если вы ошибаетесь и ни один из них не является
«кротом»? – уточнил Большаков. – Что мы будем делать тогда?
– Продолжим наши поиски. Но мы уверены, что «крот» среди
этой четверки.
– Ваши предложения. Более конкретно.
– Насколько я знаю, мы готовим операцию в Лондоне. Против
Гордиевского, который давно там живет. И, видимо, американцы об этом уже знают.
Можно подготовить четверых сотрудников организации, которые вылетят в Лондон.
Время и рейсы указать различные. А группа прикрытия будет проверять, за кем
именно американцы и англичане станут следить.
– Так просто. А если не сработает?
– Нужно дать время. Несколько дней. Отправить их через
разные города и различными маршрутами. И прибытие в Лондон должно быть в разное
время и разными рейсами. В этом случае мы получим более объективную картину. И
выясним, чья информация поступила к американцам.
Большаков нахмурился. Затем недовольно произнес:
– Будем считать, что я принял ваш план. Кто будет его выполнять?
– Мы. Я и мои помощники.
– Кто о нем будет знать?
– Никто. Только вы и я. И больше никто. Даже мои помощники
не будут знать всех деталей. Только мы двое, Иван Сергеевич. И «крот», которого
мы ищем.
Большаков мрачно посмотрел на него.
– Действуйте, – разрешил он, – и учтите, что, если
мы провалим нашу операцию, я спрошу лично с вас. Значит, ваши выводы оказались
ошибочными. Сколько человек нам нужно подготовить?
– Четверых сотрудников, которые прилетят в Лондон, и группу
прикрытия, – сообщил Караев. – Я думаю, человек восемь-десять.
– Сколько дней, по-вашему, займет эта операция?
– Я думаю нужно дать им время. И тщательно все подготовить.
Две недели. За это время мы все успеем.
– И через две недели мы будем знать, кто из нашей четверки
работает на американцев? – спросил Большаков. – Неужели «крот»
находится среди них? Если это действительно так, значит, я совсем не разбираюсь
в людях. И мне нужно подумать о пенсии.
– Я бы не ставил вопрос так резко, – возразил
Караев. – Судя по нашим выводам, «крот» начал работать совсем недавно.
Возможно, в его жизни произошло некое событие, которое заставило его пойти на
такой шаг.
– Вы разве не проверили всех четверых.
– Проверили. Видимых причин нет. Но кто может сказать, что
творится в душе каждого из них.
– Да, – согласился Иван Сергеевич, – посмотрим,
что у нас получится. И насчет Гордиевского нужно будет подумать. Я полагаю, что
мы вообще должны отменить эту операцию, если она стала известна американцам. Не
нужно подставлять организацию из-за человека, который уже подставил столько
наших разведчиков еще четверть века назад. Скажите, Караев, только откровенно,
вы уже подозреваете кого-то конкретно из этой четверки или они все для вас
одинаковы?
– Всех четверых, – безжалостно ответил Тимур. – Вы
дали мне поручение, и я его выполняю. Я подозреваю всех четверых и никого
конкретно. Я не имею права на личные пристрастия, Иван Сергеевич. Я обязан
проверить всех подозреваемых. Мне нужна ваша санкция на проведение оперативных
мероприятий по разоблачению возможного предателя в наших рядах.
– Готовьте ваши сообщения, – разрешил Большаков, –
а я попрошу продумать маршруты наших сотрудников. Четыре маршрута для тех, кто
полетит в Лондон. Давайте посмотрим, когда это может быть. – Он взглянул
на календарь, лежавший перед ним. – Как раз в пятницу. Ровно через
пятнадцать дней. Так будет надежнее. Дадим возможность «кроту» передать его
сообщение, американцам подготовиться к встрече нашего сотрудника, а нам выбрать
людей, которые полетят в Лондон. Ровно через пятнадцать дней, – повторил
генерал.
