– Гордиевский не подходит, – упрямо заявил
Бультман, – и мы не позволим им его ликвидировать. Но почему именно он? И
почему вы решили выбрать именно его для вашего «эксперимента»?
– Они убирают бывших сотрудников советских спецслужб,
перебежавших на Запад, – напомнил Крейг, – и с этих позиций фигура
Гордиевского самая предпочтительная. Я не могу отправиться в Москву и попросить
их запланировать убийство другого бывшего агента. И никто не может. Это
бесполезный спор. Нужно исходить из существующих реалий. Если в Москве решили
так глупо подставиться и убрать Гордиевского, то мы можем им только помочь. Мы
планировали разместить ряд больших статей о его жизни в ваших периодических
изданиях и в Интернете. И сделать это таким образом, чтобы подтолкнуть их к
более решительным действиям. Две статьи уже заказаны и оплачены. Они должны
скоро появиться. Остальное зависит от мастерства журналистов, которые будут
освещать данную тему. Можно написать такой злой и хлесткий материал, что на
следующее утро в Лондон прилетят сразу несколько «ликвидаторов» для
окончательного решения вопроса с Гордиевским. Все зависит от конкретной точки
зрения.
– Нет, – упрямо повторил Бультман, – только не
Гордиевский. Это будет удар по нашему национальному самолюбию. Русские его
выбрали, а вы нас предупредили. И мы приняли свои меры. Все правильно. Так и
должно быть между союзниками.
Крейг незаметно вздохнул. Эти англичане становились
твердыми, как соседние шотландские скалы, если речь заходила об их собственных
проблемах. И об их национальной гордости. У маленьких государств свое
ущемленное национальное самолюбие, подумал Крейг. Для него, родившегося в
Америке, все остальные государства представлялись ничтожно малыми величинами.
– Вы высказываете свою личную точку зрения или эта точка
зрения ваших спецслужб? – поинтересовался Крейг.
– Я высказываю личную точку зрения эксперта, который
проработал много лет на благо своей страны. И я не сомневаюсь, что мою позицию
разделяют все руководители наших спецслужб. Гордиевский должен остаться в
живых. И он совсем не объект эксперимента, а ценное доказательство нашей победы
в противостоянии во время холодной войны против русских.
Крейг задумался. Он провел рукой по лицу, словно стирая пыль
воспоминаний. Выходит, англичане просто не позволят трогать своего самого
ценного агента за все время их противостояния с Москвой.
– Он был такой подходящей кандидатурой, – вздохнул
Крейг. – И обратите внимание, что его выбрали не мы. Почти идеальный
вариант. Но мы все продумали. Сначала серия статей, которая напомнит о нем,
расскажет о его переходе в «свободный мир». Затем несколько интервью с ним,
показ по Си-эн-эн. Дадим воспоминания из его книги. В общем, все, как положено.
Через несколько дней к нему приедут журналисты из других стран. Мы обещали
предоставить ему трибуну для последующих разоблачений.
Бультман упрямо покачал головой.
– Нет и еще раз нет. Тысячу раз нет. Я уже вам объяснил, что
этот вариант абсолютно отпадает. Мы не пойдем на такое сотрудничество. Мы
сделаем все, чтобы его защитить. Если понадобится мы его спрячем, увезем из
страны, но не позволим русским до него добраться. Эти вопросы не подлежат
обсуждению. Но у нас есть несколько альтернативных вариантов, о которых я вам
говорил.
Настала очередь думать Крейгу.
– Я не имею право решать самостоятельно, – наконец
признался он, – если бы даже хотел. Я обязан сообщить о нашем разговоре в
Лэнгли. Вы же понимаете, что это меняет всю обстановку.
– Сообщайте, – согласился Бультман, – и учтите,
что мы предлагаем вам сразу несколько очень подходящих кандидатур. Бывшие
сотрудники российских спецслужб, сбежавшие на Запад.
– Они не такие известные, как Гордиевский, – возразил
Крейг. – И самое главное, на новую «наживку» русские еще должны попасться.
– Это уже вопрос рекламы, – заметил Бультман. – Мы
можем раскрутить их так, чтобы они стали известными. И подставить их под
тяжелую руку русской организации.
– Они не пришлют своих «ликвидаторов» ради бывших
сотрудников, которые просто сбежали в вашу страну, – задумчиво заметил
Крейг, – им нужен такой человек, которого бы они считали бы предателем.
Нужно решение суда – советского или российского, который бы законодательно
признал этого агента предателем. У русских странная логика, они не просто
уничтожают своих бывших коллег. Они охотятся только за теми, кому был вынесен
официальный приговор. То есть с точки зрения нынешнего российского
законодательства они действуют абсолютно в рамках закона, всего лишь помогая
свершиться правосудию.
– Интересная логика, – согласился Бультман, – но я
по-прежнему настаиваю на других кандидатурах. Все, кто угодно, кроме
Гордиевского. Его мы просто не имеем права сдавать. Если позволите, я вам скажу
господин Крейг, что американцы не очень церемонятся со своими бывшими агентами,
если они, конечно, не американские граждане. Вы относитесь к своим бывшим
агентам и к своим союзникам слишком пренебрежительно. У нас несколько иной
подход.
– Гордиевский уже двадцать с лишним лет вне активной
работы, – напомнил Крейг. – Получается, он для вас важнее, чем наши
добрые отношения.
– Мы высоко ценим наши отношения, – возразил
Бультман, – но престиж Великобритании для нас важнее всего. Гордиевский
получил наше гражданство, он законопослушный налогоплательщик, имеющий заслуги
перед нашей страной. Даже обсуждая вопрос о теоретической возможности убийства
нашего гражданина, я нарушаю наши законы. И уж тем более речи не может идти о
том, чтобы мы его подставили. Если операция сорвется и русские сумеют его
достать, то, уверяю вас, скандал будет очень неприятным. И у нас, и у вас.
Боюсь, что нас вместе отправят куда-нибудь на скамейку, где мы будем вспоминать
о своих прежних достижениях. Но предположим, что все прошло удачно. Задайте
себе этот вопрос, мистер Крейг. Предположим, что наша совместная операция
прошла как нельзя лучше. Что тогда? Вы публикуете сенсационные материалы во
всех газетах и сообщаете о наличии закрытой организации в России, занимающейся
ликвидацией бывших агентов. Согласен, что и в этом случае будет необыкновенный
скандал. Но нам придется раскрыть детали случившегося. Даже если Гордиевский
останется в живых. Всем станет известно, что мы подставляли нашего гражданина и
бывшего сотрудника советских спецслужб. Я думаю, что и вас не должен устраивать
такой вариант. Ведь вам нужен труп, а не агент, чтобы раздуть настоящий
скандал. И поэтому я предлагаю согласиться на наш вариант.
Крейг тяжело вздохнул. И развел руками:
– Говорят, что с англичанами невозможно спорить. Я изложу
вашу точку зрения своему руководству. Но в таком случае вам придется предложить
нам очень действенный план по разгрому русской организации.
– Безусловно, – ответил Бультман, – мы сделаем
все, как вы решили. Мы всегда были надежными союзниками, мистер Крейг.
За десять дней до начала событий. Лондон
Альтафини назначил встречу в шикарном «Ле Меридиане» на
Пиккадилли. Подходя к отелю, Витовченко увидел открывшийся новый магазин
японского шоколада. Он подошел поближе. Две миловидные девушки-японки стояли за
прилавком.
