– Это специалист, – пояснил Жуковский. – Кже
завтра мы будем знать, кто такой синьор Альтафини. Если он обычный жулик,
который хочет нагреть нас на большую сумму, то у него ничего не получится. А
если он представляет солидных бизнесменов, то мы купим его товар и даже поблагодарим
его за подобную услугу. У вас ко мне все? Может, вам кто-то предложил еще
летающего единорога или поющего бегемота? Вам не нужны деньги на подобные
покупки?
– Вы все время шутите, – поежился Витовченко. –
Зачем вы меня сюда позвали? Чтобы я жил на ваши подачки? Я сижу без конкретного
дела уже который год.
– Вы хотите вернуться? – быстро уточнил Жуковский
останавливаясь перед ним. – Можете взять билет и вернуться завтра утром.
Вас сразу арестуют. Прямо в аэропорту. Или вы забыли, что против вас возбуждено
уголовное дело?
– Не нужно мне напоминать. Я все помню.
– В таком случае не совсем понимаю ваше недовольство. Вы
живете в свободной стране, на моем полном обеспечении. Не работаете, достаточно
неплохо живете. Иногда получаете дополнительные гонорары за свои выдумки о
хитроумных планах бывшего КГБ. Что вам еще нужно?
– Мне надело сидеть в этой стране. Без денег и без
перспектив.
– Поэтому вы решили вянуть меня в эту авантюру с «красной
ртутью»? Учтите, что все солидные ученные, к кому мы обращались, высмеивают эту
смешную затею. Такого порошка не может существовать в принципе, считают они.
– Ваш человек минуту назад забрал часть вещества на
анализ, – напомнил Витовченко, – давайте дождемся экспертизы. И
завтра поговорим уже более предметно.
– Хорошо, – согласился Жуковский, – подождем до
завтра. Вы можете идти. Завтра мы с вами снова увидимся.
Он прошел и сел наконец в свое кресло за столом. Витовченко
поднялся. Несколько секунд он стоял перед хозяином кабинета. И наконец
произнес:
– Он честно выплатил мне гонорар. И живет он в «Меридиане»
на Пиккадилли. Я был в его номере. Он снимает сюит. Если он обычный жулик, то
достаточно крупный аферист, иначе он не стал бы жить в такой обстановке.
– Все аферисты живут обычно в пятизвездочных отелях или в
шикарных апартаментах в районе Белгравиа, – улыбнулся Жуковский, – и
мы об этом хорошо знаем. Что-нибудь еще?
– Меня ждет Ланьель. Он собрал полное досье на этого
Альтафини. Даже если он настоящий мошенник, то и тогда мы можем его
использовать. Я обещал Ланьелу семь тысяч за досье.
– А почему не семьдесят? – спросил Жуковский. –
Почему такая конкретная сумма? Кажется, я догадался. Это все, что есть у вас на
счету? Верно?
Витовченко молчал. Он не хотел отвечать.
– Я примерно так и подумал, – сказал Жуковский, –
семь тысяч долларов. Давайте договоримся таким образом. Я даю вам три с
половиной, а остальные деньги доложите вы сами. Так будет справедливо. Только я
не совсем понимаю, зачем платить? Если завтра мы будем точно знать, что
Альтафини мошенник, то зачем платить Ланьелу? Мне кажется это не совсем
логично?
– Он может нам пригодиться, – упрямо повторил
Витовченко, – Альтафини далеко не бедный человек. Мы сможем использовать
его связи и его возможности, если будем знать, кто он такой и с кем связан.
Информация в наше время стоит больших денег.
– Согласен, – кивнул Жуковский. Он достал чековую
книжку и выписал чек на тысячу семьсот пятьдесят фунтов. Затем посмотрел на
своего гостя, все еще стоявшего перед ним.
– Тысячу семьсот пятьдесят фунтов делает примерно три
четыреста долларов. По нынешнему курсу. Я думаю, что сто долларов вы способны
доложить сами. И добавить еще три с половиной. Завтра днем я жду вас с этим
досье. Если Ланьелю удастся собрать хоть какой-то материал, я буду приятно
удивлен. До свидания Виктор. Завтра увидимся.
Витовченко забрал чек и, кивнув на прощанье, вышел из
кабинета.
– Сто долларов, – вспомнил он слова олигарха, –
мог быть дать на сто долларов больше. Для него тысяча вообще не деньги, а для
меня и сто долларов большая сумма. Но об этом Жуковскому говорить не следовало.
За десять дней до начала событий. Москва
В этот вторник Тимур Караев вернулся домой уже привычно
поздно. Он попытался открыть дверь, но обнаружил, что она заперта на замок
изнутри и позвонил. Ему открыла Элина. Очевидно, она была дома уже давно. Он
почувствовал приятные ароматы с кухни. Привычно поцеловал ее, снимая обувь.
– Я жду тебя уже третий час, – заметила Элина, – в
последнее время у тебя стало так много работы.
– Да, – согласился Тимур, – действительно много.
Он вошел в ванную комнату, чтобы умыться. Привычно снял
часы, положив их рядом. Открыл воду.
– Я приготовила тебе ужин, – сообщила Элина, – но
его придется еще раз подогреть. Никогда не думала, что буду так долго ждать
мужчину, для которого я готовлю ужин.
– В следующий раз предупреди заранее, и я брошу все дела,
чтобы поскорее оказаться дома, – пробормотал он, умываясь.
– Не бросишь, – возразила она. – До сих пор не
понимаю, чем именно ты занимаешься в своей академии. И почему у тебя так много
работы. Неужели ты работаешь в две смены?
– Почти. – Он вытер лицо, выходя из ванной. – Что
у нас на сегодня?
– Идем на кухню. Я взяла итальянское вино. Между прочим, то
самое «кьянти» двухтысячного года, которое тебе нравилось.
– Ты меня балуешь, – пробормотал Тимур проходя на
кухню.
Они уселись за небольшим столиком, где любили ужинать
вдвоем. Элина достала бутылку вина и протянула ему. Он начал открывать бутылку,
когда она достала уже приготовленные и заправленные салаты из холодильника. Он
разлил вино в два высоких бокала.
– За тебя.
– За тебя, – прозвучало как эхо. Они почти неслышно
соприкоснулись своими бокалами.
Он попробовал вино. Оно было терпким и легким.
– Хорошее итальянское вино, – одобрительно сказал
Караев. – Нужно купить специальный шкаф. Я видел, что такие сейчас
продают. Там можно хранить наше вино.
– Купим, – согласилась Элина. – Между прочим, мне
прислали сегодня все мои документы.
Он вопросительно взглянул на нее.
– Ты даже не спрашиваешь по какому случаю вино, – с лукавой
улыбкой сказала Элина. – С сегодняшнего дня я полностью свободная женщина.
Разведенная и одинокая. И учти, что, если ты замешкаешься, я могу выйти замуж
за другого. Как вы понимаете, мистер Караев, претендентов на мою руку хоть
отбавляй. Почему я должна выходить замуж за человека предпенсионного возраста?
– Не должна, – согласился он, – но до пенсионного
возраста мне еще далеко. Три года. И учти, что в России средняя
продолжительность жизни мужчин только пятьдесят девять лет.
