Бультман удивленно посмотрел на своего собеседника. Он
прекрасно знал, что человека, с которым он разговаривал, обвиняли не только в
политических интригах или экономических преступлениях. Но говорить об этом не
следовало.
– У нас есть подробное досье, – продолжал
Бультман. – Они убрали агента французской разведки Анри Борнара, убили
несколько своих бывших сотрудников, среди которых были и лица, принявшие
гражданство США.
– И вы не могли ничего сделать? – не поверил
Жуковский. – Ни вы, ни ваши спецслужбы? Вы позволяли им безнаказанно
убивать людей, которые перешли к вам и работали на вас?
– В Великобритании подобных случаев не было, –
нахмурился Бультман. – Что касается американцев и французов, то, насколько
я знаю, были попытки задержать членов организации «Щит и меч». Несколько раз
организовывались засады. Но каждый раз операции проваливались~
– Почему? – перебил его Жуковский. – Как это
проваливались? Почему?
– Они использовали в своей деятельности бывших
«ликвидаторов» или наиболее подготовленных сотрудников спецслужб, –
пояснил Бультман, – а каждый из таких людей понимает, что не имеет права
попадать живым в руки другой стороны. Если хотите, это введено в них на генном
уровне. Поэтому в случае любой угрозы, они скорее убивают себя, чем позволяют
захватить. Сейчас двадцать первый век и средневековые пытки огнем уже никого не
пугают. Достаточно сделать один укол, чтобы человек рассказал все, что он знает
и даже о чем он думал в последние несколько лет. Абсолютно все. И об этом знают
обе стороны. Поэтому такие «специалисты» не сдаются в плен и не позволяют себя
арестовывать. Они убивают себя, стреляя в голову, для надежности. Как горько
пошутил один мой знакомый французский офицер, для того чтобы после вашей
смерти, голову не отрезали и не использовали в каких-нибудь экспериментах,
чтобы прочистить мозги. И хотя до этого наша медицина еще не дошла, но
профессионалы не сдаются, об этом все знают.
– Понятно. Они присылают своих убийц, а вы равнодушно
наблюдаете, когда они сделают свое дело. Зачем вы мне это рассказали? Хотите
использовать меня в качестве подсадной утки? Чтобы в Лондон приехали такие
«специалисты», а вы бы на мне отрабатывали свое мастерство?
– У вас слишком буйная фантазия, мистер Жуковский, –
заметил Бультман. – Я думаю, что вы не представляете интереса для подобной
организации. Политические противники нынешнего режима их мало интересуют. Я
даже рискну сказать, что они могут относиться к вам достаточно терпимо. В конце
концов, нынешний режим, это все-таки порождение прежнего. А тот, прежний режим,
который был в России с девяносто первого по девяносто девятый, они ненавидят
изо всех сил.
– Будем считать, что вы меня убедили. Тогда зачем вы
поведали мне эту страшную историю об убийцах, которые рыщут по всему миру? Для
чего?
– Я думал, что мы понимаем друг друга, – на этот раз
остановился Бультман. – У вас много знакомых из бывших спецслужб.
Некоторые из них могут начать проявлять активность, чтобы привлечь к себе
внимание своих бывших коллег. Вы представляете, как отреагирует здешняя пресса
и наша общественность, если вдруг выяснится, что «длинные руки» российских
спецслужб добрались и до Великобритании. Такая неприятная история. Нашим
друзьям она понравится, мы заработаем лишние очки в противостоянии с русскими,
наши заокеанские союзники будут просто в восторге, а вы получите нужные вам
доказательства вины преступного режима.
Жуковский несколько озадаченно взглянул на своего
собеседника. Он мгновенно просчитал все плюсы и минусы этого предложения. Но
нельзя было спешить.
– Вы сказали, что нам не нужно останавливаться, –
напомнил он, взяв Бультмана под руку.
– И вы можете оказать мне нужную помощь? –
поинтересовался он.
– Никакой помощи, – громко ответил Бультман. И
значительно тише добавил: – Но мы сможем координировать наши усилия по защите
наших друзей.
Жуковский все понял. Он кивнул, не выдавая своих чувств.
– Наши американские друзья передали нам, что организация
«Щит и меч» готова к проведению акций в Великобритании, – сообщил
Бультман, – и нас не может не тревожить это сообщение.
Жуковский молчал. Он внимательно слушал.
– Несколько месяцев назад в миланской больнице скончался
Йозас Минкявичус, – очень тихо продолжал Бультман. – Он ушел к
западным немцам еще в восемьдесят четвертом. Вы можете представить сколько лет
они его искали?
– Его убили?
– Мы подозреваем, что это убийство. Но пока не можем ничего
доказать. Нужно разрешение итальянской прокуратуры на эксгумацию тела. И как
только мы убедимся в том, что это было убийство, у нас появятся более
конкретные доказательства.
– Я вас понимаю. – Жуковский оглянулся. Где-то на
дороге слышались детские голоса. Двое ребят проходили мимо их машин. Мальчикам
было лет по десять-двенадцать.
– Пойдемте обратно, – предложил Бультман. – Даже
если это обычные дети и всего один шанс из миллиона, что их могли к нам подослать,
то и тогда я не хочу давать нашим противникам этот единственный шанс. Подумайте
над моими словами господин Жуковский, а я подумаю над вашими. До свидания.
К машинам они выходили по одному, как заговорщики. На
обратном пути Глеб Моисеевич едва не сделал аварию, настолько его мысли были
заняты разговором, который состоялся у него с полковником Питером Бультманом.
За полтора месяца до начала событий. Москва
Он приехал домой в пятом часу вечера. Вошел в квартиру,
огляделся. В последнее время он уже привык к тому, что здесь всегда был
определенный порядок. Сказывалась женская рука, которой не было целых
пятнадцать лет. Именно пятнадцать лет назад он развелся со своей супругой,
которая вместе с сыном переехала в другую квартиру, к своей матери. И он остался
один. Бывший полковник КГБ, а затем Федеральной службы безопасности России
Тимур Караев.
Ему шел уже пятьдесят седьмой год. И несколько месяцев назад
он встретил Элину. Он даже не верил, что подобное может с ним случиться в таком
возрасте. Но и она была далеко не девочкой. Ей было за сорок, когда они
познакомились. У обоих был опыт неудачных первых браков. Она успела развестись
и у нее был сын примерно такого же возраста, как у Тимура. Мальчики успели
познакомиться и довольно неплохо относились друг к другу. Элина организовала в
Москве свою дизайнерскую фирму, которая довольно успешно развивалась. У нее
была квартира в Москве, но она довольно часто оставалось у Тимура. Оба
испытывали одинаковые чувства внезапно вспыхнувшей любви, когда осознаешь, что
наконец встретил человека, которого искал или ждал всю свою жизнь.
Он прошел на кухню, включил электрический чайник, чтобы
сделать себе чай. И услышал, как она пытается открыть дверь. У нее была своя
пара ключей. Тимур прислушался. Она вошла в квартиру и, очевидно, увидев его
плащ, поняла, что он уже дома. Или поняла это раньше, когда открывала дверь,
увидев, что верхний замок уже открыт. Элина повесила свой плащ, надела тапочки
и прошла на кухню.
